Прежде всего морских. Океан здесь не ревет и не стонет, омывают Сингапур воды тихих проливов, которые вместе с бесконечной цепью островов надежно защищают его от тяжелых океанских волн. Итак, сначала временное пристанище для пилигримов, потом перевалочная база — на этой закваске всходило сингапурское тесто. Первые торговые связи были установлены самые ближние — с Малаккским полуостровом, индонезийским архипелагом. В Сингапур везли из соседних стран рис, ротан, сандаловое дерево, гвоздику, корицу, мускатный орех, рог носорога, слоновые бивни, птичьи гнезда. Здесь все это тщательно упаковывали и отправляли в Европу. А в обмен шли европейские товары — табак, шелк, соль, фарфор, скобяные изделия.
Конец XIX века знаменовался поворотом торговли от экзотики — птичьих гнезд и рогов носорога — к двум товарам, которым определено было сыграть значительную роль в экономике стран этого района. Олово и каучук Именно из Сингапура, куда были привезены саженцы бразильской гевеи и где впервые в Юго-Восточной Азии были испробованы современные методы плавки олова, производство каучука и олова стало распространяться по всему району. А сам Сингапур стал центром рынка этих товаров.
Росла торговля, расширялся порт. Сначала суда разгружались там, где река Сингапур расширяется, перед тем как сузиться снова и отдать свои воды морю. Но очень скоро стало ясно, что река мелковата, ненадежна из-за наносов ила. Вот тогда и построили глубоководные гавани, причалы, якорные стоянки, которые были надежно защищены от свирепых штормов и тайфунов — частых гостей дальневосточных портов.
В наши дни в Сингапуре пересекается около двухсот пароходных линий. Каждые 15 минут Сингапурский порт принимает или провожает судно. Почти 40 тысяч судов в год под флагами 50 стран. Восточные и западные линии Сингапурской гавани дают приют судам любого ранга — от гигантских танкеров до самых маленьких буксиров. По тоннажу судов, заходящих в порт, Сингапур на четвертом месте в мире после Роттердама, Нью-Йорка, Иокогамы.
Как расширять порт дальше, за счет чего? «Продвинуть» его на запад невозможно — там судоремонтные верфи. На восток? Но там финансовые и коммерческие легкие Сингапура, которые и без того дышат слишком напряженно. И ползут здания банков, торговых домов, фирм все выше и выше — 30, 40, 50, 55 этажей...
Но маленький Сингапур для окружающих его островков — Большая земля. Нужны дополнительные причалы и якорные стоянки. Снова потребуется осушение и укрепление береговой полосы, затопляемой приливами, а затем мост или туннель свяжет ближайший к главным портовым причалам остров Пулау-Брани с портом. Проблему контейнеров должно решить специальное контейнерное депо, которое строится вдали от порта, но рядом с железной дорогой. И еще один проект. В Чанги, рядом со старым аэропортом, планируется воздушно-морской терминал, где будет происходить обмен грузов моря и воздуха.
...Каждый день в акватории Сингапурского порта стоят сотни две судов под разными флагами, разных классов. Десять из них — суда под советским флагом: на рейде, у причальной стенки, в ремонтных доках. И вспоминается, как в 70-х годах прошлого века Миклухо-Маклай писал из Сингапура командующему русской тихоокеанской эскадрой в Иокогаме — нельзя ли забрать его на родину после продолжительной болезни и лечения в местной клинике? Ответ пришел через 80 дней: «В этом году судов, возвращающихся через Сингапур, не ожидается..»
Несколько лет назад стояло в Сингапурском порту научно-исследовательское судно «Дмитрий Менделеев», оно шло из Ленинграда к Берегу Маклая по следам нашего великого путешественника, страстного ученого и бесконечно справедливого человека, имя которого до сих пор дают своим детям жители этой такой далекой от нашей Родины земли. Это ли не подтверждение слов Льва Толстого, писавшего некогда Маклаю: «Не знаю, какой вклад в науку, ту, которой вы служите, составят ваши коллекции и открытия, но ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, — в науке о том, как жить людям друг с другом».
...Мы стоим у рельефной карты. На голубом фоне — коричневые континенты. Горящими лампочками отмечены порты, куда заходят суда советских пароходств: Находка, Иокогама, Бомбей, Мадрас, Калькутта, Пенанг, Бильбао, Антверпен, Роттердам, Одесса... Стрелки и волнистые линии показывают маршруты. Рядом с лампочкой, горящей у тихоокеанского побережья Америки, названия нет.
— Это порт Такома, — говорит Майкл Нг, один из директоров советско-сингапурской пароходной компании. — Когда монтировали карту, линии на западное побережье США и в Канаду еще не было.
А началась она с маленького сухогруза «Ванино», что плавал между Находкой и Мадрасом в октябре 1967 года.
Теперь Сингапур стал для наших плавучих фабрик, рыболовных траулеров, поисковых судов, базирующихся во Владивостоке и Керчи, местом межрейсового докования. Пока судно проходит мелкий «косметический» ремонт в сингапурских доках с участием небольшой ремонтной команды, экипаж возвращается домой, и, когда на смену ему через 2—3 месяца прибывает новый, судно уже готово к трудным морским дорогам... Вот и сейчас телефонный звонок прерывает наш разговор у карты: пришло сообщение о прибытии самолетом сменной команды на траулер.
Не только «косметический» ремонт предлагают нашим судам верфи Кеппель: здесь уже три года регулярно ремонтируются наши танкеры, гидрографические суда, рыбообрабатывающие плавучие фабрики...
А прошлым летом появился и вовсе неожиданный «полярный гость» — ледокол «Илья Муромец», построенный на Ленинградском Адмиралтейском и несущий ледовую вахту в Охотском море.
...Берег и море. Они прочно связаны в Сингапуре. Словно рыболовной сетью. Нет на острове места, что было бы удалено от моря больше чем на десять миль. Рассказывают ради курьеза историю о семье, живущей в одном из пригородных районов и ни разу не видевшей моря. Но вот семей моряков здесь действительно мало. Пока ведь всего полтора десятка судов плавает под флагами Национальной пароходной компании, да и не все члены экипажа сингапурцы.
Сами сингапурцы чаще море обслуживают— работают в порту, разгружают суда, строят их на верфях, но у судостроителей развито скорее чувство металла, чем моря. Поэтому последнее время много говорят о психологическом настрое на море: объявлен набор в морскую школу, растет число сингапурских судов...
Дыхание моря — оно везде, особенно когда дует легкий бриз, приносящий прохладу. Правда, в Сингапур теперь чаще прилетают, чем приплывают. И улетают. Так быстрее. Но провожают самолеты здесь совсем как пароходы. Верхняя галерея для провожающих в аэропорту называется «waving deck» — «палуба, с которой машут». Она редко пустует. Сари всех расцветок, малайские саронг-кебайи, шелковые кофты и шаровары старых китаянок, мини, макси, белые майки школьников, малиновые тюрбаны сикхов.
Здесь любят провожать, наверное, как и в любом морском городе.
Только расставание наступает быстрее, внезапнее. Платочки еще в воздухе, а самолет уже скрылся из виду, и вот он летит над соседними островами, бухтой, проливом, морем...
Фламинго в джуронгском пруду
— Знаете, недавно в нашем птичьем парке появились на свет три розовых фламинго. Это событие в Джуронге. Они редко рождаются вдали от родных берегов. Вон там три розовых пятнышка... — Нитианадум сверкнул ослепительными зубами.
— Что значит ваше имя?
— Нити — по-тамильски — «вечный», анадум — «счастье», но это очень длинно, зовите меня просто Нити.
Мы стояли на верхней площадке башни, смотрели на город, которому суждено было сыграть главную роль в новом, промышленном развитии Сингапура. Солнце освещало красно-белые коробки домов, зеленые шапки островков, желтые краны, ряды контейнеров в порту, серебристые нефтехранилища на островах подальше, низкие распластанные здания, где разместилось более пятисот заводов и фабрик, темно-зеленые бульвары, красные обнажения латерита на соседних холмах, серые площадки строек. А дальше синели холмы, за ними другие районы Сингапура, а там, через пролив, — соседняя Индонезия.
— Когда-то, — говорит Нити, — Джуронг лежал на семидесяти пяти холмах, теперь осталось штук пять, не больше; а вот тот, видите коричневую залысину, через несколько лет исчезнет тоже. За холмом кирпичная фабрика, и холм для нее сырье.
...Вспомнилась первая поездка в Джуронг три года назад. Умытое дождем шоссе. Где-то около Ботанического сада в один ряд с нами пристроился маленький грузовичок, в кузове которого экспансивный малаец под струями дождя исполнял некий магический танец, сопровождавшийся веселым пением.
Перед тем дождя ждали много дней, наконец он выпал, да как раз в районе резервуаров, и пополнил их оскудевшие чрева. В том году резервуары так обмелели, что единственным серьезным источником воды оставался водопровод — из Малайзии, через дамбу. Но и реки, питающие этот водопровод, несли мало воды. Вот тогда и появился призыв к населению: «Экономьте воду!»
