долго болела, много лечилась. Да что я! Скажу коротко. Мы остались должны крупную сумму! Но её у меня не было и не предвиделось.
— И ты продал дом?
— В целом так. Больше всего я должен был Алле. Я её хорошо знал. Она была лучшей подругой Татьяны, жены Любатова. Я их часто везде возил, когда работал у Лёвы водителем.
— Ясно. Ты отдал Алле дом в счёт долга. Папа, я не злюсь. Ты всё правильно сделал.
— Правда? — выдохнул отец. — Единственный выход на тот момент. Нам нужно было на что-то жить.
Мы оба задумались. Всё просто. Никакого предательства, как я считала. Просто безвыходная ситуация.
— Это не всё. Ты, наверное, считаешь меня подлецом. Что я тут, с другой женщиной. Аллу и Матвея бросил, предал.
— Да мне всё равно. Так ей и надо. А Матюше ведь ты помогаешь, ездишь к нему?
— Нет. Не осуждай. Слушай дальше. Таня, жена мэра, была старше мужа, ещё и ревнивая до ужаса.
— Зачем мне это знать?
— Потерпи, дослушай. Так нужно. А Алла молодая, близкая подруга, ещё и забеременела не понятно от кого. Таня стала подозревать, что у Лёвы и Аллы роман.
— А это не так?
— Ну дочь, мне и так противно об этом рассказывать. Не перебивай, будь добра. Алла и Лев всегда были любовниками. В своё время Любатов выбрал Таню. Благодаря её связям и связям родителей Тани, он смог сделать карьеру, стать богатым и уважаемым. Не буду рассказывать подробности. Факт в том, что Алла забеременела от Лёвы, ничего ему не сказала. Таня стала подозревать. Чтобы Таня успокоилась, мне пришлось жениться на Алле.
— Зачем? — ахнула я.
— Это было одним из условий возврата долга. Я был должен больше, чем стоил наш дом. Алла предложила, что спишет часть долга, если я правдоподобно буду играть роль её мужа.
— Ей-то это зачем?
— Переживала за Любатова. Если бы Таня всё узнала, Лёва стал бы никем, и Алле бы досталось. А ей нужен был состоятельный любовник. Лев ей тоже поставил условие. Если уладит всё, связь продолжится, будет обеспечивать их с ребёнком. Если нет — то он знать её не захочет. Ведь это она вовремя не рассказала ему про беременность, так бы и проблем не было. Таня уже тогда начала искать частного детектива.
— Матюша — сын Любатова? — вскричала я.
— Да. Поэтому я и не езжу туда. Таня умерла, смысла прятаться им я не вижу. И быть ей хорошим мужем тоже.
— Па, у меня нет слов. Зачем тогда Любатов мне проходу не давал? Они же с Аллой могут спокойно жить вместе теперь.
— Тоже удивился, когда ты мне рассказала в прошлый раз об этом. Не звонил пока, чтобы выяснить. Сначала в боль… Оп. — Папа прихлопнул себе рот ладошкой.
— Пап, да знаю я всё.
— А, Зина, значит. Я так и подумал. Стала бы ты со мной разговаривать, если бы…
— Всё хорошо. Я сама виновата. Надо было выслушать.
— Ты предсказуемо себя повела, как нормальная молодая девушка.
— Как ты сейчас, не беспокоит сердце?
— Всё хорошо, дочь, — помялся отец.
Он не любил больницы, разговоры о болезнях.
— Думаю, можешь не выяснять, почему Лев приставал ко мне. Не надо на них нервы портить. Я туда точно не вернусь.
— Ты знаешь, Алла ведь всю жизнь Лёву любила, ждала. Всем жертвовала ради него. Муж от неё ушёл из-за измены. Скорее всего, Алла надоела Лёве. На молодых стал заглядываться. Зачем она ему теперь с больным ребёнком?
— Ты разведёшься с ней?
— Да, надо.
— Тоже съезжу как-нибудь, заберу остатки своих вещей. Матвея повидаю. Всё равно он мой братишка.
— Какая ты у меня славная, добрая девочка. Оставайся всегда такой. Прости ещё раз. Квартира, в которой мы с Зиной живём, всё равно твоей будет. Кто знает, сколько я протяну…
— Пап, перестань. — Я протянула к его руке свою, накрыла, таким образом передавая свою нежность и любовь. — Я в порядке.
— Дочь, ты в любой момент можешь приехать ко мне, хоть сейчас!
— Всё в порядке, я же сказала. Я пока не намерена что-то менять. Но всё равно спасибо. Удачи вам с Зиной. Она у тебя хорошая. Будем созваниваться, и ходить друг к другу в гости.
— Хорошо придумала!
— Вот теперь всё на своих местах. Одно бесит. — Мы встали, направились к выходу. — То, что столько лет пришлось терпеть Аллу и Киру, — скривила я рожицу.
Мы весело рассмеялись. На улице светило жаркое летнее солнце. Оно улыбалось вместе со мной. Это был лучший день в жизни. Я и папа гуляем вместе. Никаких проблем и недопониманий между нами нет. Только я и папа. Ровно то, о чём я мечтала последние пять лет.
Сегодня самый лучший день. Я официально устроена кондитером у своей новой подруги. Кстати, кафе-кондитерская так и называется: «У Алисы». Я с удовольствием хожу каждое утро на работу. Не только потому, что я сильно люблю это кафе и мне нравится выполнять свои обязанности. Есть ещё одна причина. Частенько в гости к Алисе заглядывает её друг блондин — Олег. Он может часами просиживать за столиком, уткнувшись в ноутбук и поглощая литрами кофе. Работает.
— Ну и что ты на него всё заглядываешься? Кроме смазливой внешности ведь и нет ничего.
Пекарь Серафима Михайловна засекла меня за подглядыванием. Я приоткрыла дверь в зал, где сидят посетители кафе. И не могла оторвать глаз от Олега. Так и хотелось подойти к нему, поздороваться. Но вряд ли он меня вспомнит. Около трёх месяцев прошло, как мы с ним виделись на вечеринке в доме Алисы. От слов Серафимы я покраснела, ничего не ответила.
— И чего вы все в нём нашли? Ведь каждая из наших ему глазки строит. Как понять не можете, не ровня вы ему. Не за красоту нужно парней любить. А этот Олег даже ни разу за кофе не заплатил. Зато сколько выпил…
— Алиса Александровна никогда со своих друзей деньги не берёт, — встала на защиту парня молоденькая кондитер Олеся.
— Знаю я, — пробурчала Сима, вытряхнув из необъятного фартука облако муки. — Наглеть-то зачем? Так, хватит глазеть, за работу!
Пекарь Сима прикрыла дверь, глянула на нас из-под сдвинутых седых бровей. Но мы не испугались. Серафима Михайловна не умеет злиться. Но к работе мы всё же приступили.
— Милана, принеси мне свои фирменные круассаны. — В пекарню заглянула Алиса. — За столик ко мне и Олегу принеси штучек пять. Готовы уже?
— Почти. Ещё пару минут.
— Жду.
У
