ещё очень не скоро станет способна на активное сопротивление любому нападению. И дело тут не столько в силе и умениях, сколько в складе характера. Остался один вариант — оперативно сбежать из опасной ситуации.
Основным предназначением золотого кулона-подвески с кроваво-красным звёздчатым рубином-кабошоном** была эвакуация владельца от опасности. Портал-пробойник, завязанный на маяк в гостиной моего "Логова", дополнительно обвешанный разными полезными заклинаниями, был способен пробить нынешние, не усиленные щиты Хогвартса и практически любые другие антиаппарационные чары за счёт огромного количества нейтральной маны впиханного в столь малый объем рубина-накопителя. Это был вообще самый ёмкий накопитель из всех, купленных летом у гномов… и самый дорогой. Самые большие затруднения у меня вызвал расчёт, сопряжение в сеть и прописанные условия срабатывания от заклинания вредноскопа. Смертельная опасность, косвенный вред, ментальное управление и так далее. То есть вырубили "Ступефаем", сработал вредноскоп — цель исчезла, связали "Петрификусом": мысленный приказ — и ты уже в относительной безопасности, пусть и связанный или без сознания, но уже на дружественной территории. Конечно, абсолютной защиты не получилось даже близко и, допустим, "Империо" может заслать таким образом ко мне домой диверсанта, но на этот счёт у меня есть Бэрри с моими инструкциями, который временно изолирует потенциально опасного гостя. С самим "Империо" носителю предстоит бороться самостоятельно, "непростительные" — они и есть "непростительные", защиты не существует, кроме уклонения или преграды на пути чар. Жаль, что нельзя какие-нибудь прибамбасы из трансфигурации встроить с овеществлёнными щитами, что тоже в артефакте невозможно как одно из правил исключения в трансфигурации. Так что всего у моего артефакта шесть основных функций, по количеству золотых лучей в центре кабошона: портал, вредноскоп, щит, определитель зелий в пище, нетеряемость и незаметность, то есть найти и снять с тела не получится. Всё бы хорошо, но вот встроенный "Протего" получился крайне слабым и убогим, на одно заклинание от среднего мага. Вся энергия идёт на пробойник. Конечно, можно и этот недостаток компенсировать другими артефактами или вышивкой на одежде, но не знаю, как и этот предмет ей подарить. Кулон на золотой цепочке получился вычурным и слишком дорого выглядящим, да ещё и с драгоценным камнем. Зная Гермиону, она может превратно и неправильно оценить такой подарок.
Эту вещицу я стал мастерить на следующий день после того, как Гермиону попытались проклясть, и уделял каждой функции артефакта по паре часов по вечерам перед сном. Не сказать, что это был шедевр, но по стоимости и функционалу подвеску не стыдно было подарить и главе какого-нибудь рода. Только стоимость материалов за десяток тысяч галеонов, не считая саму работу, которая стоит даже дороже, и которая мне далась с очень большим трудом из-за моего метаморфизма.
Расстроен я был из-за необходимости защитить саму эту свою работу от внешних воздействий, а для этого нужна была личная печать артефактора, которая сама по себе артефакт и на порядок сложнее, чем моя поделка. Моя сумка от мистера Дерринджера так же запаролена и защищена от разрушения наложенных цепочек заклинаний. И теперь я с расстройством кубатурил в своей тетрадке принципиальную схему своей печати. Я знал, как её делать, ведь это практически первое и единственное доказательство твоего звания как артефактора. Там много всего понамешано и в первую очередь на магии крови. Крови самого мастера.
Я скептически посмотрел на Гермиону.
— Помочь? Вряд ли. Но если ты хочешь действительно помочь, то я дам тебе пару книг и свои заметки, и ты можешь посмотреть, где я, возможно, ошибаюсь. Мне через три дня, на каникулах, предстоит судебное слушанье о моём опекунстве, и инициирует его Сириус Блэк, после того, как выиграет процесс против него самого,— сказал я, вытаскивая из сумки стопку солидных юридических справочников, густо заложенных закладками и перемешанных с тетрадями с моими заметками.
— Как ты там говоришь?— ошарашенно спросила Гермиона, смотря на получившуюся юридическую башню. — "Блиат?"
* El Día de Muertos — день мёртвых (исп.), мексиканский праздник с 1-2 ноября. Празднуется действительно с карнавалами и очень весело, можно сказать, что их Хэллоуин — действительно Хэллоуин, а не коммерческое предприятие, как сейчас везде.
**Кабошон — способ обработки полу и драгоценных камней в виде гладкой и округлой полировки без граней. Один из древнейших способов обработки камней (природные звёздчатые рубины считаются мифом).
Глава 51 Из Китая с любовью
Вернулась Хедвиг. Произошло это за завтраком и моя сова влетела в Большой зал вместе со стаей других разнокалиберных почтовых фамильяров, нагруженных в основном утренней почтой. Кривобоко и как-то неуверенно спланировав ко мне на руку, она выронила передо мной свежий выпуск "Ежедневного пророка". Хедвиг выглядела донельзя довольной, несмотря на очень потрёпанную внешность. Ободранный наполовину хвост, левое крыло, в котором не хватало нескольких маховых перьев и общее взъерошенное состояние придавали ей вид боевой и агрессивный.
— Бедняга, потрепало тебя,— приговаривал я, осторожно скармливая кусочки бекона голодному питомцу.
— Уху!— возмущённо ухнула Хедвиг.
— Ну ничего, лети сейчас в спальню, там твоя клетка, и жди меня там. Отдыхай пока, а в поезде я тебя посмотрю и подлечу,— приказал я.
— Уху,— согласно ухнула она и неуверенно и устало взмахнув крыльями, улетела в коридоры замка.
Пока я возился с Хедвиг, Гермиона схватила мою газету и уткнувшись в неё, что-то увлечённо читала. Сегодня мы всей толпой отбываем на каникулы, на которые, сначала, меня даже не хотели отпускать. Когда я принёс МакГонагалл заполненный бланк разрешения с витиеватой подписью Сириуса, то нашего декана чуть удар не хватил. Но так как бланк разрешения был сам по себе контрактом с артефактом замка, и подпись была на нём принята и отображалась, то удержать меня в Хогвартсе на законных основаниях никто не имел права. Последующий напряжённый разговор с МакГонагалл, в котором я доказывал, что вскорости многоуважаемая профессор может сама убедиться в невиновности и порядочности моего крёстного, только ещё больше её насторожил. Не отпустить она меня не могла, с моей стороны всё было сделано по всем правилам и подкреплено неопровержимой бумагой с подписью ближнего родственника, имеющего право на подобные разрешения. Но всё равно было видно, что неоднозначная личность Блэка до сих пор её напрягает. Хуже было бы, только если б я принёс заполненный бланк за подписью Волан-де-Морта. И теперь я встретился взглядом с сидящей за преподавательским столом МакГонагалл, которая пристально смотрела на меня поверх свежего номера "Пророка".
То, что там написано, я и так примерно знал. Вчера Сириус должен
