в самом начале — большая удача.
Перед тобой голубое небо, у горизонта полоса облаков, рассеивающая первые лучи солнца, а позади тебя расползаются сумерки.
Момент не долгий, но невообразимо красивый.
— Успел? — хмуро спросил Руди, сидевший рядом с Ульей.
— Нет, — тихо ответила она.
Парочка сидела на крыше одного из корпусов и наблюдала, как в ущелье встаёт солнце. Утренняя прохлада гоняла мурашки по спинам обоих, но никто из них не ёжился и не дрожал.
— Слушай, я… — начал было Руди, но затем затих и тихо прошептал: — Прости.
— Тебе не за что просить прощенья, — тихо ответила Улья.
Повисла тишина, во время которой солнце перевалило тонкую полоску, и на лица двух молодых студентов упали первые лучи солнца.
— Знаешь, у меня дар проснулся… внезапно, — начала тихо рассказывать Улья. — Был выброс. Выброс силы смерти. Первой умерла соседская коза.
Девушка немного помолчала, а затем продолжила.
— Затем корова и… и куры. За одну ночь. Староста нашей деревни тогда собрал всех и объявил, что у нас завелась ведьма. Один дом на окраине освободили и в нём… В нём на ночь запирали одну женщину или старуху, а у входа привязывали курицу. Так перебирали всех, пока…
Руди взглянул на Улью, которая после их разговора начала убирать пряди за ухо и перестала прятать лицо.
— Волчьи ягоды в костер подбросил староста? — спросил он.
— Нет. Мой отец, — ответила девушка, не сводя взгляда с голубого неба. — Перед тем, как отправить меня в этот дом, был еще один выброс. Тогда… тогда моя мама не проснулась.
Руди откинула на черепицу и уставился в небо.
— На костре… на костре я очень сильно испугалась и выброс силы затушил пламя и остановил сердце тех, кто был рядом. Сосед Фил, староста и мой папа.
— Получается, ты сирота?
— Нет, там осталась еще моя тетя, но… Всё равно что сирота, — ответила Улья.
— А как сюда добралась?
— Сложно. Сложно и… — тут девушка повернулась к Руди. — То, что чуть не произошло… это… уже бывало.
— Тебя уже…
— Было. Одинокая девушка на дороге… А порой мне и самой приходилось предлагать… А что я еще могла предложить в обмен на еду? — тихо произнесла она. — Наша деревня далеко и… Я вообще не планировала сначала сюда добираться. Мне было холодно и хотелось есть. Возвращаться обратно было нельзя.
Руди хмыкнул и по-другому взглянул на Улью.
— Но теперь же ты…
— А теперь я думаю, что… что мне нужно больше учиться, — девушка подтянула к себе колени и обняла их руками. — Я больше не хочу так…
Руди молча опустил взгляд на солнце и щурясь произнёс:
— Одной… Одной тебе будет трудно. Ни ты, ни я… Наша сила не предназначена для внезапного боя. Ты некромант, а я целитель. Твоё дело мертвая плоть, а моя живая…
— Да, но… Варианты всегда есть, — ответила Улья и поднялась. — Пойдёшь со мной?
Руди поднялся и отряхнул штаны.
— Конечно, — ответил он.
— А куда, не спросишь?
— Нет. В любом случае — вместе.
* * *
Ларс сидел в кресле, нога на ногу, и задумчиво глядел на пламя в камине, который выторговал у Руди в обмен на помощь. При этом он покачивал одной ногой, отчего тапок на его ступне похлопывал по пятке.
— Нет, так себе идея, — задумчиво произнес он. — Если идти этим путём, то Руди надо будет серьезно уходить от целительства. Вплоть до того, что он полностью забросит конструкты.
— Но это выход, — заметил Гюш.
Маг теней и лучший убийца растёкся в кресле и тоже не сводил взгляда с камина.
— Руди… Руди у нас немного странный, но всё же целитель, — произнёс Ларс. — Да, шабутной, да, жуткий аферист и непоседа, но всё же целитель. Не замечал, как он улыбается после практических занятий?
— Нет, не обращал внимания, — ответил Гюш, отхлебнув из чашки чая.
— А я замечал. Ему нравится это дело. Он получает удовольствие от самого процесса и от результата. А тут придётся работать над своим телом, — вздохнул Ларс и, сделав неопределенный жест свободной кистью, добавил: — Да и сам подход очень ограничен.
— Почему же? Школа «Метаморфизма» очень эффективна. Некоторые умудрялись превращать себя в настоящих машин для убийства. В том числе магов. Тот же Ессэ «Безликий».
— Ессэ закончил безумием, — хмыкнул Ларс. — Он так часто менял облик, что забыл свой настоящий.
— Но вы не можете не признать, что он был действительно чудовищно эффективным убийцей, — хмыкнул Гюш.
— Да, эффективный, но давай не будем забывать, что его убило.
Гюш задумчиво почесал подбородок и спросил:
— Есть несколько версий, но больше всего я доверяю версии о его смерти от руки некроманта Шарака «Гнойный хохот».
— Шарак был умелым некромантом, — хмыкнул Ларс. — Пусть и немного шизанутым. К тому же его фетиш на гнойное бульканье его творений не добавлял ему очков адекватности. Однако, Ессэ убил не он.
— А кто?
— Я, — вздохнул Ларс. — Причём довольно просто.
Гюш удивленно взглянул на Ларса.
— Это ваших рук дело?
— Да. И могу тебе сказать со всей уверенностью, что этот «метаморф» окончательно выжил из ума. Он перестал пользоваться своей силой и растерял остатки рассудка. Постоянно меняя форму и загоняя себя в рамки безумия, он дошёл до того, что полностью принимал форму объекта и не оставлял того в живых. Частенько поедал объект воплощения и… В общем… Он окончательно потерял рассудок и свои навыки.
— А если бы не растерял?
— Если бы не растерял, то было бы немного сложнее, — хмыкнул Ларс. — Вся проблема его поимки была в том, что никто не знал, какую форму он теперь примет. Он ведь научился подделывать слепок силы. Его магию было не обнаружить.
— Мда, — хмыкнул Гюш. — И какие у нас тогда варианты? Если Руди не пойдёт путем метаморфа, то… Я даже не знаю, что с этим делать. Через кровь по-настоящему биться… Так себе затея.
— Вот и я думаю, — вздохнул Ларс и, отхлебнув из чашки, снова принялся покачивать ногой, отчего тапок вновь начал бить ему по пятке.
— Если они будут действовать в паре, то, может быть, стоит… Попробовать придумать основу на проклятье?
— Помнишь старого Карса? — задумчиво произнес Ларс. — Он хоть и был затворником, но прекрасно умел останавливать сердца.
— Руди до такого контроля дорастёт не скоро, — покачал головой Гюш. — Да и любой мало мальски подготовленный маг подобного воздействия не пропустит.
— Да, но как вариант для работы
