три, чее-етыре, при-и-ивет Нев, и ше-е-е-есть.— поздоровался я, не переставая подтягиваться, с наблюдающим через щель занавески глазом вышеозначенного Невилла Лонгботтома.
— П-привет, Г-гарри,— неуверенно проговорил этот робкий паренёк.
Я ему удивляюсь. При его телосложении — и быть таким нерешительным, это… Хотя да, большинство больших, имеется в виду, сильных людей, немного вот такие, робкие и добрые. Пока их не разозлить хорошенько.
Слухи, ходящие по школе о событиях в Больничном крыле, отличались от рассказчика к рассказчику, и порой противоречили сами себе. Очевидцам не верили ни на кнат, и сами добывали сведения из "совершенно точных источников в Министерстве" с неимоверно дикими подробностями. По абсолютно точным сведениям, тёмный маг Поттер принёс в жертву бедную студентку Рейвенкло Клируотер и уже нацелился на Грейнджер, как его остановили доблестные авроры, пятерых из которых он успел проклясть насмерть, самым чёрным колдовством. — Хаффлпафф.
От "троюродного племянника, кузена лорда Малфоя" стало известно, что по сигналу из министерства, по тревоге прибыл отряд авроров и невыразимцев, для того, чтобы разнять сцепившихся в драке магглорождённых волшебников, находящихся под заклятием "Империуса", наложенным тёмным магом Поттером. — Слизерин.
Темный маг Поттер успел создать "резонатор Гратта-Лонже", чтобы разрушить с его помощью Хогвартс, но прибывшие невыразимцы ценой многих жизней помешали ему, включив "абструктор Североффа". — Рейвенкло.
Версии Гриффиндора разнились и причудливо переплетались со всеми остальными и единой не существовало, кроме очевидной тёмности виновника всех событий. Слухов прибавилось еще больше, так как всё это время коридоры школы патрулировали, и авроры даже наведывались в Запретный Лес, в котором потом два дня грохотало и сверкало.
И вот сейчас Лонгботтом опасливо смотрел на болтающегося на самопальном турнике "новоявленного Темного Лорда, беспощадного истребителя авроров и пухлых мальчиков, ужасного, змееязыкого, злого волшебника" и неприглядно, чего уж там, выглядящего, меня.
Я спрыгнул на пол и начал одеваться. Когда я уже заканчивал застёгивать рубашку, раздался хлопок и появилась Тампи, в своей желтой простыне с гербом Мунго, укутанная в неё, как в тогу, подобно древнеримской матроне. Перед собой домовушка толкала сервировочный столик, заставленный тарелками, чашками, кубками и соусниками, с моим первым, из трёх на сегодня, завтраком.
— Тампи доставила завтрак молодому господину Гарри,— гордо пропищала она очевидную истину.
— Спасибо, Тампи! Ты лучшая!— с нетерпением уселся на свой сундук, к которому уже привычно подкатили столик.
Я погладил её по голове и выпустил через пальцы немного маны, как на палочку, от чего домовушка счастливо зажмурилась и чуть не засветилась. Мне не жалко, а ей полезно и приятно. Из начального курса колдомедицины знаю, как немного лечить и оказывать первую помощь подобным существам. Да и нравится она мне. Вся такая важная в своей "тоге", как сенатор с форума, что при её мордашке и лопоухости выглядит очень забавно.
Распахнулась дверь и в спальню бесцеремонно вошла никто иная, как злая и раздражённая Гермиона Грейнджер. От чего я чуть не подавился наколотым на вилку кусочком стейка. Отвык я от таких порядков, отвык и стал нервным.
— Гарри, Невилл,— кивнула Гермиона смущённому и полуодетому Лонгботтому. — Доброе утро.
Ну хоть поздоровалась.
— Гермиона! Тебя не учили стучаться?— с трудом проглотив кусочек мяса, раздражённо спросил я. — Это спальня мальчиков, если что. Не ваша, девчачья. Вдруг бы ты чего-нибудь не то увидела?
— Это что это "не то"— она сделала пальцами кавычки,— Я могу увидеть?— издевательски спросила она.
Ах так! Ну сейчас я тебя!
Я неприязненно посмотрел на кровать, на которой храпел Рон. "Достал! Даже Силенцио, моё Силенцио! Не помогает и слетает очень быстро. Магия! Не иначе." С Роном за четыре дня я поругался семь раз, два раза подрался и рассорился насмерть. Ведь раньше, насколько я помню, он не был таким придурком. Скорее всего, таким придурком был я.
— Вдруг бы ты увидела, как Уизли у себя в заднице ковыряется?— саркастически спросил я.
За раскрытой дверцей своего шкафа хрюкнул Невилл, бывший неизменным свидетелем всех моих феерических перепалок с Роном.
— Это будет для тебя очень большой психологической травмой и нервным потрясением! О тебе ведь забочусь!— продолжил заводиться я.
— Гарри Джеймс Поттер! Как ты можешь говорить такие слова!? Это невежливо!— начала уже кричать Гермиона.
— Гермиона Джин Грейнджер! Что в словах "психологическая травма" и "нервное потрясение" показалось тебе невежливым?— в ответ начал кричать уже я. — Невежливо входить без стука в чужую спальню, как в свою собственную!
И тут я понял, что перегнул палку. Смотря на эту, чуть не плачущую славную девушку, я вспомнил, что она была единственной, кто навещал меня в больничном крыле и сидела рядом, когда я был в беспамятстве. Единственной, кто ко мне относился без подозрения во всех грехах и ни разу не упрекнул в чём-то ужасном, как тот же Рон. Который заявил на всю гостиную, что Поттер почти расчленил его сестру и пытался скормить её чудовищу Слизерина. Она была той одной, кто пересказывал мне все новости и читала пропущенные уроки. Почему я взъелся на такую мелочь, как дурацкий стук в дверь?
Если подумать, то все те зелья, что я в себя вливаю, очень сильно должны влиять на мои эмоции. Щитовидка, гипофиз, надпочечники и прочее сейчас ускоренными темпами выделяют просто шквал гормонов, не особо естественный для моего возраста. Даже с учетом подросткового фона. Вот поэтому и присутствуют "эмоциональные качели" И это ещё только начало.
Я подскочил, схватил за руку еле сдерживающую слёзы и кривящую губы девчонку, и посадил на свою кровать.
— Прости! Прости меня, Гермиона. Я не хотел на тебя кричать. Это всё те зелья, что я пью, так на меня действуют,— начал тараторить я заглядывая ей в глаза. — Ты была чем-то расстроена, когда вошла? Что случилось? Хочешь пироженку?— потянулся я к своему столику.
— Не нужно,— шмыгнула носом немного успокоившаяся Гермиона. — В гостиной про тебя говорят ужасные вещи. Я пыталась всем рассказать, но меня никто не слушает. Все только и делают, что пересказывают какие-то дурацкие сплетни. Говорят, что ты тёмный маг и виновен в нападениях на меня и других учеников, но я же видела, кто на самом деле на меня напал. То чудовище, с желтыми глазами. Его и Колин видел и хотел сфотографировать. Это ведь василиск был?— она начала опять распаляться.
— Всего-то? Ну подумаешь, что говорят про меня всякую чушь. Какой-то там тёмный маг! В первый раз, что ли?— начал я снова её успокаивать. —
