делать, что захочешь.
— Ксю, ты не понимаешь! Два года — это ДВА ГОДА! А жизнь проходит сейчас.
— Андрей, я в таком же положении как и ты. Однако я не шляюсь по ночам и не заваливаю домой, едва держась на ногах.
— Ксю! — возмутился. — Ты же девочка!
— И что? Ты считаешь, что я не хочу оторваться так же как и ты?
Посмотрел на сестру. Нет, так как я ей точно отрываться не стоит. Однозначно не стоит!
— Ксю, я обещаю, что все будет норм. Я просто хочу… погулять.
— Вот и гуляй сколько влезет, но имей в виду, что в двенадцать твоя машина снова превратится в тыкву. И тогда ее уже ничто не спасет.
Еле сдержался, чтобы не выругаться.
— Чувствую себя нашкодившим пятнадцатилетним пацаном, которого поймали в туалете с сигаретой.
— Так это ж классно! Значит, хорошо сохранился, — подколола. Коза! — А вот то, что ты куришь, я не знала.
— Не курю я, — буркнул. — Ксю, напомни, за что я должен терпеть такой концлагерь?
— Думаю, состояние, которое ты получишь, когда тебе стукнет двадцать один, того стоит.
— Я уже в этом не уверен.
— Родители тоже так думали, однако успели пожалеть о своем решении.
Тут Ксю была права. Предки решили уехать из России и были сразу же вычеркнуты не только из завещания, но и лишены ежегодных процентов.
На самом деле, все не так страшно, как казалось на первый взгляд. Просто я никогда не думал, что прабабка может оказаться такой упертой.
— Ладно. Не любишь ты меня. — Сделал вид, что обиделся, и медленно направился на выход, рассчитывая, что сестра проявит хоть капельку милосердия.
Но, как бы я ни тешил себя надеждой, меня никто не остановил. Вот как угораздило меня высказать бабуле все, что я про нее думаю? Теперь расплачивайся.
В конце концов и до двенадцати можно многое успеть!
Но уже через некоторое время я был не настолько оптимистичен. В привычном клубе все раздражало: и громкая музыка, и запах кальяна, и бабское хихиканье, выглядевшее ужасно глупым. Дело было даже не в отсутствии алкоголя или развлечений, а словно чего-то не хватало.
— Андрюш, ты чего такой невеселый? — Стелла уселась ко мне на колени и якобы нечаянно поерзала.
— Нормальный, — возразил, пересаживая нетрезвую одноклассницу на диван.
— Да ну нет же! — Эта гадина чмокнула меня в нос.
— Млять, Стелл! Нафига мне такой раскрас?! — Мне только на носу ядовито-красной помады не хватало!
— Макарский, она стойкая. Нигде не оставляет следов. — Баринова понизила голос до интимного шепота, одной рукой обняла меня за шею, а другой рисовала узоры острым ногтем на моей груди.
Однако ни соблазнительная поза, ни многообещающий взгляд не вставляли. Вот вообще никак.
— Может, ко мне?
— Я не в настроении.
— Мы его поднимем, — прозвучало многообещающе.
По-хорошему, именно с этой целью я и свалил из дома, но сейчас понимал, что это совсем не то, чего мне хочется.
— Не уверен. — По крайней мере на пьяную Баринову мое… хм, настроение точно не встанет.
Я все-таки решил сделать небольшой кружок по ночному городу и вернуться домой вовремя. Побуду примерным правнуком, может и попаду под амнистию.
Выехал на центральную магистраль и встал в первый ряд. В приятном напряжении ждал вздоха светофора, чтобы утопить педаль, как взгляд уперся в проходящий мимо новенький трамвай. Через большие стекла хорошо просматривался полупустой салон, где в самом конце ехала молодая пара. Тут же вспомнил утреннюю поездку, когда даже через одежду я ощущал каждый изгиб девичьего тела, и меня вело так, что я едва не потерял контроль.
Как завороженный смотрел вслед трамвайчику, слушая свой бешеный пульс, словно вживую чувствовал Еву прямо сейчас, пока сзади не раздались нервные автомобильные сигналы.
— Да что б ты икала, Ева! — С силой вцепился в рулевое колесо.
Такой горячей реакции на обычный трамвай у меня никогда не было.
— Андрей, ты случайно не заболел? — поинтересовалась Ксю, когда я утром вошел на кухню.
Мне сейчас только издевательств сестрицы не хватало для полного счастья. Но сестра смотрела обеспокоенно. Кажется.
— Что, так паршиво выгляжу? — уточнил с издевкой, хотя ответ на этот вопрос можно было и не озвучивать.
— Что-то не очень, — призналась Ксю.
Чувствовал я себя еще хуже. Даже холодный душ не помог, хотя продрог я до самых костей.
Спал отвратительно. Все-таки надо было выцепить кого-нибудь, хоть ту же Стеллу, спустить пар и не мучиться. Но при одной мысли о Бариновой все желание пропало. Напрочь! И я наивно решил, что смог избавиться от физических и душевных мук. Да, желание запереть Еву никуда не делось. Выкрасть, запереть и… отомстить за каждую минуту моего мучения! Потому что Рапунцель снилась мне всю ночь, и утром я проснулся в еще большем раздрае, чем когда, кое-как согревшись, засыпал после ледяного душа. Потому что все, что я вытворял с этой русоволосой ведьмой, оказалось лишь плодом моей фантазии и, черт побери, сном. Хотя выглядело, ну очень, реалистично!
— Андрей, ты за Евой заедешь? — Ксю задала, казалось бы, невинный вопрос, а я поперхнулся кофе, который Тамара минуту назад поставила передо мной.
— Господи, Андрей Николаевич, сильно горький получился? — испуганно всплеснула руками бедная женщина. — Давайте, я сварю новый…
— Не нужно, — кое-как ответил, прокашлявшись.
Кофе здесь абсолютно ни при чем… А вот Ева…
Млять.
Одно только воспоминание о ней вызывало жуткий дискомфорт в джинсах. И предложение Ксю… Оно такое… Боже… В глазах у меня стоял один разврат… Так мы до университета не доедем. Это факт! А если мисс Недотрога опять заартачится и выберет общественный транспорт, то…
— Андрей! — окликнула меня Ксю.
— А? — Я тупо уставился на сестру, безжалостно прервавшую мои очень пошлые мысли.
— Ты меня слышишь?
Слышу? Нет. Все, что я мог сейчас слышать, это дикий скрежет собственных зубов от неудовлетворенных фантазий.
— Димыч заберет. — Кажется, я нашел идеальное решение.
— Градобоев?! — Скривилась недовольно Ксю.
— А что такого? Он… — Черт, как же сложно разговаривать с девушками, чтобы не ранить их нежные чувства! — Замутил с подружкой Евы. Они договорились, что поедут вместе.
Мое обещание не врать с треском рассыпалось в разные стороны и исчезло как огоньки фейерверка. Но лучше так, чем я не сдержусь (а я обязательно не сдержусь!), и сожру Еву.
— Андрюха, ты прикалываешься? — возмутился Димыч, когда я объяснил, что от него требуется. — Мы еще спим!
— Дим, мне похрену! Заедешь за Евой и привезешь в универ. Понял?
От одной только мысли, что она опять поедет на своем
