О выстроенных ими городах стало известно лишь к концу XVI века, после завоевания испанцами Юкатана. К тому времени одни памятники древней цивилизации лежали в руинах, другие успела поглотить прожорливая сельва. Только спустя столетия удалось собрать документальные свидетельства о культуре майя.
Сейчас многие древние майяские дворцы и пирамиды открыты для обозрения. В труднодоступные леса проложены автострады.
...Мы направились из Мехико на юг, туда, где десять веков (по подсчетам других ученых, шестьсот лет) процветала культура ольмеков, а потом тысячу лет — цивилизация майя. По сторонам дороги поднимались трехметровые заросли, занявшие место вековой сельвы, которую в непосредственной близости от шоссе свели на нет.
Неожиданно открылась небольшая деревня. Остановились, чтобы спросить дорогу у прохожего.
— Там, — последовал ответ. — Вам надо ехать дальше. — Он махнул рукой в сторону невысоких холмов.
Миновали невзрачную деревушку Санто-Доминго-де-Паленке. Она дала имя древнему индейскому городу, расположенному в нескольких километрах. Его настоящее название неизвестно. В конце XVIII века испанцы нарекли его Паленке.
Позади осталась узкоколейка — пульсирующий отросток современного мира в глубине веков, — и мы увидели дворец с башней, пирамиду, храм Солнца...
По высоким ступеням поднимаемся на первый этаж, расположенный в десяти метрах от земли. Все сооружения в Паленке, чтобы их не заливали дожди, стоят на насыпанных из земли и камня платформах.
Кое-где сохранились каменные колонны, перегородки. Здесь четыре внутренних двора разных размеров. Через провалы в полу видны помещения, которые можно принять за комнаты для слуг или подсобки. Некогда цоколи здания дворца, внутренние стены, колонны были украшены барельефами и изображениями религиозных церемоний, людей, масок. Сейчас от этого почти ничего не осталось. Я тщетно искал лестницу, ведущую на башню дворца. Решил, что она бесследно разрушилась. Но впоследствии узнал, что постоянной каменной лестницы никогда и не было. Предполагается, что для восхождения на башню в те времена пользовались стремянкой...
Стены дворца в Паленке, лишенные барельефов, были в плачевном состоянии. С тех пор как опустел город, тропические ливни (здесь выпадает самое большое количество осадков в Мексике), ветер и солнце многие века трудились над обнаженным камнем. Наконец, большие разрушения причинил памятнику — по оценке историков, «высшему свидетельству культуры майя» — человек. Туристы, стремящиеся все проверить на ощупь, бесцеремонными прикосновениями стерли изображения, сделанные на известковой штукатурке. Еще большее опустошение приносят нашествия воров. Орудуя кирками и электропилами, они разрушали исторические монументы, чтобы завладеть стелами, скульптурами и другими предметами древней цивилизации. Эти «охотники» за археологическими сокровищами работают на людей, располагающих, как отмечал депутат Хосе Касаонда Кастивалы в полу видны помещения, которые можно принять за комнаты для слуг или подсобки. Некогда цоколи здания дворца, внутренние стены, колонны были украшены барельефами и изображениями религиозных церемоний, людей, масок. Сейчас от этого почти ничего не осталось. Я тщетно искал лестницу, ведущую на башню дворца. Решил, что она бесследно разрушилась. Но впоследствии узнал, что постоянной каменной лестницы никогда и не было. Предполагается, что для восхождения на башню в те времена пользовались стремянкой...
Чтобы остановить эпидемию расхищения древних индейских памятников, в 70-е годы в Мексике был принят новый закон. Эффективность его проведения в жизнь, как справедливо отмечала пресса, зависит от участия в охране культурного наследия самого населения: преподавателей и учащихся, индейцев и местных властей.
Гряда холмов, заросших буйным тропическим лесом, стеной ограждает город с тыла. В кронах высоких деревьев сверкают красками попугаи, резко кричат обезьяны. Ручей, блеснув на солнце, змейкой проскакивает под дворцом по специальному водоводу, выложенному камнем. В отдалении стоят пирамиды — храмы, построенные в середине VII века. А рядом с дворцом — серо-белая громада самой крупной в Паленке пирамиды. Зеленая сельва подступает к ней вплотную.
В 1952 году внутри этой пирамиды открыли ход, ведущий к ее основанию, где стоял саркофаг правителя Паленке конца VII — начала VIII века. На месте захоронения было найдено множество украшений из жадеита — зеленоватого минерала — и великолепные изображения двух юношеских голов. Создается впечатление, что их срубили с храмовых статуй и принесли в «жертву». Теперь слепки с этих голов — желанный приз на международных кинофестивалях, которые проводятся в Мексике.
Итак, главная пирамида в Паленке — это фактически надгробный памятник, и в этом смысле она ничем не отличается от египетских пирамид. Существует мнение, что первые жители Мексики, как и все американские индейцы, вероятно, пришли из Азии через Берингов пролив. А может быть, они прибыли из средиземноморских районов, как считает Тур Хейердал? Он тщательно изучил морские течения, господствующие ветры, корабли древних и убежден, что первыми на мексиканских берегах вполне могли быть жители из северных районов Африки.
В таком случае это бы прояснило, почему ольмеки обращали гигантские каменные головы лицом к Мексиканскому заливу: именно оттуда они и ждали гостей. Если аналогия уместна, неудивительно, что предназначение пирамид на юго-востоке Мексики и в Египте одно и то же.
Я присел на каменную скамейку, высеченную на верхнем этаже башни дворца в Паленке. Для кого ее сделали? Для стражника, который должен был вовремя разглядеть приближение врагов? Для мудреца, следившего ночами в одиночестве за ходом звезд и размышлявшего, как ублажать богов и овладевать секретами природы? Я смотрел вниз. Там лежали руины мертвого города. К началу X века из него и большинства других крупных центров майя жители ушли, как уходит вода из колодца. Точная причина этого массового исхода неизвестна. К тому могли вынудить и неурожайные годы, и эпидемии, а то и вторжение воинственных тольтеков из центральных районов Мексики. А может быть, цивилизация майя — в момент расцвета ее народ насчитывал двадцать миллионов человек — рухнула из-за того, что достигнутый ими «материальный прогресс» не соответствовал духовному развитию?
Впрочем, майя не ушли в небытие. В первой половине XVI века они сражались против испанских поработителей, а в XVIII и в конце XIX столетия поднимали восстания против гнета мексиканских правителей. Сейчас прямых потомков майя осталось около двух миллионов. Их положение, а также судьба других коренных жителей Америки незавидна. Много веков они, как и созданные ими памятники, оставались заброшенными и забытыми.
— У индейцев нет даже права кричать, права протестовать, — говорил известный мексиканский социолог Антонио Каса. — Их никто не поймет, ведь большинство из них не говорит по-испански...
Индейское население Мексики состоит из 59 основных этнических групп и говорит более чем на тридцати различных языках. На языке уичола говорит лишь семь тысяч человек, а на науатль — 800 тысяч.
— В повседневной жизни к языку аборигенов относятся без уважения, — признает мексиканский ученый-этнограф Алехандро Л. Маррокин. — От индейцев требуют — в лавках, в конторах, при посещении города — изъясняться по-испански. Привилегией говорить на своем языке они пользуются лишь у себя дома.
«У нас хотят отнять даже наш язык, — жалуются индейцы. — Наши обычаи и привычки также под угрозой посягательств. Еще раньше нас лишили собственного скота и согнали с плодородных земель...»
Большая часть мексиканских индейцев обитает ныне в южных районах страны: в горных лесах либо на маловодном полуострове Юкатан, нередко называемом «землей фазанов и оленей, где горячий ветер свободно гуляет по равнине». Население Юкатана издавна тяготело к редким карстовым колодцам — «сенотам». Там, где индейцам удавалось зацепиться за былые обширные владения, они тут же попадали в зависимость от латифундистов, перекупщиков, которые, пользуясь нуждой и неграмотностью местного населения, нещадно обирали его. Лесозаводчики сводили леса майя, расплачиваясь нередко мылом и... мотками колючей проволоки. Индейцев подвергали всем известным на земле формам эксплуатации. Латифундисты спаивали их, приписывали мифические долги, чтобы на долгие годы закабалить подневольных пеонов на плантациях. Индейцев грабили не только посредники крупных американских монополий и торговых домов, но и мелкие спекулянты, которые перекрывали дороги, ведущие в ближайший город, и за бесценок отбирали у «людей гор» изделия их прикладного искусства.
