Многие наблюдатели отмечали появление в это время большого количества серебристых облаков.
Все эти свидетельства очень интересны и важны, но, увы, как ни сопоставляй их, как ни тасуй, они не могут доказательно ответить на вопрос, что же вызвало тунгусскую катастрофу. А между тем трудно поверить, что на месте катастрофы не осталось никаких следов, которые бы определенно указали путь к разгадке тайны, волнующей многих.
«Такие следы есть, и мы должны найти их», — этой мыслью жили все те, кто прибыл в августе 1959 года в междуречье Хушмо и Кимча.
6 августа. В сгустившихся сумерках около ярко пылающего костра мы долго разговаривали о стоящих перед нами целях и задачах.
Гена Плеханов, как и большинство участников его группы, считает, что никакого метеорита не было, а имел место ядерный взрыв, возможно последовавший в результате катастрофы с космическим кораблем при его неудачной попытке приземлиться. Гипотезу А. Казанцева, полагающего, что это был корабль с Марса или другой планеты солнечной системы, томичи считают несостоятельной. То, что за истекшие 51 год не последовало повторного посещения нашей планеты космическими аэронавтами, говорит об ошибочности такой версии. По их мнению, это был звездолет, прилетевший из другой, не солнечной системы.
Наши друзья наметили провести полевые радиометрические наблюдения в котловине и на расстоянии до 50 километров к северу, востоку, западу и югу от нее, с одновременным сбором проб для радиометрических и металлометрических исследований. Томичи собираются произвести эксгумацию трупов из захоронений эвенков за время с 1908 по 1920 год, чтобы установить процент содержания в их костях радиоактивного изотопа стронция 90, который должен был накопиться в результате ядерного взрыва.
Однако томичи просчитались. Они взяли с собой очень мало продуктов и уже сейчас чувствуют, что им придется возвращаться раньше запланированного срока. По расчету Плеханова, уже 17 августа им необходимо отправляться обратно. Местные ресурсы не могли быть ими использованы из-за недостатка боеприпасов. Я посоветовал Плеханову попробовать отыскать устроенный Куликом продовольственный склад.
Куликовский клад
Во время одного из маршрутов в районе Северного болота мы в том же 1958 году наткнулись около Сусловской воронки на деревянную бочку с остатками керосина.
Летом 1930 года, когда экспедиция Кулика стала стихийно распадаться, последний решил в качестве эксперимента спрятать в вечной мерзлоте на глубине четырех метров бочонок со сливочным маслом и часть сохатиной туши, чтобы через десяток лет извлечь их и определить степень пригодности для питания.
Недалеко от Сусловской воронки участниками экспедиции Кулика был пройден шурф глубиной около четырех метров. Его тщательно завалили и наверху, как сигнальную веху, поставили бочку с керосином. Своим запахом она должна была также отпугивать любопытных представителей медвежьего племени. И вот теперь томичам предстояло проверить истинную ценность эксперимента Кулика.
7 августа. Пока студенты из Томска проводили розыски клада, мы начали сборы в дальнейший путь. Наши московские друзья Боря Смирнов, Женя Арцис и другие туристы-байдарочники согласились подвезти нас на своих байдарках километров на 35—40 вниз по Кимчу, откуда мы пешим порядком должны будем вернуться к заимке.
8 августа. К полудню добрались до озера Чако. В 1958 году здесь проживало целое семейство лебедей. Сейчас озеро было пустынным. Мы недоумевали: куда девались лебеди? Они ведь из года в год гнездились в этом озере, которое на картах, помимо Чако, именуется и Лебединым. Янковский еще в 1930 году неоднократно приходил сюда полюбоваться этими красавцами. Ему даже удалось оказать им большую услугу, поймав огромную полутораметровую щуку, которая на его глазах утащила под воду одного из лебедят.
Мы взяли со дна озера первую иловую пробу.
11 августа. После двухдневного путешествия достигли, наконец, так называемого Первого Кимчинского порога, находящегося километрах в шестидесяти от озера Чако. Водопад представляет собой каменистый, до полусотни метров длиной перепад. Между острыми камнями с ревом бурлит и пенится вода. Каждую байдарку приходится осторожно протаскивать на руках через камни. Водопад заканчивается широким и глубоким плесом, на берегу которого мы с Валентином расстаемся с нашими последними попутчиками — москвичами. Они плывут дальше...
Отсюда нам предстоит пешком возвратиться к Куликовской заимке.
12 августа. Только что мы успели расставить на разогретых камнях нашу палатку, как пошел мелкий моросящий дождь. В палатке тепло и уютно. Как хорошо в холодный ненастный вечер сидеть в таком надежном убежище! В консервной банке горит огарок свечи, на горячих камнях навален ворох березовых веток, прикрытых легкой хлорвиниловой клеенкой. По туго натянутому полотнищу палатки дробно стучат дождевые капли, и этот монотонный звук создает какое-то особое умиротворенное настроение.
14 августа. Ведем наблюдения над характером лесного повала и время от времени берем почвенные пробы. Картина лесного повала в этой части района путаная. За истекшие 50 лет на отдельных участках прошли повторные лесные пожары. Обгоревшие деревья впоследствии падали вершинами в самых различных направлениях... В районе катастрофы поражает закономерность в расположении поваленных деревьев — центробежная направленность вершин упавших деревьев по отношению к котловине, в которой находится заимка Кулика. Но на фоне этого так называемого ориентированного вывала наблюдаются более поздние и более ранние лесные повалы, связанные с таежными пожарами и бурями. Многие об этом забывают и каждое подобное явление ставят в причинную связь с Тунгусским метеоритом...
Второе лирическое отступление
Каждый раз, когда я попадаю на место тунгусской катастрофы, я невольно снова и снова поражаюсь богатырской силе сибирской тайги. Ее не сокрушишь никакими космическими ударами! С трудом продираешься сквозь цепкую, колючую таежную чащу, стучишь топором по тугим стволам лиственниц и кедров, задрав голову, смотришь на зеленые своды, где солнечные лучи запрятались в густых кронах, и не веришь, что все это буйное раздолье было когда-то уничтожено, смято, сожжено. Вспоминаются страшные картины лесного кладбища, нарисованные людьми, побывавшими здесь даже через пятнадцать лет после катастрофы...
И все же природа нашла силы, чтобы оправиться от удара, и наперекор неведомым врагам создала на месте побоища лес невиданной мощи.
Тайге, по которой пробирались мы с Валентином, не более 50 лет. Да точно ли? Неужели эти налитые соком лесные гвардейцы так молоды? Неужели среди сотен тысяч деревьев, которые окружают нас, нет ни одного, которое бы родилось до катастрофы и сумело перенести ее?
Полусгнившие древесные трупы под нашими ногами дают молчаливый и печальный ответ на этот вопрос. Их участь, по-видимому, была неизбежной.
Были и такие мощные деревья, что устояли перед взрывной волной, но и они не смогли сохранить жизнь, засохли на корню. Что стало причиной их смерти? Мгновенный лучистый ожог, как утверждают сторонники гипотезы ядерного взрыва, или просто лесной пожар, последовавший за падением метеорита? Ответить на этот вопрос мог только живой свидетель.
Если бы хоть одно дерево сумело спастись, оно рассказало бы многое. Даже сам факт его спасения был бы суровым приговором для защитников той красочной и романтичной теории, которую мы с Валентином считаем вздорной. Поэтому с такой надеждой смотрели на зеленых сибирских великанов — должны ведь среди вас найтись настоящие герои!
17 августа. Возвращаемся к заимке по грязной размокшей тропе. Накрапывает мелкий дождик. Вокруг царит какая-то печальная настороженная тишина.
Мы подходим к подножию горы Стойковичаг, где среди буйно разросшихся деревьев приютилась Куликовская заимка. Еще несколько шагов, и мы у барака. Увы! Все тихо. Дверь барака снаружи приперта палкой. Томичи ушли. На столе записка.
Записка томичей
«Уважаемый Борис Иванович! Вас не дождались, вышли 17/08-59 на перевалбазу. Все группы вернулись в срок. Ушли полным составом. Предварительные итоги работ весьма любопытны. На западе около 30 километров от куликовских изб обнаружен обратный вывал, хаотический бурелом и телеграфный лес, относящийся примерно к периоду 1908 года. Результаты радиометрии как будто подтверждают повышенную радиоактивность в центре. По всем радиусам, начиная с 7 —10 километров, идет заметное снижение ее (примерно вдвое). Особенно заметно снижение бета-активности.
Недостаток времени не позволил детально изучить вопрос накопления радиоактивных веществ растениями, но взятые пробы почвы, мхов, деревьев, листьев (более 300 проб), возможно, позволят окончательно решить вопрос о природе катастрофы... Бочку куликовского масла мы не нашли, хотя продолбили шурф глубиной в 4,5 метра в мерзлоте. Он нам позволил промерить радиоактивность на глубине — здесь она не повышена».
