при мысли, как он проводит время сначала с ней, а потом едет к Марте, от которой, как оказалось, отказаться не в силах, — Ты обещал мне, обещал моей бабушке, что не сделаешь мне больно. И я поверила! Мне казалось, что ты изменился после нашего разрыва. Весь мой мир из-за тебя однажды рушился, и вот ты снова это делаешь! — её эмоции переливали за чашу, и в это время Гарри не знал, как всё исправить. Почти всё, сказанное с его уст, будет лишь оправданием.
— Эти деньги не за секс, а за молчание! — ответил резко, — Она хотела отправить сообщение во все крупные издания и источники с прикреплёнными фактами и доказательствами о том, что ты работала в борделе. Она желает разрушить твою репутацию и мою, что я должен по-твоему делать? Я платил ей деньги, и в последний раз мы раз мы договорились с ней.
Гарднер замолчала, будто безмолвно доказала нерушимость их отношений. Будто бы всё встало на свои места, и она медленно, но всё же, принимает тот факт, что он всего лишь защищает её саму и её честь. В голове крутилось только одно единственное слово. «Репутация». Гарри ещё ни разу не запятнал своё «честное» имя. Никто не знает о шлюхах из борделя, о наркотиках, о дурной компании, о передозировке. В глазах мира он — герой, который пережил смерть жены, воспитывает дочь совсем один, и вот наконец нашёл себе милую, невинную девчушку, которая теперь чуть ли не возносит его имидж к небесам.
— Она шантажировала ме…
— Когда?! — срывает голос в ответ, — Когда она начала это делать?!
— Ещё в начале лета, июнь. — Гарри не был готов к правде, которая выльется вот так — на расстоянии и с дикими криками.
— Боже… — рукой девушка прикрывает глаза и устало выдыхает.
— Пойми, — Гарри переводит дух, усаживается на кровать в своём номере и пытается всё привести в равновесие, пока баланс их отношений не рухнул, но Гарднер умело перебивает его и вклинивается резко, грубо и не совсем свойственно её тёплой и милой натуре.
— Гарри, послушай меня! — повышает немного голос, заставляя его остановить быстро приготовленную речь.
— Нет, ты думаешь, что я грёбанный изменщик, но это не так! Я хотел утрясти всё это дело без твоего вмешательства. Ты бы…
— Послушай! — кричит ещё громче, находясь в пяти секундах от взрыва.
— Ты бы начала переживать и волноваться…
— Я бы подумала, как эту проблему можно решить, а ты всё упростил, поставив меня на второй план. О каких процентах в отношениях может быть речь?! — она стукнула по столешнице так, что даже Гарри услышал. Вот и всё. Он вывел её из того состояния равновесия, которое гарантировало ему, ей и их отношениям умиротворение, — Я думала, нет, надеялась, что стала частью твоей семьи! Мне ведь и правда показалось, что мы преданы друг другу! Я думала, что так работают наши отношения. Я люблю тебя, ты — меня, мы строим семью и становимся единым целым, — на этих словах Гарри поставил руки на согнутые колени и опустил голову вниз, — Мы ведь должны быть поддержкой друг другу. Ты не должен говорить мне дважды, как делать, и, что делать. Я всегда прикрою твою спину, помогу и поддержу, но в наших отношениях это делаю только я. Почему ты не можешь делать так же? — прежде чем взорваться она переводит дыхание и, словно пороховая бочка, разносит всё к чертям, — Ты ведь можешь быть грёбанным ублюдком по отношению к другим! Так почему ты не поставил эту суку на место? Почему?!
— Я понимаю, к чему ты клонишь… — Гарри быстро ухватил её посыл, который заключался в простом выводе. Однажды он был тварью ко всем, холодной и расчётливой, а сейчас, встав на путь исправления, будто потерял сноровку и не может нормально довести дело до конца. Марта бы сразу заткнулась, если бы он хоть один раз рявкнул. В этом суть.
— Нет, ты ни хрена не понимаешь! — крикнула со всей злости, — Ты не сказал мне ничего! Не поставил в известность! И я знаю, что если бы я не нашла этот чек, то никогда бы не узнала правду! Тебя даже не волнует моя репутация, только свой бренд и имя. Гарри Стайлс.
— Я делал это для тебя и не хотел поднимать шум вокруг глупой истории.
— Ты не хотел, чтобы мир узнал о том, что нынешняя девушка самого Гарри Стайлса — шлюха.
Она бесила его неимоверно, хотелось сорваться и накричать в ответ, сказать, что она пустоголовая дура, но что-то внутри сжималось. Гарри знал, где может совершить ошибку, оступиться и сделать что-то не так, но ситуация с деньгами не была в этом списке. Он даже не мог подумать или представить, что тут будет крыться их конфликт, тем более настолько серьёзный. Тереза впервые кричит на него так, будто бы весь мир сейчас клином сошёлся.
— Когда всё это началось, мы были с тобой в разладе…
Сказанное только подлило масло в огонь. Её разрывало от гнева.
— Да мне срать, когда именно всё это началось! Хоть вчера! Ты должен был сказать мне.
— Это принципиально? — рявкнул в ответ, не в силах держаться спокойным в том конфликте, где стоило бы.
— Да, блять! Принципиально! — это словно была не его Тереза, а дикое взбесившееся животное, которое уже ничто не утихомирит, — Поздравляю! Ты разрушил нашу семью.
Она быстро отрубила и прервала разговор на самом остром моменте. Осталась в кухне, наполненной тишиной и её тяжёлым дыханием. Волосы на теле будто дыбом встали. Глаза горели от безумия и гнева. Гарри нашёл предел её эмоций, предел дозволенного.
* * *
Своей лёгкой рукой Тереза ещё раз прошлась по чёрному платью. Как бы она сейчас не хотела насладиться красивым видом на свою фигуру в зеркале, мысленно была далеко за пределами дома, за пределами города и даже за пределами Соединённых Штатов. Вроде бы прошло достаточно времени с разговора, но она цеплялась за каждую сказанную фразу, за услышанную и прокручивала всё на повторе. К сожалению, была груба, и к сожалению, даже не жалеет.
Выдыхает устало и вновь оглядывает себя в зеркале. Тонкая ткань платья собрана в небольшую гармошку, топорщится, но выглядит необычно и изящно. Длинные рукава, плечи оголены. Со стороны она кажется свежей, красивой и счастливой, но внутри неё разрываются чувства, принося боль за болью.
Проходя мимо одной из комнат особняка, краем серых глаз она замечает фигуру, сидящую на диване. Остановившись, девушка поворачивает голову. Это Брайан.
