Музыка юности - Владимир Владимирович Германов

Тонкие пальцы опустились на черно-белые клавиши и маленькая комната наполнилась мелодией. Руки словно перебирали шелк, и отдавали миру целую палитру эмоций: от светлой грусти до восторга, от напряженного ожидания до эйфории.

По телу Димы пробежала дрожь. Когда он слушал ее музыку, то часто представлял летящий на всех парах автомобиль, осенний лес в ярко-красных и оранжевых листьях или морские волны на фоне уходящего в закат солнца. Но сейчас мелодия была совсем другая. Вместо ярких картинок он ощутил приятное тепло в груди и какую-то необычайную легкость.

Катя сосредоточила взгляд на клавишах, голова чуть наклонилась вбок. Пальцы взметнулись вверх, как будто это были крылья раненой птицы, которая хочет взлететь. Прозвучал последний аккорд.

— Екатерина Сергеевна, это нереально круто, — Дима поймал себя на мысли, что хочет научиться играть эту мелодию. Обычно ему было сложно высидеть все занятие: он начинал ерзать на стуле и думать о том, что мальчишки наверняка уже собрались на их любимом месте в беседке детского сада и во всю режутся в карты. Может даже и девчонки с ними. А он тут сидит и гоняет без остановки гаммы. Но сейчас Дима хотел быть здесь. Хотел просто слушать эту музыку.

— Спасибо. Не ожидала, что получится без запинок, — Катя улыбнулась, — Уж очень давно ее не играла.

— Даа… хотелось бы мне так научится.

— Все получится, если не будешь ленится.

Дима не успел ответить. Позади раздался громкий стук. Они одновременно вздрогнули и обернулись.

— Ой, Катя, Дима, здравствуйте. Простите, не хотела вас отвлекать. — пожилая женщина подняла вылетевшую из рук швабру, — Думала вы уже закончили, вот пришла убраться.

— Здравствуйте, Тамара Захаровна. Да нет, вы не отвлекли. Мы уже как раз уходить собираемся.

— Все бы были такие аккуратные, как вы. А то есть тут индивидуумы, натаскают грязи, так по десять раз воду приходится менять, — она убрала ведро с прохода и принялась замачивать тряпку, — А ты занимайся, Димка. Может станешь когда-нибудь великим пианистом и прославишь наш поселок. Не то что эти обалдуи, пьют да курят только.

— Обязательно, — пробурчал Дима.

Тамара Захаровна выпрямилась и бросила тряпку на швабру, — Катя, очень красивая мелодия. Это ты ее придумала?

— Да. Правда очень давно.

— Я как будто забыла где нахожусь. Сразу вспомнила один фильм, вот название только не помню. Там была сцена такая…

Катя уже не слушала, о чем говорит пожилая женщина. Она была далеко в юности, в том теплом, летнем вечере.

— В общем, такие вот дела, — закончила свой рассказ Тамара Захаровна.

Попрощавшись с уборщицей, они вышли на улицу. Дорога перед домом культуры была вся в лужах. Дождь во всю отбивал дробь по жестяному козырьку прогоняя последние летние дни.

— Зонтик взял? — спросила Катя.

— Не-а. Да это разве дождь? — Дима подошел к краю крыльца и подставил ладонь под дождевые капли, — Морось какая-то.

— Давай я все-таки доведу тебя до дома, промокнешь ведь.

— Спасибо, Екатерина Сергеевна, но я к ребятам щас. Добегу, ничего страшного. До свидания! — Он спрыгнул на деревянную доску, которую кто-то заботливо положил на лужи возле входа и побежал.

Катя поправила красный берет и достала из сумки зонт. Памятник Ленина возле дома культуры указывал путь. Вытянутая рука вождя задавала направление на главную улицу, где по обе стороны дороги тянулись частные дома. Большинство из них были старые и неухоженные и в некоторых местах сквозь облезлую краску виднелась гнилая древесина. Катя прошла мимо единственного магазина в поселке. На фасаде красовалась оранжевая вывеска: «Продукты и все для дома».

Она вспомнила, как стояла здесь на углу и наблюдала за горизонтом. Где-то вдалеке алый шар опускался на поле. В детстве Катя с друзьями пыталась найти место, где солнце погружается в землю: они переплывали речку, переходили через железную дорогу, оставляли позади поля с подсолнухами, но так и не смогли приблизиться к пылающему кругу.

Рядом пронеслась детвора на велосипедах, оставив после себя облако пыли. Катя смотрела, как пылинки медленно танцевали в воздухе — тысячи светлячков в лучах заходящего солнца. Скоро из магазина выйдет Коля с семечками, и они отправятся на свое любимое место в лес. Там, где между двух дубов висят деревянные качели, которые могут взлетать до самых небес.

Теплый ветер нежно касался ее ног и развевал платье, а Коля все раскачивал качели и смеялся: воображал, как они поженятся и рассказывал, что скоро пойдет работать на завод. Катя хотела признаться, что сочинила музыку о своих чувствах к нему, но не находила слов. А может просто не хотела говорить: ведь ей было так хорошо. Они провели там все лето, но именно этот день запомнился Кате на всю жизнь.

Счастливое и беззаботное время закончилось. После череды ссор и домашних дебатов мама вынесла вердикт: «Едешь. И даже думать не смей. Получишь хорошее образование, и дальше делай что хочешь». Катя пыталась что-то объяснить, но мама была непреклонна: «Здесь что будешь делать? С Колей хвосты коровам крутить? Доченька, пойми же наконец. Не повторяй моих ошибок».

Прошло пятнадцать лет, как Катя уехала из родного поселка. Она долго не могла признаться себе в том, что не получилось. Старалась изо всех сил, но с каждым годом становилось все тяжелее и тяжелее. Нежная кожа на тонких пальцах обветрилась и покрылась мелкими трещинками. Бывало, когда она смотрела в зеркало то ей становилось страшно. Морщин появлялось все больше, а ямочки на щеках казались впадинами.

Иногда она вспоминала о Коле. Говорили, что после смерти родителей он уехал из поселка. Но где он сейчас, женат ли, есть ли у него дети? Что за женщина рядом с ним? Этого никто не знал. И в соцсетях, как не странно, Катя не могла его найти.

Она скучала по своей юности, где все вершины мира были покорены в обычном разговоре с друзьями. Скучала по ощущению невесомости, в котором она растворялась вместе с Колей. В своих снах Катя часто гуляла по дубовому лесу: собирала листья, а потом разбрасывала их над прудом. Листья плавно опускались на водную гладь… и в этот момент Катя просыпалась. Время собираться на работу. Три часа в день на дорогу и подработка по выходным, а денег едва хватало на аренду жилья и еду. Если бы не оплата детского сада и расходы на маленького Антошку, она бы попробовала жить по-другому. Но у каждого своя судьба.