своё не вздумай высунуть», – резюмировал он инструктаж. Оставив новобранца наедине с поваром и парой помощниц, шеф службы безопасности покинул прогорклое помещение. Поддатая повариха Антонида попыталась втянуть в производственную беседу, усевшегося на стуле возле двери, Леху, но тот молча пару раз кивнул, и кухонные аборигены перестали его замечать.
Слишком много в один день навалилось событий. Точнее за один вечер. Контузия боксёрской схватки, наезд «ермаковских», красивая девушка Таня, ночной клуб и странные отношения Харламова с управляющей. И даже полубасня кавээновского лицедея Бобикова скользнула сиропом в коктейль обрушившихся впечатлений.
Таня… Леха вновь стоял на сквозняке коридора, когда их глаза оказались в полуметре друг от друга, ощутил фруктовую свежесть её тела, тактильный импульс крепких кулачков за секунду до толчка вглубь спасительной раздевалки. Зачем она это сделала? Могла бы просто пройти мимо, не удостоив взглядом абсолютно незнакомого человека. К тому же побившего её, как минимум, хорошего знакомого. Лехино волнение было мужским, а не исследовательским. Вера во взаимную симпатию Татьяны неожиданно ударилась о препятствие. А может из жалости? Если она пришла с этими бандосами, то могла понимать, что произошло бы, останься Малыгин на виду ещё десять секунд. «Да нет, что меня жалеть‑то, не колясочник, в конце концов. Хотя кто их, женщин, знает… Ещё бы раз увидеть её, на пять минут, поговорить, объясниться…
– Дяденька, покурить выпустите? – невысокая смешливая девушка в клубной форме дотронулась до коленки залипшего Малыгина. Рядом с ней маячил диджей со спущенными на шею наушниками.
– Да, да, конечно, – несколько поспешно полез за ключом Леха.
– А обыскать не хотите, вдруг я баранью ногу унесу? – официантка продолжала атаку ковыряющегося в замочной скважине охранника.
– Поделитесь, – буркнул Леха в ответ и отворил дверь.
Постепенно клуб оживал, наполняясь персоналом, а затем и первыми посетителями. Для Малыгина это выразилось, в первую очередь, в увеличении количества открытийзакрытий для заядлых курильщиков. Децибелы музыки набрали рабочую мощность, и официанты включили третью скорость. Ещё через час‑полтора для Лехи всё слилось в общий грохот. Оглушающие звуки зарубежной эстрады (как выразились бы лет десять назад), суматоха поваров, выкрики официантов – всё это ушло в сплошной фон, на котором размышлять о произошедшем становилось всё тяжелее. Пару раз в зале выключалась музыка и завывала сирена, то есть начиналась драка. Леха машинально вскакивал со своего места, но, памятуя, установку старшего, усаживался обратно. Рассмотреть в мерцающей темноте что‑нибудь дальше пределов барной стойки не получалось. А персонажей около неё Малыгин давно рассмотрел и никакого интереса эти типажи уже не вызывали. Пьяный толстяк, оплывший седалищем барный стул. Две малолетки, мусолившие через трубочку третий час одну на двоих бутылку пива. Романтическая парочка, лизавшаяся с темпераментом латиноамериканских студентов и, тем самым, вызывавшая у всех раздражение. Этих влюбленных постоянно толкали в спину и бока, но парень прочно оплел тощими ногами стул, а партнерша, по‑обезьяньи, держалась за его шею, сидя у него на коленях.
Время шло к полуночи, когда Леха, устав от однообразного сидения и облучения кухонной радиацией, решил размяться. Выйдя из помещения, он пару раз вдохнул свежий морозный воздух и, коротко, за минуту прогнал суставную разминку. Чуть помедлив, Леха всё же сделал несколько шагов в сторону и оказался под светом уличного фонаря. Клуб‑кинотеатр, вытянувшись вдоль одной из центральных улиц города, искрил неоновой вывеской, изредка приоткрывая зев входных дверей. Несколько людских кучек на широкой лестнице периодически менялись содержанием или количеством. Кабак словно дышал, выпуская и запуская людские массы. Кто‑то входил, нарядно приосанившись, кто‑то выскальзывал перекурить или просто подышать. Один бухой, по виду пэтэушник, вывалившись бесформенным кулем, еле успел до угла и бурно облевался. В общем, ничего нового в индустрии развлечений. Полукруглая парковка, забитая разномастным автопромом, расходилась лучами пешеходных дорожек в стороны. Центральное освещение улицы явно проигрывало клубному, поэтому парковка казалась некой сценой, или, скорее, ареной, на которой давались цирковые номера. Судя по бурым кляксам на снегу, кого‑то недавно побили, или, как выражался Рома Ушаков, «пролили щи». Очередной посетитель со слабым желудком не донес содержимое до домашнего унитаза – пятно размером и формой напоминало политическую карту мира, висевшую на кафедре политологии. Какой‑то «водятель», очевидно разворачиваясь, застрял задом в сугробе и с горем пополам оттуда выбрался. Басы ухали от стен и поглощались ночным холодным воздухом.
Леха, уже практически развернулся, уходя в свой вонючий кухонный мирок, как боковым зрением заметил стройную фигуру в, до хруста в памяти, знакомом коричневом «пилоте». Таня появилась в круге света со стороны проезжей части. Она, скорее всего, вышла из такси или подвезли знакомые, но Малыгин об этом не думал. Он замер соляным столбом, неприлично вперившись взглядом в неуверенно приближающуюся ко входу девушку. Сама Татьяна не видела новоиспеченного охранника – Леха, словно подающий угловой футболист, замер на краю поля, то бишь, освещенного пространства. Она, с каким‑то детским выражением лица – куда делась та решительность? – переступала потраченное снежное покрытие, подходя к гранитным ступеням входной группы. Там было уже сложнее – плотные мужские группы раздавали вокруг себя пьяно‑нецензурную атмосферу. Таня остановилась. Леха был готов проводить взглядом ту, о которой думал весь вечер, памятуя о наставлении Харламова не высовываться, но… Таня одиноко стояла перед лестницей, рядом было много грубых и пьяных мужиков, а он всё же охранник. В общем, ничего личного, служба… И он пошел к ней.
Таня увидела Малыгина, по‑видимому, сразу, когда тот только начал движение в освещённом пространстве. Секундно‑мимолетная радость узнавания на её лице сменилась выражением тревоги. Леха, заготовив улыбку, ответно скрыл её под маской «серьёзного парня». Девушка кинула быстрый взгляд на вход в клуб, затем обернулась в сторону плохо освещённой улицы. Секунда и Алексей уже стоял перед ней.
– Привет, – радость встречи все ж просияла на его лице, – я, к сожалению, не знаю как тебя зовут…
– Привет, – перебила его Татьяна, – Таня… А ты без куртки почему? Простыть не боишься? Может, в здание обратно зайти тебе?
Она практически скороговоркой выдала эти вопросы, еще раз обернувшись на шум проезжающих машин.
– Я охранником здесь работаю, – Леха подпустил неуместной важности в диалог, – смотрю девушка знакомая пройти не может, вот решил помочь…
– Не надо помогать, Леша Малыгин, – огорошила она знанием его имени, – Юра с друзьями машину в соседнем дворе паркует, сейчас подойдет… А из клуба нас должны выйти встретить девчонки, которые, кстати, тоже со своими парнями.
Лехе будто плеснули в
