местам и гостить у друзей. Большая часть группы воспользуется бесплатным порталом и разъедется до осени, но в Мистерии останутся Копченый и Свизанна, а еще Катетти, Мариус, Амина и Мессекот. Родные Мессекота живут не в Мистерии, а в Ларве, но у него дома проблемы какие-то, так что он это лето проведет у Мариуса.
Экзамены успешно сдали все, никого стипендии не лишили. Даже Пога, хотя он прошел на соплищах, получил всего восемьдесят два балла, и то на каллиграфии мэтресс классная наставница над ним сжалилась, натянула пятерочку, а то бы он вылетел из стипендиатов. Кроме него настолько же плохо сдала только Шахрира, но это потому, что она в третьем семестре на целую луну уезжала по важным семейным делам и много пропустила.
Копченый получил восемьдесят восемь, Свизанна — девяносто один (она провалилась на маносборчестве, получила всего два балла, а так бы у нее больше вышло), Витария — сто, Катетти — сто один, староста Ромулус — сто три, а Крыса-Арисса — сто семь. Ей снизили только за ПОСС и за аурочтение, потому что она тоже видит духов как-то неправильно. Но не настолько неправильно, как Астрид, так что Арисса получила восьмерку. А за ПОСС девятку.
А за все остальное — десятки.
Нет, Астрид не завидовала Ариссе. Чему там завидовать? Она просто теребунка. Целыми днями зубрит, тренируется, к учителям подлизывается.
Еще и принцесса эльфов. Кто вообще посмеет снизить оценку принцессе эльфов? Это уж не демон какой-нибудь, которому каждый балл нужно вырывать с боем.
— Чо, Копченый, этим летом зажжем? — спросила Астрид, в очередной раз поглядев на свою итоговую оценку.
— Я это лето у мамы проведу, — виновато сказал Копченый. — В Тирцехлиале.
— Ты чо, серьезно?! — заморгала Астрид. — Решил к маме ехать?!
— Ага. И я Зубрилу с собой позвал.
У Астрид внутри что-то оборвалось. Вот так вот. Минус два друга на все лето.
И ее не позвали.
— А меня почему не позвал? — упавшим голосом спросила она.
— Астрид, не везде в этом мире рады демонам, — отвел взгляд Копченый.
— У темных эльфов не рады?!
— Ну-у-у… м-м-м… там тебе немного опасно будет. И нам с Зубрилой, в общем, тоже, потому что мама меня шантажирует. Просто Зубриле поровну.
— А чо она тебя шантажирует?
— Что если не буду с ней общаться, она заяву подаст, чтоб меня отчислили. Я тогда сказал, что ее просто признавать не буду, как мать, а она говорит, что тогда отравит всех, кого я знаю. А Зубрилу я взял, потому что она настаивала, чтоб со мной какой-нибудь друг был. Чтоб она могла меня не трогать и шантажировать его жизнью. И наказывать не меня, а его.
— Чо-о-о?.. — заморгала Астрид.
— Ну у тир-док просто так принято. Детей же мало, их телесно не наказывают. Заводят рядом друга какого-нибудь из краткоживущих или питомца. И их мучают, если ребенок в чем провинился.
— И Зубрила пошел… ты взял Зубрилу… ты ему не сказал, что ли?!
— Сказал.
— А он?!
— Спросил, будут ли кормить. Ты не переживай, у нас гоблинов там много. И Зубрила — гражданин Мистерии, его там особо трогать не посмеют.
— М-да-а-а… — только и сказала Астрид.
— Я тебе писать буду. Но… эм-м-м… тебе надо запомнить этот шифр. Мама будет почту просматривать.
— А дальнозеркало… а, ну да, у тя ж нет. А папа твой чо?
— А ничо. Он мне еще деньги присылал несколько раз. В последний раз — луну назад, с письмом. Я… я хочу попробовать маму отговорить. Чтобы она перестала его преследовать, понимаешь?
— Думаешь, выйдет?
— Ну хуже-то не будет.
Астрид так расстроилась, что сгоряча пригласила всю группу погостить у себя летом и особенно на день рождения в день Хрустального Вепря. Даже Ариссу, потому что если бы Астрид пригласила всех, кроме нее, то выглядела бы мелкой и гоблинной, а теперь она выглядит красиво и благородно, потому что пригласила в гости ту, кто ее ненавидит и презирает.
И она наверняка не придет, так что Астрид ничем не рискует.
— Благодарю тебя, Астрид, я непременно посещу твой праздник, — улыбнулась Арисса так, что Астрид передернуло. — Очень удобно, что он как раз накануне начала учебы, я просто вернусь в Мистерию на сутки раньше.
И все тоже закивали, соглашаясь, что очень удобно. А Астрид в легкой панике поняла, что придется, кажется, выбивать из папы с мамой грандиозное торжество, чтобы не ударить в грязь лицом перед сокурсниками.
— …Мам, пап, я пригласила всю группу на день рождения! — все в той же легкой панике заявила она, портировавшись домой. — И они все сказали, что придут! На самом деле, конечно, придут не все, потому что многие наверняка просто так сказали! Но сказали все! А я просто экзамены сдала и хотела Копченого пригласить, но он на все лето к маме поедет, и Зубрила тоже с ним, а я экзамены сдала — я хорошо их сдала! — и у меня теперь все лето непонятно чем будет занято, — у меня девяносто два балла! — а я хотела с Копченым куда-нибудь съездить, а теперь не получится, — девяносто два, мам! — но зато я всю группу на день рождения пригласила, но там… но там… у-у-у-ух-х!.. мам, ты чо ничо не спросишь-то?!
— Жду, пока у тебя заряд кончится, — спокойно сказала мама, развешивая стираное белье. — Всю группу на день рождения пригласила? Ну и ничего страшного, места хватит.
— Ну да, но там… но там… там будет Арисса!
— Друг, враг, тайная любовь? — деловито уточнила мама.
— Она ваще крыса! — заверила Астрид.
— Ну тогда организуем все так, чтобы она тебе завидовала, — кивнула мама.
Астрид немного успокоилась. Вот мама ее понимает. Она знает, насколько важно вызывать зависть и чувство собственной ничтожности у тех, кого ты ненавидишь.
У Астрид учебный год закончился, экзамены она успешно сдала, зато у ежевичины стояла самая жара в смысле подготовки. У нее осталось всего шестнадцать дней, заявку в Делекторию уже подали, и Веронике назначили прибыть в день Бумажного Краба.
Можно было и немного позже — заявки принимают вплоть до дня Глиняного Краба, потом Делектория закрывается на целую луну перед новым учебным годом. Но мама с папой решили, что перед смертью не надышишься, лишние пятнадцать дней ничего не изменят, а на самые последние дни лучше не записываться, потому что тогда абитуриентов особенно много, и на экзаменах стоит какой-то балаган.
Веронике бы вообще лучше было идти осенью или зимой, когда абитуриентов мало. Но тогда она точно не была готова. Она и сейчас-то не очень,
