к переносице, придавая лицу угрожающий вид. Глаза подведённые тенями, от чего казались ещё больше.
Стянув бандану с её лица, открывался небольшой ровный носик и пухловатые губы. Признаю, она красива. Хоть крупная челюсть и агрессивный разлёт бровей подчёркивал силу этой женщины, она наверняка собирала толпы поклонников раньше.
На косматом лице Миши глаза округлились настолько, что казалось вот вот вывалятся из орбит. Ни я, ни мой спутник не знали, как поступать. Девчонка опасна, не знали, чего от неё ожидать. С другой стороны, она осталась одна, банда её бросила.
Впрочем, убивать сами мы её однозначно не решались.
— Ну и чё уставились, мудаки? — были её первые слова.
Гневные глаза сжирали нас без остатка и если бы не связанные за спинкой стула руки, держу пари — она бы на нас накинулась.
Голос у девушки низкий, басовитый, властный. Смотрю на неё и не пойму, — Откуда столько в ней злобы?
— Изнасиловать хотите, извращенцы? — скаля зубы, произнесла она, — Валяйте! Сдохните от СПИДа раньше, чем мертвяки до вас доберутся, — громко расхохоталась она.
Бравадится. Видно, что ей страшно. Лицо бледнело, вот-вот в обморок упадёт.
— Короче, пацаны, предлагаю один раз: вы меня отпускаете, а я замолвлю за вас словечко своим, будет вам иммунитет. Зуб даю. Никто вас не тронет, живите себе спокойно, два голубка, я своё слово привыкла держать.
Мы с напарником переглянулись. Полагаю, Миша тоже был в замешательстве, стоят слева от неё с опущенными вдоль туловища руками. Мои скрестились на груди:
— Кому "своим"?
— Фу-ух, я уже решила, что вы немые, — завелась девчонка, обретая смелость, — Мы зовём себя Шакалами. Самая сильная организация в городе! Нас больше в трехсот, наши люди всюду!
— Запугать пытаешься?
— Короче, хлопцы, чё решаем? Отпускаете?
— Зачем вы напали на тех людей в магазине?
— На это мясо? Понятное дело: они собрали нам коляску, мы пришли забрать свое!
— Какую коляску?
— Ты че, дебил? Продуктовую конечно!
— А убивать живых зачем? Это ведь люди, у них друзья, семьи…
— Так бы они и отдали нам стволы и коляску. Тут у кого сила, тот и прав. Мой парень так говорит. Он, кстати, скоро придёт за мной и если увидит меня в таком виде, вам хана!
Снова пустые угрозы. Что за экземпляр! Самой страшно, а ещё нас сидит стращает.
Я усмехнулся. Миша говорил, что бандиты часто бросают своих.
— Чего зубы скалишь, мудак? — прорычала девка, — Не веришь мне?
— Почему же, конечно верю, — ответил спокойно я, повернувшись к напарнику, — Пошли, не станем обламывать даме встречу с её кавалером.
Миша удивлённо посмотрел на меня, но спорить не стал, накинул рюкзак, спрятал АКС-У под плащ и направился к выходу.
— Руки развяжите, — потребовала девушка, — Раз ствол забрали, развязывай!
— Парень твой развяжет, — сказал я, примеряя вполне ухоженный АКМ с коллиматором и выходя вслед за Мишей.
Дойдя до дверей, из комнаты послышался грохот стула и девчачий голос вдогонку:
— Стой! Стой, вернись! Пожалуйста!
Я остановился, слушая. Миша стоял в подъезде и вопросительно смотрел на меня. Девчонка снова застонала:
— Вернись, прошу…
Закатив глаза, я мотнул головой в сторону квартиры. Лицо моего спутника оживилось. Походу, девчонка ему приглянулась.
— Они не придут, — тоскливо сказала девушка, лежа боком на перевернутом стуле, — Никогда не приходят…
— Тогда зачем ты нам угрожала?
— Чтобы не тронули, естественно! А то вы прям испугались, морды автоматные.
— Зачем нам тебя отпускать? Чтобы пулю в затылок схлопотать?
— Я не доставлю проблем, обещаю! Я слово своё держу.
— Слышал уже.
— Возьмите меня с собой, пожалуйста… Мне одной… Никак…
Снова этот вопросительно — умоляющий взгляд Миши. Ну что за ребёнок в теле здорового мужика! Молчит, потому что стесняется?
— Что думаешь? — спросил я его.
— Я?! Ничего… я… пусть идёт, я не против, — промямлил уверенный и в себе контрразведчик. Я чуть не рассмеялся. Ох уж эти бабы, убийственная мощь в слабом хрупком теле.
— Тогда развязывай.
Оружие ей, естественно, не дали. Не заслужила. За это мы расплачивались её ворчанием и всевозможными вариантами развития событий, где она могла сыграть ключевую роль, верни я ей автомат.
Шикнув, я приказал заткнуться. Пробираясь тёмными затворами дворов важно было не только смотреть во все глаза, пытаясь разглядеть в темноте опасность, но и не менее важно было слушать.
Где-то в кустах порыкивал недоступный глазу враг. Рычание и мычание с разных сторон рисовали в воображении сотни мертвецов вокруг, следящих за каждым нашим шагом.
Миша, будущее ведущим, поднял руку, сжатую в кулак. Надо отдать девчонке должное: прижалась к стене и присела, оглядываясь в пол-оборота. Интересно, кино на смотрелось, или опыт кое-какой у неё всё же имелся?
По правой стороне тянулась серое здание, которые выделялось на фоне домов. Скорее всего это очередной магазин, чтобы было нам на руку: продуктов осталось пара банок тушёнки и бутылка воды. На троих это явно мало.
Подёргав заднюю дверцу и найдя её закрытой, проводник сообщил, мол
"Не страшно, найдём другой".
— Стой, — прошептала девчонка, шедшая в середине колонны, — Войдём тут.
Она склонилась над замком, вытащив из ремня штанов шпильку. Присев на корточки, девушка слилась с фоном местности благодаря тёмно-зелёной парке с капюшоном и широкими штанами защитного цвета. Мимо пройдёшь — не заметишь. Сама выбирала? Слишком много скопилось к ней вопросов. Много ли она ещё умеет?
Замок подался спустя пару минут. Я оценил эту способность девчонки. Мы раньше работали грубо и шумно, иногда не получалось. Будь у нас такой спец по замкам, мы бы посетили гораздо больше злачных мест.
Заглянув мне в лицо, она хищно и доминирующе улыбнулась:
— Мальчики вперёд.
Забросив АКМ за плечо, я вошёл в здание, держа в руках топор. Затхлый воздух в проходе, темнота — хоть глаз выколи. Последним зашёл мой напарник и запер дверь, отрезая шум слабого ночного ветерка, разгоняющего разнокалиберный мусор и глухое бормотание доносящееся с улицы. От давящей тишины в ушах запищало. Щёлкнул фонарик, который мне протянул Миша.
Первым нам попалось подсобное помещение и раздевалка. Найдя в одном из ящиков рюкзак, я вознамерился нацепить его вместо спортивной сумки, но женская рука вцепилась в лямку:
— Давай я понесу, — предложила она, указывая на рюкзак побольше в другом шкафчике.
Возражать я не стал. Не та ситуация показывать манеры и воспитание. Пусть отрабатывает свой хлеб.
Торговый зал пестрел шорохами и рычанием. Прокравшись мимо стеллажей, я насчитал порядком десяти — двенадцати особей. Света здесь было чуть больше из-за огромных окон, пропускавших тусклый лунный свет с улицы, но вонь
