Некоторые поселения догонов совсем опустели; народ покинул жилища в отвесных скалах и перешли в куда более прозаические обиталища внизу, на равнинах. «В одном из таких селений, — вспоминает Дэвид Роберте, — я наткнулся на больную старуху, которая лежала прямо на камнях пустынной улочки. Когда я и толпа сопровождавших меня мальчишек подошли к старухе, та вдруг пронзительно закричала, и мальчишки бросились врассыпную, будто от ведьмы.
На другой день я ломал голову, пытаясь понять, что означают узоры на фронтонах пустых амбаров. Тут были барельефы с изображением родовых химер, красные, черные и белые мистические треугольники. В двух или трех местах я натыкался на тайники, скрывавшие крошечные голубые чаши. Посторонним их видеть не разрешается. Эти чаши догонские шаманы используют при отправлении обряда погребения.
Нашему переводчику Умару нередко приходилось предостерегать нас, чтобы не дать сбиться с тропы. Указывая взмахом руки на какую-нибудь незаметную ямку в траве, он коротко говорил: «Туда нельзя». Когда я заметил в чахлой поросли деревянный предмет с резьбой и направился к нему, Умар поднял руку и благоговейным шепотом сказал: «Нет! Не трогай!» Предмет оказался скамейкой на одной ножке, служившей для совершения самого священного обряда — сиджи. Церемония проводится раз в 50 лет, догоны устраивают пляски и жертвоприношения в знак возрождения своего мира. Остальное время священная скамейка охраняет местность от злых духов».
У догонов есть и своеобразные алтари — глиняные могильные холмы, в трещинах которых, если удастся, можно увидеть остатки просяной каши или крови животных — приближаться к ним белым пришельцам строго-настрого запрещено.
Догоны на удивление упорно сопротивляются влиянию как мусульманской, так и европейской культур. Они сохранили календарь с пятидневной неделей; в каждом поселении установлен свой базарный день. На рынок стягиваются продавцы и покупатели, живущие в радиусе нескольких миль. Торговые ряды обычно идут параллельно земляным укреплениям, но купля-продажа осуществляется не только на рынке. Оживленный торг идет и в узких улочках, пропитанных запахами пота, жареной козлятины, навоза и пыли. Женщин на догонском базаре гораздо больше, чем мужчин. Торгуют они в основном кашей, луком и резиновыми пляжными тапочками, вполне европейского вида. Чаще всего базар заканчивается всеобщей шумной попойкой, которая длится с полудня до полуночи: в темноте слышны возгласы, пение, дикий хохот и барабанный бой.
Святая святых догонов — погребальная пещера. Когда умирает соплеменник, остальные смягчают горечь утраты танцами, хореография которых поистине великолепна. В конце церемонии усопшего, привязанного к деревянному помосту, проносят под вопли женщин по всей деревне. Затем тело поднимают в пещеру в отвесной скале, для чего используются веревки, сплетенные из коры баобаба. Догоны часто устраивают захоронения в пустых пещерах, находящихся неподалеку от деревень. Нередко они используют в качестве склепов пещеры теллемов, которые зияют в отвесных скалах над каждым поселением догонов. Чтобы побывать в такой пещере, требуется разрешение старейшины ближайшей деревни. Получить его можно, лишь пустив в ход все красноречие и искусство дипломатии. Но зато, когда разрешение получено, местные мальчишки с восторгом бегут впереди гостей, указывая дорогу.
«Старейшина деревни Пегве, — рассказывает Дэвид Роберте, — усаживает нас на почетные места — пару гладких камней во дворе своей хижины. Пожилые догоны приходят послушать беседу; юноши, девушки и собаки — просто поглазеть на нас. Вождь с большим достоинством набивает и раскуривает трубку. Он угощает нас просяным пивом — мучнисто-желтой жидкостью, по вкусу напоминающей выдохшийся лимонад. Начинается беседа через переводчика: «Урожайный ли год? Был ли дождь?» Наконец мы переходим к основному вопросу: нельзя ли посетить пещеры?
Вождь с сомнением во взгляде бормочет несколько слов.
— Он говорит, что об этом не может быть и речи, — переводит Умар. И мы, выпив еще пива, принимаемся уламывать его. Пожилые догоны смотрят на нас неодобрительно. Наконец вождь говорит: «Ну, ладно. Только пусть с вами идет авторитетный член племени, а кроме того, вы должны внести определенную сумму в казну общины». Мы вручаем ему две с лишним тысячи малийских франков (около восьми долларов), и дело улажено. Вождь решительно кивает и встает, а мы обмениваемся рукопожатиями со всеми присутствующими.
Наша цель — устрашающий уступ Толой Кулуар, возвышающийся над одноименной долиной, которая врезается в стену скал как трещина в край стекла. Высота уступа — около 120 метров. Взобраться на стену совершенно невозможно, поэтому приходится огибать плато и спускаться к уступу с вершины скалы. Тут без альпинистского снаряжения не обойтись. Металлические клинья, крюки и «кулачки», дрель на батарейках, рация, веревки».
Прямо на отвесной стене, исследователь обнаружил около десятка мест, где жили теллемы. Ничто не нарушало здесь их покой. Одна из пещер представляла собой небольшое кладбище под открытым небом: углубление в скале не имело свода. В пещере лежало штук пятнадцать черепов и скелетов, некоторые были обернуты хлопчатобумажными саванами, которые не гнили веками благодаря сухому и жаркому климату.
Подняться по этим гладким стенам не мог бы и самый оснащенный альпинист. И тем не менее теллемы жили здесь. Как же им удавалось преодолевать такие преграды, да еще в разреженном воздухе, босиком, почти без снаряжения, если не считать жалкой веревки из коры баобаба?
По мнению сорокалетнего догонского альпиниста Амадомиана, теллемы обладали очень большими способностями к магии. Сейчас в каждой догонской деревне есть несколько альпинистов, способных добраться до пещер традиционным путем — снизу вверх.
«Стоя у подножия отвесной скалы, Амадомиан показал вверх, где на высоте пятнадцати метров из небольшой пещеры торчала черная палка, — вспоминает Дэвид Роберте. — При этом мускулистый догон в голубой тунике и треуголке цвета древесной коры сказал: «Это боулин. Теллемы установили его несколько столетий назад. Без боулина при восхождении не обойтись. Надо забросить на него веревку и подтянуться. Выше, метрах в тридцати от подножия, есть еще один боулин. Отсюда он похож на мизерную крапинку на далеком выступе. А дальше — громадный навес над бездной. Достигнув первого боулина, надо натянуть оставленную позади веревку и осторожно сместиться метров на двадцать вправо и остановиться у расщелины, где привязана еще одна веревка. С ее помощью можно поднять свою веревку на верхний боулин и вскарабкаться дальше по стене, доверив свою жизнь деревяшке, вставленной в расщелину, быть может, семь столетий назад».
В чем же состоит цель этого рискованного восхождения? Оказывается, догоны совершают его ради голубиного помета, который они пригоршнями ссыпают в объемистый мешок и продают на рынке в Санге. Догонские крестьяне высоко ценят гуано как удобрение.
Объяснения скалолаза помогают понять, как теллемы забирались на отвесные скалы, но остается неясным главный вопрос: как им удалось впервые установить боулины? Впрочем, и тут у Амадомиана нашлось свое объяснение. По его мнению, теллемы были очень сильны физически, превосходя в этом отношении все другие племена, включая догонов. Амадомиан не сомневается в необычайных способностях первых покорителей здешних скал, которых ни он, ни его предки никогда не видели, но считали — и до сих пор считают — джиннами.
По преданиям, теллемы умели заставлять веревку стоять, как палку. Они умели летать, превращаться в великанов и попадать в самые высокие пещеры, сделав всего один шаг. Они умели обращаться в карликов и проникать внутрь пещер, могли въезжать на отвесные скалы на лошади. Им было легко даже «заговорить» дорогу в скалы — таким они обладали красноречием.
Почти все связанное с теллемами окутано тайной, но кое-что стало известно благодаря двадцатилетним изысканиям голландских археологов под руководством Йохана Хьюзинга и Роже Бедокса. Они установили, что теллемы, несмотря на миф, созданный о них догонами, не были ни исполинами, ни карликами — это были самые обыкновенные люди. К тому же не найдено ни одного доказательства того, что теллемы жили в скальных пещерах: они использовали эти пещеры лишь в качестве складов и погостов.
Большое удивление вызывают погребальные артефакты, оставшиеся после теллемов: резные деревянные подголовники (самые древние деревянные остатки материальной культуры, обнаружены в Африке южнее Сахары); мрачные стилизованные статуэтки людей с воздетыми к небу руками; керамические горшки, украшенные узором, оттиснутым витым шнуром или тканью на влажной глине; железные колокольчики, которые носили на запястье, витые булавки и браслеты, луки, колчаны и мотыги, сломанные и захороненные вместе с умершим; детали деревянных арф и флейт.
