Молитва - Татьяна Пешко

В преддверии Нового года погода совсем не радовала. Сырость, отсутствие снега и густой туман наводили тоску и уныние. Но люди, казалось, не замечали такого несоответствия погоды празднику. Многолюдные супермаркеты, очереди заставляли бежать, торопиться, искать в товарном изобилии то, что может ещё удивить и порадовать на праздничном столе и под нарядной ёлкой гостей и самых дорогих и любимых домочадцев.

Аня впервые накануне Нового года никуда не торопилась. Месяц назад она рассталась с мужем и праздник будет встречать одна. Вернее, она будет не одна, но маленький Дима ещё не знает, что такое новогоднее застолье, с традиционным шампанским под бой курантов. Он будет в это время, послушав вечернюю сказку, видеть уже не первый сон.

Рождение сына было долгожданным, оно ещё больше сблизило и объединило молодых родителей в общих заботах. Но в три года Диме поставили неутешительный диагноз.

Больницы, курсы лечения, сменявшиеся один за другим, не давали желаемых результатов, а только изматывали родителей.

Юре тяжело было видеть страдания ребёнка, он не мог следить за графиком приёма всевозможных капель, таблеток и лекарств, слушать протесты, крики и плач ребёнка, водить на физиопроцедуры, уговаривать есть невкусную диетическую еду.

Спиртное всё чаще помогало ему снять стресс.

Ане, тоже уставшей от болезни сына, как никогда нужна была помощь и поддержка. Ребёнок не мог, как другие дети посещать детский сад, работу оставить она тоже не могла. Развод был единственным выходом. Она уехала в родной город, сняла квартиру, работала, как и многие, после неоднократно вводимых карантинов, второй год удалённо. Теперь она могла рассчитывать на помощь родителей, и они с удовольствием водили внука на прогулки и забирали ребёнка к себе, когда у неё была срочная работа.

Сегодня они шли целенаправленно в детскую библиотеку. Дима всегда любил такие походы, какие-то книги выбирал уже самостоятельно. Проходя мимо церкви, услышали колокольный звон.

— Что это? — полюбопытствовал ребёнок.

— В церкви служба скоро начнётся. Хочешь зайдём? — предложила Аня.

— Хочу, — ответил малыш.

Аня уже давно не была в церкви. Раньше регулярно ходила на воскресные службы, Диму с собой брала. Правда, ему, очень подвижному и активному по темпераменту мальчику, сложно было выстоять там даже десять минут.

Пандемия, так резко ограничившая нашу свободу, в какой-то мере оправдывала потерю нашей духовности, уводила нас от храма и успокаивала совесть. В молитве вне храма душа не чувствовала той непередаваемой близости и единения с Богом, вера не была такой живой, не чувствовалась её важность и необходимость.

Посещение службы в храме всегда придавало Ане сил, атмосфера соборной молитвы пробуждала чувства и вдохновляла к трудам и преодолению трудностей.

— Дима, ты помнишь, что разговаривать в храме нельзя? Все тихонько стоят и читают молитву, просят у Бога себе и своим близким здоровья, просят о чём-то важном для человека, — Аня пыталась доступно объяснить пятилетнему малышу смысл посещения службы.

В маленьком храме было безлюдно. Одна только свечница ходила и зажигала лампадки у икон. Аня с удивлением заметила, что Дима не забыл, как нужно осенять себя крёстным знамением. Мать поднимала ребёнка у каждого образа, и он послушно прикладывался к иконам.

В углу Аня заметила сидящего на лавочке странного мужчину.

— Мама, почему этот дядя здесь спит, увидел не замеченного ранее человека и сын.

— Не знаю, — Аня тоже была озадачена и не понимала, как мужчина бомжеватого вида попал в храм, из-за низко склонённой головы, его можно было принять за спящего.

До службы оставалось минут пятнадцать. За это время в храм пришёл священник, три пожилые женщины-певчие и человек пять прихожан.

Зажжённые одинокие свечи в сумерках храма создавали особую атмосферу святости и близости к тому другому миру, который невидим для людей, но который все неосознанно чувствуют.

Аня с сыном стояла у поминального столика, на котором сиротливо горели две свечи. Диму, словно заворожили эти два мерцающих от его дыхания огонька. Незадолго до начала службы мужчина, сидевший в углу, встал, другие прихожане, как по команде последовали его примеру. Аню поразила его величавая фигура, строгое, спокойное лицо, обрамлённое рыжеватой ухоженной бородой, взгляд был сосредоточен, погружён в себя и далёк от реального мира. «Не судите, да не судимы будете», — с укором промелькнула в голове у молодой женщины мысль.

Аня всё время ожидала, что Дима скажет, что устал, и им придётся уйти. Но он, удивляя её, стоял и крестился вслед за священником и стоящим справа мужчиной.

В особый момент службы, когда священник встал на колени, и вслед за ним на пол опустились и рыжебородый мужчина, и свечница, и другие люди, которых Аня видела боковым зрением

Удивлённый Дима обернулся, чтобы убедиться, сделали ли другие то же самое и потом посмотрел с вопросом на мать.

На многолюдных воскресных службах, которые раньше чаще всего посещала Аня, преклоняли колена и клали поклоны, лишь те немногие, чья вера была наиболее искренней и сильной.

Взгляд сына, обращённый к ней, его болезнь, её увещевания «просить у Бога здоровья и того, что человеку очень необходимо», — всё это вместе вдруг ничего не оставило от её гордыни.

Она опустилась на колени, и Дима последовал её примеру. Он осенял себя крёстным знамением и клал вслед за батюшкой и незнакомым мужчиной поклоны.

Она знала, что у её сына, уставшего от бесконечного лечения, больничных палат, так рано узнавшего, что такое страдание, есть только два желания — стать, как все здоровым и вернуться к отцу. И она тоже, как никогда искренне и горячо молила Бога исполнить его желания.