интересного не обнаружил: каменное здание шахты высилось у подножья холма, а неподалёку – трупы, да грифы, пировавшие на человеческих останках. В воздухе пахло гнилью.
Поехал обратно. Фаэтон мой с пыхтением забрался на гору и оказался на одной из зелёных улочек Даймонда. Что удивительно, город не выглядел разграбленным. Домики были целы, сожжённых строений не наблюдалось, трупов тоже не видно. Посреди дороги играли дети, на улице я заметил людей, а в центре возле часовни, толпился десяток местных жителей с ружьями и карабинами. И только это напоминало о том, что в округе неспокойно.
Когда я подъехал, мужчины молча, с подозрением уставились на меня.
– Я – из Спрингтона, – первым завёл я разговор. – Разведываю, что делается в соседних городах и где сейчас банда.
– Ты военный? – спросил мужчина с густыми щетинистыми усами и грубым обветренным лицом. – Власти прислали армию?
– Я доброволец, – ответил я.
– А-а, – как-то разочарованно протянул усач. – А мы думали, военный. Ваши в Нортон поехали. Были тут позавчера.
– Вас не ограбили? – спросил я. – Спрингтон сильно пострадал.
– Жаль. Не повезло вам, – произнёс мужчина. – А мы заметили их ещё на подъезде, и все ушли в горы. Уроды эти заходили на шахту, а здесь не задержались.
– Мы уничтожили один из отрядов. У нас есть пулемёты и бронетехника, – сообщил я. – Если хотите, можете на время перебраться в Спрингтон. Вместе будет легче отбиться, если грабители вздумают вернуться.
– Тут наш дом. Куда нам? – пожал плечами мужчина. – А случись чего – горы рядом. Там нас ни одна сволочь не достанет. Молодцы, коли дали отпор. Но в Спрингтоне народу больше. У нас тут человек пятьсот всего было. А теперь, когда шахтёров побили, одни бабы да дети остались. Кому воевать?
Напоследок я спросил, не появлялись ли в городе девушка-врачевательница с зелёными глазами и высокая черноволосая девушка и, поучив отрицательный ответ, поехал дальше.
Через два часа я добрался до Нортона, и там передо мной предстала совсем другая картина...
Этот шахтёрский городок находился в долине. По центру шла широкая прямая улица, её пересекали штук десять узких. С одного края города можно было увидеть, что делается на другом. Над одноэтажными домиками торчала колокольня церкви, а чуть дальше – вышка шахты.
Кругом царило запустение: на улицах не было ни одной живой души, ни одного целого дома я тоже не обнаружил – все сгорели. Тел на дороге нет, словно убрал кто-то.
Я остановил машину возле одноэтажной каменной церкви, вышел, огляделся. Не похоже, что тут были люди. Да и добровольческий отряд, скорее всего, отправился дальше. Узнать бы, куда именно...
Я направился по улице вдоль сожжённых строений, держа в руках карабин, осматриваясь и прислушиваясь. Карабин больше не имел магической силы, но всё равно оставался отличным оружием, изготовленным, по всей видимости, на заказ и превосходящим по своим характеристикам любой дешёвый. В кобуре на поясе лежал револьвер.
Добравшись до окраины и не найдя никого, я развернулся, чтобы идти обратно, но вдруг возле моего лица пронёсся огненный сгусток – небольшой, величиной с кулак.
Вскинув винтовку, я выстрелил туда, откуда вылетел огонь. Противник прятался за углом одного из сожжённых домов. Вот только разглядеть я его не успел. Пуля ударилась в стену, а того, кто метнул пламя, уже и след простыл.
Я ринулся за ним, свернул за угол – никого. Уперев приклад в лечо, я шёл по улице, осматривая каждый закоулок, каждую открытую калитку. Однако неизвестный атаковать больше не решался. Я сомневался, что на меня напали индейцы. Ты бы прятаться на стали. Скорее всего, просто напуганный местный житель, владеющий чарами.
– Выходи! – крикнул я по-английски. – Я не враг. Я прибыл с помощью.
В ответ тишина. Я долго прислушивался, стараясь уловить малейший шорох.
– Я тебя найду, и тогда будет хуже, – пригрозил я. – Кто бы ты ни был, ты напал на солдата регулярной армии, и тебе грозит трибунал. Но если выйдешь и сдашься, мы уладим этот вопрос миром.
Ответа не последовало.
– Всё, я иду! – крикнул я, хотя искать никого я не собирался. Если это кто-то из местных, вряд ли он станет сидеть и ждать, пока я доберусь до него, а просто убежит подальше от города. Но я ошибся: из двора дома в конце улицы вышла девушка. Это была креолка – смуглая, низкорослая, с широким лицом, слегка раскосыми глазами и тёмными волосами, собранными в хвост. На вид лет шестнадцать-двадцать – я не мог определить точный возраст. Одета она была, как и все местные женщины: в простую холщовую юбку, грубую рубаху и башмаки.
Я вскинул винтовку, но тут же опустил.
– Привет, – сказал я по-английски. – Ты местная? Как тебя зовут?
Следом за девушкой вышел пацан – тоже креол, лет тринадцать-пятнадцать, с большой головой и чёрными взлохмаченными волосами, а сам – тощий как щепка. Между рук мальчишки клубился сгусток пламени. Так вот, оказывается, кто в меня пулялся!
– Положи оружие, – велела девушка. Говорила она с сильным акцентом.
– Но я не враг, – возразил я. – Я – из Спрингтона. Я могу отвезти вас к людям.
– Откуда нам знать? – нахмурилась девушка. – Может быть, ты из этих и отдашь нас испанцам?
– Я
