конечно. В Ихалайнене больше ответственности, чем во всех остальных обитателях усадьбы, вместе взятых.
Ну и лишние деньги не помешают. Ученый совет по-прежнему выплачивает Майно подъемные просто за то, что он трудится над монографией, и Вератор время от времени подкидывает халтурку, но деньги, такое впечатление, утекают сквозь пальцы. А Астрид через год будет сдавать экзамены в КА, и если она, паче чаяния, наберет меньше восьмисот баллов, учебу придется оплачивать.
Насчет способностей дочери Лахджа не волновалась. Она высший демон, в ней кровь демолорда. Все проверки на магический дар Астрид пройдет с закрытыми глазами. Но есть ведь еще и письменный экзамен, детей тестируют на элементарные грамотность, интеллект, знания.
А Астрид учится хоть и в целом неплохо, но уж не отличница, не отличница…
— Мое Слово Вызова никто не узнает, — потребовала Лахджа. — И круг призыва тоже. А то знаю я вас, колдунцов…
— Конечно-конечно, это останется исключительно между нами, — заверил Драмм. — И преподавателями, которые будут проводить практикумы, конечно. А можно… их узнать?
— Императивного права не дам, — также предупредила Лахджа. — Только с моего согласия и содействия.
Она нехотя написала на бумажке свое Слово Вызова и нарисовала круг призыва.
— Какой милый круг, — прокомментировал Драмм. — Сами сочинили?
— Для детей, чтобы могли меня позвать, — отвела взгляд Лахджа.
Драмм как-то странно на нее посмотрел и что-то отметил у себя в книжечке. А потом они подписали рабочий контракт. Его еще должен заверить Майно, как фамиллиарный мастер и поручитель Лахджи, но работать можно уже сейчас.
Первый практикум состоялся в тот же день, в четвертом полуденном часу. Лахджа сидела в столовой Апеллиума, спокойно ела уху, когда в ушах нестерпимо зачесалось — признак того, что кто-то тебя зовет, хочет видеть, но при этом не может просто выдернуть и поставить перед собой безальтернативно. Лахджа могла принять вызов, могла сбросить. Могла отозваться на зов, а могла остаться за столом и доесть уху.
Она взяла чашечку чая, немного поколебалась для приличия… и все-таки отозвалась. Перенеслась в демонологический круг, отхлебнув прямо в процессе.
Демоница очутилась в огромной зале, похожей на спортивную. С высоченным потолком, черным мраморным полом и витражными окнами с паргоронскими демонами. Цветные стекла изображали высасывающих жизнь ларитр, пожирающих людей целиком гхьетшедариев, гохерримов с окровавленными клинками и коварных бушуков, впечатывающих в пергамент людские души.
Рассредоточенным кругом стояли люди и другие разумные. Никаких детей, никаких подростков — только студенты бакалавриата, юноши и девушки, уже начинающие волшебники.
И все они таращились на Лахджу.
Вот как будто что-то невероятное. Она минуту назад в их столовой сидела. Среди обычных людей, за соседним столиком. Никто особо не пялился… кажется. Лахджа в основном смотрела в тарелку.
А теперь таращатся, как на циркового слона.
Призывателем оказался уже знакомый Лахдже Ксару Орданатти. Он улыбнулся ей из-под шляпы, как доброй знакомой, и воскликнул:
— Итак, господа студенты, как видите, демон явился и готов сотрудничать. Вы же готовы сотрудничать, мэтресс Дегатти?
— Готова, — чопорно ответила Лахджа, отхлебывая еще чаю.
— В таком случае прошу приступать, коллеги, — широким жестом обвел лекторий Орданатти. — Копируем круг призыва и готовимся повторить ритуал. Тщательно, без ошибок. Все же запомнили, как это делал я?
Лахджа запоздало поняла, что как минимум ее круг призыва теперь точно пойдет по рукам, потому что невозможно участвовать в практическом занятии, не раскрыв эту информацию. Она хотела было дать заднюю, заявить, что передумала, но тут же сообразила, что уже поздно, потому что этой информацией владеет уже минимум полсотни студентов.
Перкеле.
— Всем помнить о сугубой осторожности, — приговаривал Орданатти, расхаживая среди рисующих круги студиозов. — Не дайте себя обмануть этой безобидной внешностью. Под маской очаровательной женщины скрывается чудовище… мэтресс Дегатти, не могли бы вы?..
Лахджа охотно трансформировалась в самого пугающего монстра, какого сумела вообразить. Она заполнила собой все пространство внутри круга, буквально взорвалась потоком плоти, выплеснулась вверх столбом, клокочущим от пастей, щупальцев, жвал. Они словно натянули защитный экран, и тот затрещал.
По зале прокатился вздох ужаса, а Лахджа почувствовала, что если подбавит энергии — сможет вырваться. Конечно, вряд ли преподаватель навесил по-настоящему мощную защиту на заведомо мирного демона. Так, осуществил формальный призыв, по минимальному стандарту.
— Как видите, — довольный, сказал Орданатти. — Чудовище рвется. И я, старый и рассеянный волшебник, сделал печать слабенькую, так что вот тут я и умру. Как и многие до меня. Мэтресс Дегатти, покажите, как ломаются печати.
А, так это часть программы. Лахджа охотно продемонстрировала. Она вспучилась, напряглась… и прорвала барьер. Бурлящая плоть выплеснулась во все стороны, рванулась щупальцами и корнями. Вокруг мэтра Орданатти сомкнулся живой кокон, и кто-то из студентов даже упал от неожиданности.
Лахджа сразу же все прекратила, пока никто со страху не напал или, того хуже, напрудил в штаны. Невозмутимо стоявший магистр поблагодарил ее за демонстрацию и провозгласил:
— Меня бы ожидала страшная смерть и лишение посмертия. Всегда соблюдайте технику безопасности. Неукоснительно. Лучше сделать больше лишнего. Навесить больше печатей и защит, чем недостаточно. Не уверен — проверь. Кажется, что что-то забыл — подумай, подожди, даже если вспомнить не можешь. Завари кофе. Сделай паузу. Прогуляйся. Потом вернись и перепроверь свежим взглядом. Иначе… помните, что призыватель ошибается только один раз. У нас самая легкодоступная магия, нам нужно только призвать сущность из-за Кромки, а дальше все делает она. Мы занимаем чужое могущество. Но ошибок наша специальность не прощает.
По всей зале уже появились почти одинаковые круги, на которые Лахдже было чуточку стыдно смотреть. Но она сохраняла такое же невозмутимое выражение лица, как и мэтр Орданатти, когда его окружила стена плоти. Даже несмотря на то, что от ее одежды после этой демонстрации осталось примерно… ничего. Конечно, она тут же сформировала себе псевдокостюм из перьев, но все равно технически стояла тут голая.
— А… а можно вопрос? — вскинула руку какая-то девушка.
— Ко мне или к мэтресс Дегатти? — осведомился преподаватель.
— Кто ответит… почему такой странный круг призыва?.. ну, с кроликами…
— Потому что это символ круговорота жизни, плодовитости и связи с природой, — без запинки ответил Орданатти. — Это означает Матерь Демонов.
— Но она же не Матерь Демонов!
— Она дочь Матери Демонов, что делает ее потенциальной Матерью Демонов. Кроме того, демоны часто отдают дань уважения своему первопредку.
Лахджа мысленно вручила магистру премию Вриара. Интересно, как много среди того, чему тут учат, подобной чепухи?
Так, стоп. Но она демон, она подчиняется этой чепухе. Если смертные будут всякое про нее придумывать, это станет частью ее… мифологии. И она даже сама начнет немножко в это
