директором ФСБ и попросили, чтобы он оформил на нас с отцом статус неприкосновенности, который может быть снят только им самим. После возвращения Президента в страну был издан секретный указ о нашей неприкосновенности, с которым были ознакомлены руководители ФСБ, СК и МВД. Круглова же отправили в отставку со всех постов.
Президент пригласил отца на встречу и лично принёс ему свои извинения, сообщив, что Круглов уже уволен из администрации – такие работники ему не нужны. Отец заверил его, что инцидент считает исчерпанным и зла ни на кого не держит.
Во время чаепития (к ним присоединился ещё и Фурцев) Президент решился затронуть вопрос об омоложении. Начал, конечно, издалека:
– По документам вам шестьдесят девять лет, а выглядите вы как двадцатипятилетний юноша. Не поделитесь секретом?
Отец охотно поделился:
– Проводим эксперименты, на посторонних людях не рискуем, поэтому испытываем всё на себе.
– А ваши сотрудники-пенсионеры – что насчёт них? – продемонстрировал свою осведомлённость Фурцев.
– Добровольцы, – пояснил отец. – Участники экспериментов по омоложению. Эффект, как говорится, налицо, – отец указал на свою физиономию, – а насколько это устойчиво и надолго ли – пока неизвестно. Как неясны и побочные эффекты.
– Но вы всё же рискнули испытать это на себе, – напомнил Президент.
– Мне терять нечего, кроме своей старости и болячек, – усмехнулся отец. – У меня была операция – аортокоронарное шунтирование. Сосуды забиты бляшками, суставы не очень, спина была – не разогнуться. Поэтому и рискнул, сейчас проблем со здоровьем у меня нет. Скажу откровенно, мы же с вами практически ровесники – самочувствие офигительное, буквально каждую юбку хочется задрать. Ну и побегать, попрыгать – я уже лет сорок такого не испытывал. С удовольствием кручусь на турнике, по несколько часов в день занимаюсь боевыми искусствами под руководством тренера. И все это в охотку – тянет заниматься всё больше и больше.
– Ну, можете нас не соблазнять, – улыбнулся Президент, – мы и так готовы омолодиться. Когда ваши эксперименты закончатся, вы сможете нам с этим помочь? Только об этом нельзя говорить вслух – полагаю, вы и сами это поняли. Давайте сделаем это нашей стратегической тайной – из всей моей администрации в курсе будет только Фурцев, остальным ни слова. Ну и вам у себя в Томске надо ограничить применение омоложения в пределах десяти лет – это не так заметно, а вашим пенсионерам и этого будет вполне достаточно. Ну, а после раскрытия тайны порталов будете дальше их омолаживать.
– Хорошо, – кивнул отец, – мы попробуем ограничиться десятью годами и казарменным положением на три года – думаю, что за это время мы уже сможем раскрыть всем тайну порталов. Вас, я думаю, мы сможем омолодить года через три – к этому времени у нас уже будут результаты экспериментов, и у вас закончится срок президентства, так что вы спокойно сможете провести месяц в нашей клинике в Новосибирске.
– Договорились! – вполне удовлетворённый таким раскладом Президент попрощался, и отец вернулся через портал к нам в офис.
Освобождение разведчиков
ГРУ, по нашему примеру с Ботом, освободило из тюрем пару десятка своих агентов в США и Европе. Это произвело неизгладимое впечатление: руководители западных спецслужб рвали и метали, летели головы, прошла волна громких увольнений и отставок.
Как правило, процесс освобождения был стандартен: помещение окутывалось дымом, видеокамеры становились бесполезными, а когда на место происшествия прибывали охранники, их удивлению не было предела, потому как строго охраняемое лицо просто-напросто исчезало…
Начальство тюрем после проведенных внутренних расследований только разводило руками: всё складывалось так, что узникам помогал сбежать кто-то из «своих». Но найти отступников в стройных рядах тюремной охраны никак не получалось.
После освобождения самых медийных заключенных спецслужбы США получили негласное указание об особой охране агентов ГРУ России, отбывающих наказание в американских тюрьмах.
Для этой цели в охрану тюрьмы USP Florence ADMAX для особо опасных врагов государства были внедрены агенты спецслужбы с задачей недопущения освобождения заключенных: при попытке побега им была поставлена задача ликвидировать агентов России…
Двадцатипятилетний агент Алекс Джонстон, на днях закончивший базовый курс подготовки новых сотрудников в Университете ЦРУ в Шантийи, штат Вирджиния, готовился отправиться на Ближний Восток, ловить террористов. Но вместо этого он вынужден был часами сидеть, наблюдая за поведением в камере русского шпиона. Скукота!
Старик, которого звали по-русски Георгий Небеснов, а на американский манер – Джордж Скай, проводил дни своего заключения однообразно – спал, подолгу лежал на кровати, читал, периодически делал физические упражнения.
Алекс знал, что этого русского, эмигрировавшего много лет назад из России и работавшего до недавнего времени ведущим специалистом в одной из контор NASA, обвиняют в краже секретных документов о новой ракетной программе США.
Возможно, этот шестидесятилетний старик и представлял какую-то угрозу для Соединенных Штатов, защищать которые всеми силами поклялся Джонстон, но с виду шпион был совсем не опасен – невысокого роста, худощавый, сгорбленный от долгого сидения перед компьютером, в толстых роговых очках а-ля ботаник.
Обучение в CIAU подготовило из Джонстона настоящего профессионала: его научили стрелять, выживать и убивать, управлять любой техникой, собирать и разминировать самодельные взрывные устройства, говорить по-арабски, уметь получать и анализировать информацию.
Но вместо того, чтобы применять эти и многие другие знания и умения на практике, он вынужден быть выполнять роль простого тюремщика. Чёрт, здесь же нет места для подвига…
Алекс покосился на напарника – вот тот действительно был настоящим охранником:толстый чёрный мужик лет за сорок, который провёл времени в тюрьме, должно быть, больше, чем многие из сидящих здесь рецидивистов и врагов США. Уж он-то наверняка уже привык к специфическим местным запахам и к мерцанию ламп над головой.
Назначение Алекса на пост сержант Рэй Бенджамин встретил без особого энтузиазма: заметно было, что негр считает молодого белого парня наглой выскочкой.
«Ох уж это движение «black lives matter», все беды Америки от этих чёрных», - подумал ЦРУ-шник.
А ведь когда-то, рассказывал дед Алекса, нигеры даже не могли пользоваться одним туалетом с белыми. Теперь же их везде чуть ли не в
