могу хорошенько отдохнуть.
И как только я об этом подумал, в палату, величаво, как ржавая баржа в затон, вплыл наш главнейший бородоносец. Ага, бля! Отдохнул!
- Гарри, мальчик мой, мне очень печально видеть, в кого ты превратился,- грустно покачал он головой.
С-с-сука!!! С порога начал прессовать, старый уёбищный динозавр! А ведь в эмоциях у него полнейшее спокойствие и совсем немного интереса, как к редкому виду животного. Он меня сейчас даже как человека и личность не рассматривает. Вот уж кто сама самоуверенность, даже самоуверенность в квадрате.
- Что вам от меня нужно, директор, сэр?- скривив мордочку как от зубной боли, спросил я.
- Ну как же?! - воскликнул он. - Разве ты не знаешь? Убийство, Гарри, оно раскалывает душу и мне грустно видеть, что ты уже в своём возрасте...
Зачем он всё это мне говорит? Такое дерьмо только детсадовцы скушают только потому, что они не знают, что это дерьмо. Ну ладненько. Поиграем в его игры. У меня есть что сказать на такие его речи. Тот, последний дневник Ханеша содержал в себе не только досье пожирателей, но и некоторые сведения самого Тёмного Лорда, которые он занёс в крестраж, ещё не окончательно сойдя с ума и не превратившись в безумного маньяка, а будучи обыкновенным ублюдком - Томом Реддлом. Когда будущего Волан-де-Морта выпнули во внешний волшебный мир по окончании Хогвартса, Дамблдор постарался обеспечить ему массу неприятностей, так как видел в юном волшебнике огромный потенциал, амбиции и такие же проблемы. И Томми, далеко не дурак, моментально просчитал и выяснил, кто же ему так усердно гадит по жизни. Начал копать и собирать сведения о своём бывшем учителе и накопал он много. Даже в Германию ездил и в архивах тамошнего министерства делал выписки из найденных документов. Только Реддлу, а теперь уже и мне, было известно семьдесят два имени волшебников лично убитых Дамблдором! И ведь это наверняка не все. И сейчас, вот этот вот пидор, полоскает мне мозги с моралью за убийства?!
Дамблдор продолжал убаюкивающим тоном монотонно тарахтеть свою сочувственно-обвинительную речь, а я, даже не прислушиваясь, тихо начал перечислять имёна. Сначала имена тех, которых педантичные немцы, после расследования поединка Дамблдора и Гриндевальда занесли в документы с описанием всех подробностей. Дамблдор буквально по кишкам и разорванному мясу тогда прошёл через охрану своего одиозного кореша, для откровенного разговора с глазу на глаз и это не считая все те трупы которые он сделал до того и после:
- Франц Клабке, Гюнтер фон Левенштейн, Альфред Монке, Тиорн Вебле, Моника Лонгтон, Обарбе Маджит... - сначала негромко, но потом всё повышая голос перечислял я. - Стивен О'Лири, Элизабет Невис, Дитрих Вебер, Жаклин де ла Вильен ...
- Что?.. Я... Я не понимаю... - изображая настоящее непонимание, растерянно проблеял Дамблдор.
- Сейчас, директор, сэр! Я говорю о вашей душе! Это имена далеко не всех, которых вы убили лично, директор! Ваша душа, сэр, не расколота, в таком случае - она разодрана на части! И вы смеете меня сейчас упрекать?!
- Гарри, мальчик мой, наверняка тебя неправильно...
- Нерон Сомми, Евгений Лествицкий, Юнами Рейдзи, Таонга Ашанти...
Не слушая его я продолжал перечислять имена. Долбаный многостаночник-интернационалист! Кажется, что он у всех народов отметился, и что цитируемая вереница различных имён будет тянуться бесконечно. Теперь я их всех помнить буду до конца жизни, потому что память у меня такая сейчас, и сведения из дневников не забываются, потому как свойство у наследства Ханеша такое. Это же только маги все, а сколько он за всю свою долгую жизнь магглов положил? Боюсь такое представлять. Душа у меня видите ли теперь не такая! Вся вот прямо расколотая и бракованная! Рыдаю, блядь, в раскаянии! Сам-то, небось на пути к вершинам своего нынешнего положения ничем не гнушался. Невозможно вскарабкаться на такую высоту в магическом обществе не замарав руки в крови, а он в ней по самую макушку выкупался. С-с-светлый волшебник!
- А с чего всё началось, мистер Дамблдор, сэр? С вашей сестры Арианы? Или с вашего лучшего друга Геллерта? Постойте, сэр! Я ещё не закончил! - прокричал я вслед директору, который после слов о его сестре, растеряв всю свою величавость развернулся и стремительно зашагал на выход.
- Suchara! Da idi ty' v pizdu, hueputalo ebanoe!!! - бешено проорал я краешку мелькнувшей в проёме двери ядовито-синей с серебряными блёстками мантии директора, и мне было плевать понимает ли он по-русски.
Мудила бородатая! Всё настроение испортил! Тоже мне, психолог доморощенный! Я тоже умею на нервах и нехороших воспоминаниях играть. Не всё же тебе одному срать в душу и давить на слабости и привязанности ничего не понимающих детей!
- Мистер Поттер! Что случилось? - материализовалась около моей кровати, мадам Помфри и, заметив моё неадекватное состояние и бешеный взгляд, насильно втиснула в ладонь пузырёк с зельем и гневно воскликнула: - Вот, выпейте это успокоительное и ложитесь в конце концов спать!
А ведь сейчас мой конфликт с нашим директором стал открытым. Это противостояние и раньше было, но пребывало, скажем так, в прохладной фазе. А тут, понимаешь, высказал в глаза ему такие вещи, о которых лучше молчать. Благо, наедине всё происходило и без свидетелей. Может, только мадам Помфри слышала что-то краем уха. Дамблдор мне этой выходки может не простить и затаить "мстю". Та ещё злопамятная тварь. На такой "позитивной и жизнеутверждающей" мысли я окончательно и вырубился...
***
Мне снился очень приятный сон в котором меня накрыло просто бездной невообразимого счастья, я таких чувств никогда и не испытывал. Всё было хорошо, пока я этим счастьем не стал захлёбываться и дошло до того, что даже дышать стало трудно. Всё тонул и тонул в волне восторга и какого-то даже обожания... пока не проснулся в панике. Дышать мне действительно было трудно и к тому же рот и нос были забиты мягкими локонами очень знакомого каштанового цвета и приятно пахнущими цветочным ароматом, только вот вкус подкачал.
- Кшхвтф-ф-ф! - попытался я освободить свой речевой аппарат от препятствия и прохрипел: - Гермиона! Задушишь!
Куда там?! Меня ещё крепче обняли. Гермиона, молча, вцепилась натуральным клещом. Не... ничем не отколупать её сейчас от меня. С трудом поднялся с кровати вместе с запрыгнувшей на меня девчонкой и стал ходить вперёд-назад по палате успокаивающе поглаживая её по голове.
- Ну что ты, kotenok, всё же хорошо уже? Видишь, ничего страшного нет, - мягко
