на девушку и, что-то пробормотав себе под нос, отошел. Раздавил бычок об стеклянную пепельницу и потянулся за начатой бутылкой виски.
— Если бы не виски, — Кошмар повернулась к фотографу, — никакой бы близости и не было б.
— Ты считаешь меня немощным?
— Ха! — вот и весь ответ.
— Ты слишком жестока. И ты только что разбила мне сердце.
— Тебе разбила сердце не я, а та огромная белоснежная машина.
Тишину разбил громкий смех.
— Ты что, ревнуешь меня к этой махине? Серьезно?!
Кошмар, заметив в его взгляде толику недоумения, лишь горько усмехнулась.
— Кстати, насчет Рая и Ада. Они тоже всякими бывают, — она повернулась к фотографу и развела руками, — то, что простому смертному покажется раем, другому будет хорошо в аду. Знаешь, я иногда подумываю собраться и отправиться на тот свет. Хотя, — Кошмар подошла к поближе и разлила полусладкое красное вино по бокалам, — нас и здесь неплохо кормят… пока что.
— Неужели ты в это веришь?
Девица вновь усмехнулась.
— Мои папа с мамой были обычными тружениками. Каждый день они молились богу, чтобы у них родился ребенок, и, как видишь, со мной все в порядке. — Она перехватила крепкую руку фотографа и ловко вытащила сигарету из его крепких пальцев. — Так что да, я верю.
— Слушай, а как тебя вообще зовут? — после недолгой паузы произнес Костин.
Кошмар посмотрела на него, приподняв от удивления бровь.
— Ты приходишь сюда уже не первый раз. Ты что-то ищешь? — продолжал гнуть свою линию любопытный фотограф.
Девица смерила его презрительным взглядом.
— Катя.
— О, да вы русская, оказывается.
Кошмар сложила руки на груди.
Помолчав, она внезапно спросила:
— А в Чернобыле всегда так холодно?
Глава XIX
— И что ты в ней нашел? Она же страшная, как атомная война!
Марина осторожно выглянула из-за дерева и сделала жест рукой. Девушки послушно легли на землю, прикрывшись желтой мокрой листвой. В нескольких метрах от них милиционеры ходили по густой чащобе, что-то бормотали себе под нос, а затем начинали ругаться, заставляя черных птиц подняться в небо.
Один из милицейской шайки под конец не выдержал и начал палить по грязи у своих ног.
— Ты чего творишь?! Сдурел?
— Я как представлю, чем они сейчас занимаются…!
— Расслабься, хорошо? Она же шлюха…
— Да даже если и шлюха, то только моя!
Марина тяжело выдохнула. Холодный осенний ветер одиноко прогуливался по протоптанной милиционерами песчаной дорожке, задевая своими порывами замерзшие цветы, яркие бутоны, которые уже тронули первые заморозки.
— Их много? — поинтересовалась Юля.
Марина приложила к губам указательный палец.
— Много. Сидите тихо, пока я что-нибудь не придумаю.
Спорить никто не стал.
“Их машина стоит где-нибудь поблизости. Идти напролом не вариант. Я, может быть, и отобьюсь, но вот они… — Марина бросила быстрый взгляд на девушек и вновь всмотрелась в темную чащобу. — Мне нужно отыскать хоть какое-нибудь оружие”
Какое-то время Марина буравила оголенные деревья, чья листва украшала сырую от проливных дождей землю. На небе плыли клочья белых облаков. Наконец собравшись с мыслями и сжав оставшиеся силы в кулак, Марина сделала знак девочкам идти следом. Впереди красовалась еще одна тропинка, не такая заросшая, но природа уже успела сделать свое дело — огромные листья репейника щекотали открытые щиколотки, а колючки цеплялись за джинсы.
Троица вышла на круглую поляну, обставленную высокими и могучими деревьями. Надвигалась мрачная пелена, грозя обернуться новым проливным дождем. До вечера оставались считанные часы — не хотелось бы опоздать или же вовсе встретить дикое животное, что приходило сюда за едой.
Марина свободно выдохнула. Остановившись, согнулась в три погибели и стала откашливаться. Полезла в кармашек джинсов, закурить. И тут же громко обругала себя — несколькими месяцами ранее она оставила сигареты дома, положила в карман зажигалку и одну штучку, на всякий случай.
Откуда она могла знать, что Кошмар перебросит ее сюда, в Зону Отчуждения?
Да и сама кошмарная девица куда-то сгинула.
— Ладно, — заявила Юлия, копошаясь в листве, — мы пока соберем тут кое-что необходимое, а потом пойдем домой. Думаю, ты не заблудишься.
— Не беспокойся, — усмехнулась Марина, пытаясь вычистить грязь с каблуков, — я уже начинаю привыкать к постоянным переездам. Мне нужно найти девчонку.
— Ну, удачи!
Лес нехотя погрузился в свою привычную тишину. Размеренная жизнь в этих местах усыпляла — хотелось лечь на траву и поспать как следует. Если бы не одно “но” — во-первых, земля здесь до сих пор радиоактивна, а во-вторых, где-то поблизости ходит странная полураздетая девица.
И девочка.
Та маленькая, с пронзительными синими глазами, с темными как зимняя ночь, волосами девочка в школьной форме.
Ветви над головой зашевелились. Зашуршала листва под ногами. Руки похолодели, когда за ближайшими кустами затаился некто, только глаза, как щелочки, горели, пытаясь всмотреться в самые потаенные уголки человеческой души. Марина невольно попятилась назад. Захлопала
