нет, прости.
— Прощаю. На первый раз, — кивнул я, вкладывая в ладонь студента флешку.
— Там точно весь перевод? — засомневался он.
— Ты сомневаешься? — приподнял я бровь.
Зануда опустил плечи и буркнул:
— Нет. Спасибо.
— Обращайся, — кивнул я.
— Дорого у тебя, — скривился Рома.
— Зато быстро и четко все. Я тебе за два дня почти всю лекцию перевел на технический английский.
— Никогда бы не подумал, что ты умный, — ляпнул Рома.
— А мне и не надо, — легко ответил я, — мне и так нравится. Я не умный, у меня память хорошая. Фотографическая. Один раз увижу — уже не забуду.
— Где бы мне такую взять, — хмыкнул Рома. — Завтра еще пару переводов принесу, сделаешь?
— Неси, — согласился я.
Развернулся и пошел к себе в пустую комнату. Аникей провожал Луку, а третий наш сосед, Марат, все время где-то пропадал.
Упал на постель, снова достал мобильный, проверил, нет ли язвительного сообщения от заучки, зарычал, выключил и задумался. Долго вертелся на постели, пока не вырубился.
Утром проснулся по будильнику, успел отметить, что никто из моих друзей в комнате не ночевал, собрал спортивную сумку, взял пакет с тетрадками и двинул в универ.
Почти у самых ворот встретил Дэма — хмурого и задумчивого. Не отпустило друга моего.
— Как дела? — невинно уточнил я.
— Порядок, — отмахнулся Дэм и запнулся.
Я посмотрел в нужную сторону и тоже напрягся. И почти озверел. Потому что у крыльца небольшого кафе, которое было расположено прямо у ворот универа, стояли Соня, моя заучка и Карен Опасян. Третий сын в династии Опасянов и однокурсник Марины с Софочкой.
И ладно бы просто стоял! Нет, парень просто рыл себе могилку, когда, довольно жмурясь, откусил из ручек моей заучки кусочек пирожка. Потянулся к Соне, та протянула Опасяну свой стаканчик кофе, а бессмертное создание сделало глоток.
Но меня не это взбесило, а его ладонь, нагло лежащая на талии моей Малинки! И заучка, которую это нисколько не смущало! Наоборот, она ему широко улыбалась и что-то весело отвечала.
Нормально вообще?
Малинка вдруг повернула голову, встретилась со мной взглядом, нахмурилась и что-то сказала своим друзьям. Карен сразу сообразил, что лучше сваливать, а мы с Дэмом, не сговариваясь, пошли в направлении Сонечки и Малинки.
И я понимал, что напираю, но тормозов у меня и раньше почти не было, а тут отказали полностью. И если захватническая тактика не работает, то я начну активную осаду неприступной, язвительной крепости с самыми красивыми голубыми глазами!
Багров
Карен исчез, а я двинул на Малинку. Довольную такую, улыбающуюся. Что Опасян там ей такого сказал, что заучка так мечтательно улыбалась? Не дай бог узнаю, что он к моей Малинке палочку свою неволшебную подкатывает — убью же. Потому что мое. А если я сказал «мое», значит, не отдам!
Соня с Малинкой синхронно обернулись в нашу сторону, и улыбки мгновенно слетели с их лиц. Я в два шага приблизился к заучке, аккуратно, но настойчиво потянул ее в сторону и зарычал, не в силах сдерживаться:
— Что от тебя хотел Опасян?
— Мы разговаривали, — гордо вздернув носик, отрезала Малинка.
— Я видел, что не песни пели, — согласился я, — че он хотел?
— Он хотел Митцубиси Галант, но заработал пока только на троллейбус. Негодовал очень по этому поводу.
— Малинка, я, по-твоему, идиот?
— По-моему, да, — честно призналась она, — раз решил, что я стану тебе отчитываться. Ты мне кто, чтобы такие вопросы задавать?
— Я очень умный, заучка. Правда. Интеллектом с ног сбиваю, хуком справа добиваю самых стойких.
— Ты мух дипломом убивал и решил, что это так работает?
Спокойно, Багров! Спокойно. Она просто еще не поняла, насколько станет счастливой, обиделась на то, что я суп украл, и вообще она просто вредина. Надо понятнее объяснить заучке, что деваться ей теперь некуда — придется в меня влюбляться.
— Я твой будущий парень, — на пальцах объяснил я вспыхнувшей девчонке.
Малинка нервно хмыкнула:
— Фантазер ты, Багров!
— Есть такое. Хочешь, я тебе свои фантазии потом подробнее расскажу? Тебе понравится…
— Да знаю я все твои фантазии. Ты и еда. Много еды. И головой ты пользуешься, только чтобы в нее есть.
— Страсти болотные, Малинка, как ты так быстро это поняла, — развел я руками, борясь с желанием закинуть заучку на плечо, унести к себе в комнату и поцеловать.
Доведет ведь, язва мелкая!
— Малинка, ну ты все-таки поаккуратнее со словами-то. У меня терпение и так на нуле, еще ты оскорбляешься. Я ж просто спросил, че Опасян хотел. А ты снова хамить, огрызаться, обжорой обзывать…
— Знаешь, мне вчера звонили из каменного века. Потеряли они там кого-то, очень похожего на тебя!
— Не сдавай меня только, ладно? — улыбнулся я. — Иначе закину тебя на плечо и утащу вместе с собой в каменный век. Как боевой трофей. И вообще, Малинка, я очень умный, и если ты пойдешь со мной на свидание, я тебе это докажу.
— Не надо, поверю на слово, — открестилась Малинка, но я-то видел, как щечки пылают!
— Ладно, партизанка в очках и с круассаном на голове, слушай и запоминай. Можешь записать, если на память не надеешься…
— В Сонин блокнот?
— Не надо в Сонин, — выставил я ладони вперед. — Запоминай: Опасяна ты больше не кормишь. Ничем и никогда. Если кого-то сильно захочется покормить с рук — всегда есть я. Дальше, Малинка, еще раз увижу, что какой-то парень к тебе грабли тянет обниматься, — грабли обломаю. И ноги. Уяснила?
— Да ты… ты…
— Я приду в обед, мы договаривались, — продолжил я.
— Ну ты и физкультурник! — ткнула она пальчиком мне в грудь.
Все-таки, когда Малинка злится, становится очень забавной. Умиляет ее гнев просто. Малышка такая, а язвит, как взрослая.
Я не мог не улыбнуться умиленно, видя, как она сопит и задирает голову, чтобы гневно посмотреть мне в глаза. Ну прелесть же. И снова будет думать обо мне весь день.
И я бы с удовольствием продолжил наш занимательный диалог, но тут пришла рыжая язва, зыркнула на меня своими зелеными глазищами и заучку из-под носа увела в универ.
— Где Опасян? — осматриваясь, прорычал я, поравнявшись с Мартыновым.
— На паре, — подсказал Дэм, — ты лучше у заучки спроси, почему ему можно есть из ее рук, а ты как дурак в сторонке с волшебной палочкой и своими познаниями в даосских практиках.
— Иди ты знаешь куда? Из тебя яд просто сочится, после вчерашнего еще не остыл? Просто признай, что ты сам на нее запал, — развеселился я.
Мартынов
