хватало только разлада в группе. Не хочется иметь в напарниках настроенную против тебя машину для убийства. Надо будет обсудить этот момент.
Все-таки Рита была права.
Внедорожник справился с задачей и вывез нас не спеша из города, раскидывая и сминая под собой ходячих. Буквально полчаса с небольшим ушло на преодоление брошенной на дороге техники, завалы, местами бордюры и тротуары, полчища гнилых нелюдей.
Под колёсами хрустели пластиковые стулья и навесы некогда бывших летних кафе, рекламные наземные щитки, зазывающие те самые донеры посетить, но казалось, бампер Эскалейда страдал меньше, нежели зубы Риты, то и дело скрипящие при малейшем повреждении машины. Будто целостность пластика и металла нашей жестяной коробки играла существенную роль. Ползём, Да и хрен бы с ней.
Это я про машину, конечно же. За чертой города девчонка, достав ключ — трещотку и несколько насадок, полезла под машину. Замена масла заняла около десяти минут. За это время мужская часть группы занялась организацией раннего завтрака.
Спустившись в кювет, мы развели небольшой костерок из хвороста и веток, подогревая банки с тушёнкой. Дождались Риту, за несколько минут опустошили каждый по банке, затем тронулись в путь. Видимо моё нытьё и спешка помогали кусочком мяса проскользнуть в наши желудке чуть быстрее.
Ночь, стояла кромешная тьма. Тучи готовы были разлиться осадками, скрывая от нас звёзды. Лёгкий ветерок колыхал кусты и деревья на окраине хвойного леса, но заехав глубже, и тот стих. Тишину ночного леса нарушало лишь шуршание покрышек по просёлочной дороге, усыпанной щебнем и ведущую к Норду.
Меня всегда привлекал этот звук, я даже приоткрыл окно, наслаждаясь. Приятный хруст камушков отогнал ненужные мысли. Ещё я подумал о том, что недаром в космической цене "американца" качественно изолирован шум мотора, позволявший тот самый хруст слышать отчётливо.
Город оставался в пятнадцати километрах позади, сейчас внедорожник съехал на одну из множества просёлочной дорог. Хотя я и указывал направление, казалось, что Рита и так его знает.
Эскалейд остановился возле запертых ворот. Оглядевшись и не найдя охраны, я расстроился, принимая правоту своих спутников. Неужели действительно кто-то осмелился на нас напасть? Должны же знать, что тут военные, опытные бойцы… Это должно как минимум отвадить от нас, а не наоборот. Уму непостижимо.
Покинув транспорт, мы с Мишей перелезли через забор и отворили воротину, натужно заскрипевшую.
Увидев кровь, но не найдя трупов, я насторожился и достал на всякий случай топор. Машина въехала на территорию лагеря, воротина вернулась на место.
Мы с напарником во всеоружии шли по дороге в домикам, Рита плавно катила за нами, освещая путь. Первая остановка произошла возле моего дома. Дав сигнал ждать, я вошёл внутрь.
— Анюта, — позвал я с порога. — Дочка, ты здесь?
В ответ тишина.
Не разуваясь, я прошёл на кухню. Моё сердце защемило тоской, на глазах выступили слезы. Господи, как я хотел вернутся домой! Но что мне с дома, если меня не ждёт и не встречает моя девочка?
Вытерев глаза рукавом, я немного постоял в нерешительности перед дверью, а потом вошёл в её комнату. Постель скомкана, на столике для марафета опрокинуты флакончики, а на полу валяется куча игрушек, подаренные мной. Меня объяла лютая ярость. Голыми руками выпотрошу её обидчика, совсем скоро я до всех доберусь…
Выйдя на улицу, я первым делом зашёл в дом к Ежу. Такой же беспорядок, как и у меня. Оружия я там тоже не обнаружил.
Пройдя мимо машины и разведчика, махнул рукой, приглашая следовать за мной. На дороге то и дело попадались лужи высохшей крови, но останков рядом не было.
Мы чаще завертели головами в поисках стервятников. Куда им деться, если территория закрыта? Да и как бы они сюда попали? Ограждение ведь довольно высокое и надёжное…
К тому же, настолько мне известно, вне города эти твари встречаются не часто. Иногда случается гон, или миграция, но преграду они обычно обходят, если никого за ней не учуят. Нет, тут что — то другое. Осталось выяснить ЧТО.
Дойдя до штаба, я поднял сжатый кулак. Группа встала, прислушалась. Не опуская кулака, я выбросил пальцы в направлении здания. Ближний свет автомобиля сменился на дальний, осветив большую площадь. Периферия уловила движение в гараже Семёныча. Заметил его и разведчик, достав из — за пояса ТТ, о котором я позабыл.
Мы подкрались к распахнутым воротам гаража, встав по обе стороны. Жестикулирую Мише, мол, я первый, ты следом. Кивок в знак согласия. Один, два…
Щёлкнул возведенный курок внутри, мы замерли.
— Выходи с поднятыми руками и без глупостей, — громко и четко сказал я, — И мы не причин и тебе никакого вреда.
Прошло секунд тридцать, как а ответ пророкотал прокуренный старческий голос:
— Что — то голос твой знаком, — крякнул изнутри мужчина, — Стас, ты что ли?
— Семёныч, старый черт! — радостно воскликнул я, — Выхожу, не стреляй!
С поднятыми руками я покинул укрытие, встав ровно по середине въезда. Старик поднялся из угла, вылез из кучи тряпья. Молодец дед, хорошо спрятался! Сразу бы и не подумал там искать, зато он бы нас мог порешать без проблем, войди мы молча.
Держа в одной руке ружье, старик стиснул меня другой во взаимном объятии. Не смотря на возраст, силы в нем ещё были, хоть отбавляй.
— Стасик, родной, где пропадал всё это время? — затрещал дед.
— Попал в неприятную историю. А ты тут как, рассказывай!
— Не здесь же, — он посмотрел на Мишу, опустившего пистолет, и сказал, — Пошли в штаб, поедим, выпьем, познакомишь со своими друзьями, заодно и поговорим. Вот-вот чую, дождь пойдет.
— Согласен, пошли, — сделав Рите жест, чтобы выходила, недоумевая, как наш "синоптик" нащупал влагу в воздухе. Похоже попахивает лёгким старческим маразмом.
Семёныч оглядел её, повернулся в сторону парковки и замахал руками, крича "Свои".
С разных точек поднялись тени: из — за колодца, с крыши административки, из кустов и углов зданий. Я ликовал, видя знакомые лица, улыбающиеся мне и жавших руку. Теперь вернулось прежнее ощущение, которое испытываешь после утомительной ходки. Не хватало лишь одного, самого главного…
За окном хреначил знатный дождь, в следствии чего правота Семёныча снова не дала сбой. Признал, каюсь. И как он это делал?
Стол накрыли в одном из учебных классов. Из яств преобладали консервы, самогон Семёныча и несколько бутылок с водой. За исключением трёх дозорных, здесь собрались немногие, пережившие нападение. Впрочем, старик выделил порции и на их долю:
— Как знали, куда бить, — рассказывал он, — Проникли там, где
