приготовила. И все как нужно сделала. Ритуал сложный провела и пригласила духа лысого. Страшно злой и прожорливый, трёх куриц съел прежде чем просьбу — приказ выслушать. Сидит страшный, крупный как бык, лысый, в крови птичьей огромный рот измазан. Пальцы в крови и перьях грязные раздвоенным языком слизывает. И в глаза ведьме смотрит омутами бездонных черных глаз.
— Говори, что тебе надо. — Шипящим голосом тихо проговорил дух.
— Хочу что бы ты ведьму убил. Силу ее можешь себе забрать.
— Зачем?
— Мешает. Месть.
— Кто такая …Покажи, представь.
Оксана видела Ольгу, когда в сон ее приходила. Представила ее как помнила.
— Эту нельзя.
— Кто защищает?
— Все, и боги.
— Почему!!!!!?
— У них спроси.
— Уходи тогда!!!
— Ложись и раздвигая ноги, я голоден. Или нарушить порядок решила?
— Порядок чту … чтоб тебя гиена огненная поимела!
— Я ей передам, а пока плати …
Оксана зря потратила силы. Такой злой она давно не была. Лысый дух из телесной формы развеялся часа через два пока не наелся ее телом и энергией. Ведьма лежала обнажённая под луной и била кулаками по земле. Тело болело, но физическую боль легче перенести чем неудачу. Ей хотелось крови, надо было перевести злость иначе черная душа лопнет. Все духи природы разлетелись подальше, чувствовали что ведьма в страшном гневе. Ни кто не хотел попасться под ее руку. Земля почернела на поляне где лежала Оксана. Она уничтожила все живое.
Аглая не знала что делать. Радения, мать ее в Невинку собралась. На Ольгу посмотреть. А как быть та, для родни она ее давно похоронила. А тут явиться покойница. Ведьмы жить могут долго, а Раданеи восемьдесят лет. И ещё лет пятьдесят прожить может, коли источник будет. Вот чего ей тут делать? Тридцать годков как уехала. От рода отреклась. Вот и была бы при колдуне своем, чего сюда прется? Аглая большую обиду на мать держала. И не желала с ней видится. Но придется, одну внучку она не оставит. Пришла она к лешему.
— Чего скажешь? Как привечать будем?
— Хорошо будем, по доброму с радостью. Я скучал по ней, хорошо мы с ней жили.
— Ты предатель! Она нас бросила!
— Тебя
— Меня нет, и даже весточки передавала всегда.
— Ты ей про Ольгу рассказал?
— Я
— Ну зачем же?!
— Знания.
— Лешие болеют?
— Нет
— А ты больной!!! Или совсем старый! Я все что знаю передаю. Ты учишь, да все ее учат. Зачем ей знания старой вредной бабки?!
— Уймись Аглая! Если я так сделал значит причина есть!
— Не понимаю я тебя, и обиженна я страшно. Пошла я домой, утоплюсь в бочке! Пусть на твоей совести будет, старая ты деревяшка!
Наступила зима. Ольга радовалась первому снегу, значит отец скоро вернётся. Мать извелась вся, ждёт. Братец тоже тоскует и все время спрашивает за отца. Варвара полушубок справила по фигуре дочери и топтуны зимние меховые. Ольга даже на горку с подругами стала ходить. Так ей нравился снег. Мечта жизни просто мчатся на санках, кидаться снежками, и лежать на снегу, и что бы снежинки ложились на лицо и таяли. Работы по дому мало зимою, и много молодежи время проводили на горке. Ольга была не исключение. По утру пока темно ходила в лес в избу. Потом возвращалась и шла гулять. Начала втягиваться в компании. Ее конечно считали странной, но списывали на тот случай когда ее пчелы покусали и она чуть не умерла. Ребята с интересом посматривали. Нравилась она им. Даже провожать вызывались до дому. Ольга не хотела никого привечать и отказывалась. Сближаться ни с кем нельзя. Промокшая по колено возвращалась она домой. Тихомирка в перед убежал с санками. Шла по снегу, и вдруг сердце сжалось в плохом предчувствии. Остановилась, осмотрелась, вокруг никого нет. Подумала что может атакует ее кто то. Помнила она ведьму соседку. Пошла домой, по дороге ее Аглая перехватила.
— Пошли, нас Григорог зовёт.
— Темнеет скоро.
— Пошли. Слушай Ольга, мать моя кукушка должна сюда явиться. Когда не знаю, может из за этого и зовёт нас леший. Я тебе вот что скажу. Щиты держи всегда при ней. Я ее давно не видела, и не знаю что у нее в голове. Какой она стала, понимаешь? Сильно душу ей не открывай. То что ты с мира другого молчи. Я не знаю что от нее ожидать.
Пришли к лесу, кусты раздвинулись. Сухая, привычная тропинка вела к избе. В трубе дым идёт, окна горят. Печку топят. Ольга наслышана была о родне, и не переживала особо. И все же Аглая права, надо быть осторожной.
В натопленной избе пахло печкой живым огнем. Травы развешанные тоже издавали свой аромат. Уютно и спокойно в доме в лесу. Ольга и Аглая разделись, повесили одежду. С радостью вдыхая теплый дух дома.
— Долго вы шли …
— Добрый вечер Григорог. Ольга проходи сюда, поприветствуй родственницу.
— А сама поприветствовать мать не хочешь?
— Нет
— Мало порола тебя в детстве.
Раданея Никифоровна сидела за столом. Перед ней чашка деревянная с чаем лесным. Взгляд черных ясных глаз удивляет. Ольга рассматривала прабабушку. Высокая с большой грудью, статная женщина. Выглядит не сильно древней. Щеки розовые, гладкие, брови соболиные в разлет. Улыбнулась она, а во рту и зубы все на месте. Бабушка лучше дочки сохранилась. Косы вон какие шикарные. Встала из за стола Раданея, подошла к правнучке осмотрела ее и обняла. Крепко прижала к груди, силы та в ней как в мужике! Дыхнуть трудно было.
— Какая ты славная выросла! Бровки мои у тебя, и глаза похожи только цвет другой. Варлеюшка с детства на меня был похож а ты на него похожа. А с волосами что!? Чего с ними?
— Случайность.
Ольга потрогала отросшие торчащие в разные стороны волосы. Ей не по себе от взгляда родственницы. Аглая села за стол, налила себе и Ольге чая. В нутрии клокотал ураган. Она забыла за годы лицо матери, какая она красивая. Ей хотелось прижаться к маме, но обида не давала.
— Олюшка, попривыкла к телу ты?
— Не поняла вопрос.
Ольга сделала вид что не понимает вопроса. Она села за стол, и спрятала лицо за чашкой, опустила взгляд.
— В теле новом как себя чувствуешь?
— Хорошо чувствую.
— Не смотри Аглая на меня так! Я все знаю, и лешего не надо убивать взглядом. Я и до него все знала. Ещё за долго до рождения Ольги. Много мне вам предстоит рассказать. Григорог, изменяй течение времени рассказ
