шансы. Взять хотя бы Сашку Матроса. Этот в легком весе первое место никому не отдаст. В полусреднем будет Лешка Лебедев, в полутяжелом — Женька Старков. Его можно даже во взрослом разряде выпускать, он и там займет достойное место!.. А в среднем весе выступит Витька Нариманов, он вполне готов. Пора парню уже показать, на что он способен... Зря ты так — хорошая у нас команда! Все на уровне кандидатов в мастера.
Силаев вздохнул:
— Все это так! Но меня беспокоит твое состояние, парень. Давай начистоту! Ты у нас самый лучший!.. Да что там говорить — с такими данными хоть сейчас в сборную Союза. А ты отказываешься поехать на область. Пацаны этого просто не поймут!
— Дядя Ваня, — с горечью ответил Будников. — Ты не поверишь, я и сам себя не понимаю!.. Я сейчас нахожусь словно в густом тумане, на перепутье трех дорог. Чувствую, что мне предстоит пройти особый путь, предназначенный только для меня, и не могу нащупать к нему тропинку. Но это не путь большого спортсмена — меня готовили к чему-то другому...
— Кто тебя готовил? — удивленно спросил Силаев. — Может, расскажешь поподробней.
Будников только вздохнул:
— Если бы я это знал!..
С тех пор, как Геныч стал обладателем заветной тетради, в его сознании начали происходить странные перемены. Читая дневник, он частенько ловил себя на мысли, что все это было написано специально для него. Как это могло случиться, Геныч не задумывался, но данное ощущение не отпускало и даже слегка тревожило.
Как бы там ни было, он почерпнул из дневника много полезной информации. Настоящим потрясением для него стало знакомство с техникой вхождения в транс. Осторожно, с некоторой долей опасения, Геныч выполнял рекомендации, доступным языком описанные в дневнике. И однажды случилось чудо — он ощутил себя в пространстве, где все воспринималось не так, как в обычном мире. В этом пространстве ощущение времени было относительным, а поток информации, протекавший свободно в его расслабленном сознании, позволял найти ответ на любой вопрос. Нужно только задаться целью.
Находясь в таком состоянии, он наблюдал за процессами, происходящими в его собственном теле. Если где-то в организме возникал непорядок, он отыскивал это место на ощупь и начинал осторожно его исследовать. Потихоньку расправлял поврежденные волокна мышечной ткани, насыщая их лечебной субстанцией. Наблюдал, как из этих волокон уходит боль, как оживают разрушенные клетки. Потом слегка растягивал их, проверяя на прочность, и продолжал свое исследование дальше.
Инструментом ему служил виртуальный щуп с чувствительными манипуляторами на конце, который он сформировал в своем сознании в процессе длительных медитаций. Щуп появлялся и начинал действовать, когда Геныч уходил в глубокий транс, и подчинялся исключительно его мысленным командам. С его помощью Геныч мог полностью контролировать свой организм и самостоятельно излечивать любую травму или болезнь без применения лекарств. Очень скоро он убедился в правдивости слов автора дневника, который утверждал, что мысль, помноженная на веру, способна творить чудеса. В принципе, все дело в вере! Если полностью убрать сомнения, то любая мысль может материализоваться! А чтобы эти сомнения убрать, нужно уйти в транс и вооружиться виртуальным щупом.
И Геныч уходил... И много экспериментировал, находясь в состоянии транса. Он даже начал передвигаться во временном пространстве. Пока неуверенно и в небольших пределах. Но ведь это только начало! Кто знает, что будет дальше, если он продолжит свои удивительные эксперименты?
Однако, опускаясь на самую глубину неизведанного пространства, он начинал понимать, что не все в этом мире ему подвластно. Словно какой-то неведомый голос вещал: "Сюда не лезь, это не твоя территория!". И тогда его виртуальный щуп натыкался на невидимую преграду. Геныч не слышал этот голос — он воспринимал его каким-то шестым чувством. Прислушиваясь к своим ощущениям, он пытался угадать границы, за которые ему заходить не следует. Здесь все было непросто! Чтобы чувствовать себя властелином и владеть пространством безраздельно, приходилось от чего-то в своей жизни отказываться. Голос вещал: "Ты не спортсмен — ты воин! Тебе не следует демонстрировать свои возможности на спортивных соревнованиях".
Но как объяснить это тренеру по классической борьбе?
* * *
В эти годы в кинотеатрах страны с большим успехом прошел прокат фильма "Гений дзюдо" японского режиссера Акиры Куросавы и по стране прокатилась волна повального увлечения карате, дзюдо и джиу-джитсу. Появились нелегальные издания пособий по всем видам восточного боевого искусства. Но они не являлись серьезными учебниками. Они просто разжигали интерес у молодежи, выполняя функцию обычной рекламы.
В этом плане у Геныча было огромное преимущество перед сверстниками — у него имелся дневник. Он давно уже у себя во дворе под навесом оборудовал небольшой спортзал, где стояли самодельные макивары и висел большой кожаный мешок, набитый речным песком. Находясь в полном одиночестве, он методично выполнял всю программу тренировок, составленную для него автором дневника. В том, что эта программа создана специально для него, Геныч уже не сомневался.
Пока другие, почерпнувшие свои знания из сомнительных источников, набивали на ладонях и костяшках пальцев мозоли, он серьезно занимался растяжкой и уже свободно мог делать в стойке вертикальный шпагат. Геныч избавился от лишнего веса. Его качественные сухие мышцы полностью освободились от жировой прослойки, тело стало необычайно гибким, движения легкими и стремительными, реакция мгновенной. Он научился концентрироваться во время удара. Его бедный кожаный мешок весь был покрыт заплатами — он просто не выдерживал той силы, с какой эти удары наносились. Один только Эдик знал, чем занимается его друг в своем маленьком спортзале. Наблюдая за его тренировками, он как-то сказал: "Не завидую я тому человеку, который осмелится на тебя напасть!"
Их дружба началась в тот вечер, когда Генка стал обладателем дневника. Тогда Эдик пригласил его к себе в гости. Генка не стал откладывать приглашение в долгий ящик — на следующий же день после знаменательного поединка с Кобчиком выбрал свободное время и зашел. Эдик очень обрадовался его приходу, сразу повел в свою комнату. Там на столе стояла шахматная доска с неоконченной партией.
— Вот, —
