машины или хотя бы пересесть назад. Я бы сразу так сделала, но Ксения не оставила мне выбора.
Мы уже отъехали, а я все никак не могла расслабиться. От непонятного противного волнения мои ладони вспотели, а спина застыла в напряжении.
— Не дрожи, Рапунцель. Я не кусаюсь, — бросил Андрей, явно заметив, что мне не по себе.
— А я тебя и не боюсь, — отмахнулась, хотя должна была признать, что меня слегка потряхивало. Надеюсь, это от вечерней прохлады, а не от того, что он опять сидел рядом, хотя и не так близко как в аудитории. — И давно ты «подрабатываешь» личным водителем? — не смогла не подколоть.
— Исключительно в своих интересах! — заявил гордо, и я буквально почувствовала, как широкая улыбка расползлась по довольному лицу.
Не стала уточнять, какой у него может быть личный интерес. Угодить своей прабабушке? Пока я размышляла на эту тему, Макарский на выезде свернул в противоположную сторону.
— Андрей, ты куда? — спросила обеспокоенно, завертев головой по сторонам.
— Я же обещал тебе устроить прогулку по вечернему городу.
— Не смешно! Мне нужно домой! Останови, я выйду.
— Ну, точно! Ты еще пешком до дома соберись.
— Андрей, останови, пожалуйста, — попросила, изо всех сил стараясь говорить спокойнее.
— Выдохни, Рапунцель. На Волгоградской авария. Мы в пробке простоим дольше, чем если объедем.
Я недоверчиво посмотрела на парня. Как же все-таки с ним сложно. Нахмурилась и отвернулась в окно. Некоторое время мы ехали молча.
— Какая же ты все-таки дикая, Ева.
— Я не дикая. Я нормальная.
— Дикая. Всего боишься.
— Я уже говорила, что тебя я не боюсь, — повторила больше себе, чем ему. Но Макарского это только развеселило. — Ну, и чего ты лыбишься?
— Ты правда хочешь это знать? — спросил приглушенно и развернулся ко мне, впившись взглядом.
Мы как раз стояли на светофоре, и я молила, чтобы сигнал переключился быстрее. Все-таки, когда Макарский смотрел на дорогу, мне было намного спокойнее.
— Нет, — ответила неуверенно, проведя языком по пересохшим губам.
Взгляд Андрея мгновенно потемнел и замер, притягивая к себе. Я же, как загипнотизированная, не могла отвернуться, коря себя, что мой пульс стучит громче совершенно бесшумной работы двигателя.
Резкий звуковой сигнал, раздавшийся позади, прозвучал как нельзя кстати, разорвав странное оцепенение. Андрей отвернулся на дорогу, а я пыталась унять бешеный стук своего сердца.
* * *
Всю оставшуюся дорогу я не отрываясь смотрела в окно, хотя периодически чувствовала на себе, как брошенный мельком взгляд обжигает кожу. Андрей подъехал к самому подъезду, и я, невнятно пробормотав слова благодарности, выскочила из машины. Жадно схватила прохладный воздух и, обогнув на лестнице группу парней, забежала в подъезд. Нажала на кнопку вызова, как услышала знакомый голос:
— Ребят, пропустите, у меня там девушка…
— Что, сбежала? — Кто-то сочувственно хрюкнул.
— Да не говори! Спасибо, народ!
— Иди, догоняй!
И перед моим взором появился Макарский. Опять.
— Что. Тебе. Надо? — беззвучно зашипела на него одними губами и кинула взгляд на электронное табло.
Чуть-чуть не успела уехать… Вздохнула, услышав звуковой сигнал, когда лифт приветливо распахнул створки дверей. Из кабины вышла пожилая пара.
— Проводить, — прозвучал ответ на мой вопрос. — Прошу. — Андрей взглядом (не хуже своей прабабки) приказал мне зайти внутрь и повернулся назад. — Народ, ну вы же понимаете…
— Еще бы! Конечно, понимаем! Поезжайте уже! Кнопку вниз потом нажми.
— Да без проблем! — Отсалютовал Макарский и зашел в кабину, спиной перекрывая вход.
— Андрей, я сама в состоянии доехать.
Но кое-кто сделал вид, что совершенно глухой.
— Шестнадцатый? — уточнил.
— Да. Я не просила меня провожать.
И только когда двери кабины закрылись, отрезав нас от всего мира и оставив вдвоем, Андрей произнес:
— Странная ты, Ева. Ехать со мной ты боишься, а с толпой пьяных парней — нет.
Честно говоря, я не обратила внимание на их состояние.
— Ты думаешь, они вели бы себя прилично? — добивает вопрос.
— Извини, — шепчу и от стыда опускаю глаза. — Я не посмотрела.
— Еще бы ты смотрела! Выскочила так, будто за тобой гнались! Еще скажи, что просто торопилась, — произнес с издевкой.
— А вдруг мне в туалет приспичило?
Боже, что я несу?!
— Серьезно?! — Макарский сочувственно покачал головой. — Надо было предупредить, мы бы что-нибудь придумали.
Еще и издевается!
— Серьезно?! — зеркалю его вопрос.
— Да, Ева! Серьезно! Если я вызвался провождать девушку, то должен проследить, чтобы она нормально добралась до дома и ей ничего не угрожает.
На данный момент мне угрожал только Макарский, точнее моя непонятная реакция на его присутствие.
— Все, я добралась, — поставила перед фактом, когда лифт остановился, и Андрей вышел из кабины, выпуская меня. — Спасибо! Теперь ты можешь возвращаться, пока лифт не уехал.
Но Макарский уже нажал кнопку и отправил лифт на нижний этаж.
— Я сказал «до дома», Ева.
— Я уже дома.
— Еще нет, — возразил.
— Ева, молодой человек абсолютно прав. — Голос деда раздался так неожиданно, что я вздрогнула.
— Деда? — прошептала, поворачиваясь назад. — Ты что здесь делаешь?
— Вышел встретить. Дуралеев у нас хватает.
— Вот! Я ей тоже самое сейчас говорил! — поддакнул Макарский. — Добрый вечер! Андрей. — Он назвал свое имя и протянул руку моему деду.
— Сергей Ильич.
— Очень приятно. И раз ваша внучка в надежных руках, совесть моя чиста. Всего доброго, Сергей Ильич. До завтра, Ева!
И Макарский, еще раз пожав руку деду, пошел вниз по лестнице.
— Пока, — прошелестела вслед, но не думаю, что меня кто-то услышал.
— Хороший молодой человек, — констатировал дед. — Главное — порядочный!
— Ага, — протянула я.
Это что выходит, Макарский — порядочный, а я неуравновешенная истеричка?
Весь вечер я размышляла над этим необъяснимым феноменом. Ведь все время Андрей вел себя как настоящий засранец, и вдруг перед дедом оказался порядочным. Не мог же он знать, что дед выйдет меня встречать? Или мог? И я поняла, что совершенно ничего не понимаю. А утром, когда я вышла из своего подъезда, чтобы ехать на учебу, то наткнулась на этого порядочного, лениво опирающего на капот своей иномарки.
При моем появлении Макарский лениво отлепился от машины и сделал шаг навстречу.
— Привет!
— Ты что здесь забыл? — зашипела на него вместо приветствия и сморщилась от своей же грубости.
— Как невежливо, Рапунцель! — вполне заслуженно упрекнул меня Андрей. — Не «что», а «кого», — поправил, изогнув уголок губ в загадочной улыбке. — Прошу. — И приглашающим движением распахнул передо мной переднюю дверцу.
Я смотрела то на него, то на блестящий на утреннем солнце автомобиль. И они оба выглядели словно сошли с картинки самой волшебной сказки.
— Ну же, Ева! — подтолкнул, как мне показалось, нетерпеливо.
