Обалдевший Педро рубил столы и стулья. Стойка «Лузитании» уже была опрокинута. Со стен свисали клочьями рваные обои. Мальчишки весело помогали погрому. Старый Педро рубил «Лузитанию», нажитую тридцатью годами мучений и тягостей, с легким сердцем: этого потребовал Зека. «Руби эту гадость, — сказал он. — Я куплю тебе новую мебель. И отделаю все заново. Никелем и формиплаком. С зеркалами и полками из жакаранды. На кухне ты поставишь аппарат для мойки посуды, а у прилавка бара сделаем вертящиеся табуреты. Обшитые крокодильей кожей...»
Свежий утренний ветер нес обрывки бумаги. Просыпавшиеся обыватели с удивлением обнаруживали у своих дверей бутылки шампанского. Под размеренные звуки топора Зека задремал, свалившись на грязный пол. В руке он сжимал составленный старым Педро счет за все это пиршество. Приблизительный счет. Что-то около пяти тысяч. Он не видел, как бледный Лоретти, только что получивший первую утреннюю пачку «Жорнал дос спорте», неверными шагами шел к «Лузитании». В дрожащей руке он сжимал газету, протягивая ее Флавио. Тот, подняв голову от своих бесконечных подсчетов, глянул на «шапку», пересекавшую первую полосу. И уронил карандаш.
Набранная красным шрифтом «шапка» кричала: «СЕНСАЦИЯ!!! 13 с лишним тысяч человек стали победителями последнего тура. Премия, разделенная между ними, даст каждому победителю всего лишь по пятьсот с небольшим крузейро».
Игорь Фесуненко
Археологи нашли их тогда, когда ожидать что-либо новое было уже почти антинаучно: раскопки скифского кургана Толстая могила вблизи украинского города Орджоникидзе — огромного девяти метрового холма — уже подходили к концу, и было ясно, что центральное погребение, к которому исследователи «пробивались» не один месяц, было полностью ограблено еще в древности.
Грабителей подвел... опыт. Они знали, что драгоценности — золотые и серебряные чаши, кубки, ожерелья, бусы, подвески, парадное оружие — обычно клались рядом с умершим. Но здесь люди, хоронившие своего царя или вождя, поступили «не по правилам»: самые ценные вещи они положили не в могилу умершего, а в стороне, в дромосе — проходе, по которому несли в могилу тело вождя.
Железо меча истлело за два с половиной тысячелетия, но золотые, покрытые рельефными изображениями зверей ножны и золотое, умещающееся на двух ладонях шейное украшение — пектораль остались такими же, какими и были в тот день, когда их клали у входа в могилу.
Пектораль из Толстой могилы принадлежит к числу тех находок, которые называют «открытием века». Даже беглый искусствоведческий анализ позволяет прийти к выводу, что безвестный мастер, сработавший ее, своим талантом может быть приравнен к таким гигантам античного искусства, как Фидий, Мирон, Лисипп. Но скульптурные миниатюры се не только совершенны с художественной точки зрения — они как бы очерчивают совершенно новую грань в нашем восприятии скифского общества.
До сих пор мы видели изображения воинов, всадников, охотников, мы видели скифов в бою, врачующих раны, совершающих ритуальные обряды, убивающих львов. А здесь могучие мужчины отбросили грозные колчаны и... зашивают меховую куртку — в руке одного скифа видна даже нитка. И это — центральное изображение всей композиции! Мы впервые увидели скифянок — одна из них доит овцу, другая — выливает молоко в амфору.
И с этими идиллическими видениями мирной пастушеской жизни резко контрастируют изображения нижнего скульптурного пояса пекторали — кровавая схватка диких лошадей с грифонами, мифическими крылатыми львами. Сцены, предельно реалистичные, искусной рукой мастера сплетены воедино с мотивом чисто эпическим; безмятежность — со смертельной борьбой.
Что это — прихоть художника или поэтическое осмысление современником всей скифской культуры и истории?
...«Открытия века» обычно всегда становятся «загадками века». Шедевр из Толстой могилы не исключение. К «золотой» летописи скифов — изделиям, найденным в скифских курганах ранее, — прибавилась еще одна страница, которую надо прочесть и понять. Так же, как и тысячи других страниц. Ибо до сих пор, несмотря на то, что изучение скифов ведется уже почти полтора столетия и только перечисление научных трудов, посвященных им, заняло бы многие и многие тома, происхождение, история и культура скифов, по сути дела, представляют собой цепь сплошных загадок.
I
О происхождении скифов толком ничего не было известно даже во времена Геродота, в V веке до нашей эры. «Отец истории» со свойственной ему добросовестностью счел нужным привести целых три версии, весьма сильно отличавшиеся друг от друга. Первая из них говорила о том, что скифы самый молодой из всех живущих на земле народов, вторая добавляла, что территория, принадлежавшая им, была пуста до их возникновения, согласно третьей — скифы, придя в Северное Причерноморье из Азии, при этом вытеснили оттуда своих предшественников — киммерийцев.
За время, истекшее после Геродота, количество гипотез о происхождении скифов увеличилось во много раз. Но если попробовать обобщить их, то можно большинство из них сгруппировать около следующих двух предположений.
...Скифы — результат смешения местных племен, издавна живших в Северном Причерноморье, с пришлыми с Волги племенами, переселение которых происходило несколькими волнами в конце II — начале I тысячелетия до нашей эры.
...Скифы пришли уже сложившимся народом в степи Северного Причерноморья в начале I тысячелетия откуда-то из Азии.
Итак, на историческую сцену вышел неизвестно из-за каких кулис новый и беспокойный герой. Он изгнал своих предшественников — киммерийцев (народ, происхождение и история которого еще более загадочны) и, едва утвердившись в Северном Причерноморье, ринулся на юг, в Переднюю Азию, в самые цивилизованные страны того времени.
Об этом нашествии современники писали как о стихийном бедствии.
В официальных документах ассирийские цари повествовали только о своих победах, подлинных или мнимых. Но до нас, к счастью, дошли и более откровенные сведения — донесения шпионов, запросы царей оракулам. Сперва скифы вместе с другими народами действовали против Ассирии — крупнейшего государства того времени. Но Асархаддону удалось переманить их на свою сторону, выдав замуж за скифского царя свою дочь. Скифы стали получать богатые дары от Ассирии, а возможности грабежа для них не уменьшились — на Переднем Востоке и помимо Ассирии было достаточно богатых стран и народов.
И вот уже скифские набеги достигают Палестины и Египта. Библейский пророк говорит про них как про «народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его как открытый гроб, всегда они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои, на которые ты надеешься». И фараон Псамметих богатыми дарами стремится отвратить скифов от вторжения в свою страну.
Потом скифы вдруг снова оказываются в рядах антиассирийской коалиции и, по-видимому, принимают участие в решающем штурме ассирийской столицы Ниневии. Мы узнаем, что они владычествовали и над Мидией. «Скифы... своими излишествами и буйством разорили и опустошили всю Азию, — писал Геродот. — Кроме того, что с каждого народа они взимали наложенную ими дань, скифы совершали набеги и грабили все, что тот или другой народ имел у себя. Киаксар и индийцы пригласили их однажды на пир, напоили и перебили». Оставшиеся после этого разгрома скифы ушли обратно, в причерноморские степи.
Все эти путаные сообщения рождают вопросы, которые легко задавать, но на которые нелегко ответить. Набеги требуют какой-то базы. У скифов на Переднем Востоке должно было быть какое-то пристанище, место постоянного обитания. Где оно находилось? Ответы различны. Что представляли собою скифы на Переднем Востоке: малоорганизованные орды или народ, создавший там на время собственное царство? У обеих точек зрения есть свои приверженцы. Как долго пребывали скифы на Переднем Востоке? Можно лишь предположить, что их походы заняли большую часть VII века до нашей эры. Наконец, все ли скифы вернулись обратно? И на этот вопрос отвечают по-разному.
И еще одна странность.
Скифские изделия из золота, меди, серебра этого времени находят в погребениях на Кубани, на Киевщине и в Донбассе, но только не там, где, казалось бы, они должны встречаться в первую очередь — в основном районе обитания вернувшихся из Азии скифов, в степях Северного Причерноморья...
А ведь Геродот писал о существовании кладбища скифских царей в местности, называемой Геррос, — целом «городе мертвых», где скрываются несметные золотые, серебряные, медные сокровища скифов.
