Неведение корреспондента Би-би-си восполнил в Гонолулу Джифф Джонсон из центра по изучению ресурсов Тихого океана. Речь, оказывается, идет о том, чтобы защитить исконные права островитян от произвола американской администрации. Кваджалейн, объяснил Джонсон, представляет собой ожерелье из девяноста семи коралловых островков, плотным кольцом окружающих огромную лагуну. Самый большой остров носит название атолла. Все остальные почти непригодны для жизни. Когда в 1964 году Пентагон решил разместить здесь секретный полигон, всех жителей Кваджалейна насильственно переселили на крошечный островок Эбей, лежащий дальше к северу. А в 82-м американцы узаконили их изгнание, навязав так называемое «соглашение о свободной ассоциации», которое предоставляет США право пользоваться Кваджалейном в качестве ракетного полигона в течение 50 лет. Мнением островитян никто даже не поинтересовался.
— Но, в конце концов, какая им разница, где жить, на Кваджалейне или Эбее? Мне рассказали, что последний просто райский уголок...
— Слетайте туда и тогда поймете, в чем разница,— загадочно посоветовал Джонсон англичанину.
«Самолет, в котором я летел, приземлился в Маджуро, административном центре Маршалловых островов. В международном аэропорту царит такая же неофициальная атмосфера, как на автовокзале где-нибудь в американском городке на Среднем Западе. Мне охотно рассказали, что атолл Кваджалейн выбран в качестве мишени, потому что его лагуна мелководна и водолазы легко могут достать со дна то, что осталось от ракеты. Когда производятся запуски, на набережной там поднимают красный флаг и всякое передвижение по лагуне запрещено. Если ракеты прилетают ночью, зрелище потрясающее: они напоминают падающие звезды. Странно, но об Эбее никто ничего толком не знает»,— записал в дневнике Шеппард.
Впрочем, ему самому тоже не удалось познакомиться с «райским уголком»: «Полет из Маджуро до Кваджалейна на 50-местном самолете занимает час. Сверху можно хорошо рассмотреть полушария радаров, административные здания и жилые дома. На Кваджалейне меня, по-видимому, ожидали. В самолет заходит небольшого роста коренастый человек из службы безопасности с пистолетом и в зеркальных очках. Он вежливо сопровождает меня к выходу и заявляет, что со мной запрещено кому бы то ни было разговаривать. По прошествии часа он усаживает меня снова в самолет, вылетающий в Маджуро».
Шеппарду дали, как говорится, от ворот поворот, потому что лента, которую он намеревался снять, не устраивала Пентагон. И вовсе не из-за боязни разглашения военных секретов. Истинную причину раскрывает репортаж его коллеги, корреспондента токийской «Майнити дейли ньюс» Апуси Кусе. Как считает японский журналист, ему повезло, поскольку он не стал сообщать американским властям на Гуаме об истинной цели поездки, объяснив, что хотел бы посетить Эбей по заданию одной благотворительной организации.
Получив разрешение, Кусе взял билет на самолет компании «Континентл Майкронезиа», который после трех часов полета приземлился на американском военном аэродроме Бухольц на южной оконечности Кваджалейна. После того как пассажиры-американцы покинули салон, немногих оставшихся микронезийцев вместе с журналистом препроводили в автобус без окон, напоминавший тюремный фургон, и доставили на пристань Эко на противоположной стороне острова. Поторапливаемые сержантом военной полиции, они бегом проследовали на паром, который тут же отчалил.
Кусе знал, что Эбей невелик — километр в длину и несколько сот метров в ширину. Раньше на нем обитало 56 человек. Теперь — около 10 тысяч. Поэтому журналист был готов к тому, что при такой скученности особых красот он не увидит. И все-таки, только попав на Эбей, понял, почему местные жители называют его «Островом отчаяния».
«Когда высаживаешься на пристани в Эбее, прежде всего поражает зловоние, которое исходит отовсюду. В резком контрасте с зеленым Кваджалейном здесь нет ни тропических деревьев, ни зелени. Кокосовые пальмы, панданус, хлебные деревья были вырублены при строительстве жилищ,— рассказывает Кусе.— Рабочий поселок представляет собой цепочку стандартных бараков и неказистых хижин. В каждой комнате ютится от 10 до 40 человек. Весь остров и даже окружающие его рифы усыпаны битым стеклом, консервными банками, отбросами. На пыльных улицах играют дети, а босоногие малыши роются в зловонных мусорных кучах.
Большая часть сточных вод сбрасывается прямо в лагуну, где обычно купаются островитяне. Даже в официальном отчете указывается, что зараженность воды в ней в 25 раз превышает норму по стандартам Всемирной организации здравоохранения. Из-за страшной перенаселенности и антисанитарных условий на острове свирепствуют дизентерия, гепатит, лихорадка, грипп, желудочные расстройства, кожные и легочные болезни. Весь медперсонал в единственной больнице Эбея — два доктора-филиппинца и один фельдшер-микронезиец, но по истечении двухгодичного контракта они, по-видимому, покинут остров, так как практически не могут оказать никакой помощи. К тому же Эбей испытывает острейшую нехватку питьевой воды, которую примерно дважды в месяц привозят на баржах с Кваджалейна».
И все-таки вашингтонский чиновник Зедер не преувеличивал, говоря, что на атолле есть чудесное место. Он лишь перепутал Эбей с Кваджалейном, где расположена военная база и живет американский персонал. Здесь дома, снабженные кондиционерами, действительно прячутся в тени пальм посреди аккуратно подстриженных зеленых газонов. К услугам американцев прекрасная больница, плавательные бассейны с изумрудной водой, теннисные корты, спортивные городки, бесплатное кино.
Только доступ в этот райский уголок имеют лишь семьсот «счастливчиков» из местного населения. У них есть пусть самая грязная и тяжелая, но работа. У остальных, загнанных на Эбей, нет ничего, даже надежды, поскольку им запрещено покидать остров без специального разрешения.
Проработавший несколько лет на Эбее доктор Уильям Витарелли рассказал журналисту такую трагическую историю. Однажды во время эпидемии дизентерии на острове кончился раствор для внутривенного вливания. От обезвоживания десятки детей находились в очень тяжелом состоянии. Доктор Витарелли взял одного из них и вместе с матерью на катере поплыл на Кваджалейн. «Однако, несмотря на все мои уговоры и мольбы матери, часовой не разрешил нам сойти на берег,— горестно вспоминает врач.— На обратном пути ребенок умер. В тот же день я еще раз поплыл на Кваджалейн, пошел в госпиталь и объяснил дежурному врачу, что нам позарез нужен раствор для внутривенных инъекций. Но тот отказал. Тогда я отправился на склад медикаментов и украл несколько коробок раствора. Иначе я бы не вынес смерти моих маленьких пациентов».
— Но разве нельзя было поручить купить лекарства тем эбейцам, которые работают на базе? — удивился журналист.
— О чем вы говорите? Их самих каждый день перед возвращением домой подвергают обыску и отбирают любые продукты и сигареты, приобретенные на Квадже на их собственные деньги. А если кто-то опаздывает на вечерний паром, американцы сажают его на ночь под замок. Официально это называется «поддерживать образцовый воинский порядок»...
Впрочем, как узнал Кусе, был случай, когда наказанию подверглось все население Эбея. В июле 1982 года кваджалейнцы начали операцию «Возвращение домой». Более тысячи человек высадились на островках в запретном районе «центрального коридора» в лагуне в знак протеста против захвата американцами их родного Кваджа. Ракетный полигон оказался блокированным: обстреливать людей не решился даже Пентагон.
Командованию базы был послан приказ любой ценой «утихомирить» демонстрантов. Но отдать его было куда легче, чем выполнить. Американцы бросили за решетку 13 руководителей «Корпорации атолла Кваджалейн». Но микронезийцы и не подумали покинуть захваченные островки. Тогда военные власти стали перехватывать все поставки продовольствия, предназначенные для Эбея. Через четыре месяца начавшийся голод заставил кваджалейнцев снять осаду базы. Но, как показали последующие события, они не прекратили борьбу.
Внимание Мазера к атоллу Кваджалейн привлекли три, казалось бы, не связанных между собой сообщения. В первом говорилось, что Пентагону приказано представить список намечаемых испытаний по программе «звездных войн», которые будут осуществлены в соответствии с новой «широкой интерпретацией» Белым домом Договора по ПРО. Во втором шла речь о том, что под дулами автоматов американской военной полиции у паромного причала тихоокеанского атолла Кваджалейн десятый день проводят сидячую забастовку более ста его коренных жителей. Они требуют от Вашингтона вернуть им право жить на земле предков. Наконец, в третьем сообщалось, что сенатор парламента Маршалловых островов Атаджи Балос от имени жителей атолла обратился в Совет ООН по опеке с петицией, в которой призвал срочно направить туда специальную выездную миссию.
