Я сидел на балконе блочного дома. Где-то за стенкой играл проигрыватель и скрипел паркет — танцевали. Был вечер. Внизу у арыка плескался голый мальчишка. Он был гол, как естественно гол человек, никогда не знавший одежды и не желающий ее знать. При виде мальчишки я почему-то вспомнил средневековый «Салернский кодекс здоровья», сочинение Арнольда из Виллановы. «Утром на горы свой взор обрати, под вечер — на воды». Тоска по только что оставленному Памиру поселилась во мне, и вдруг захотелось прожить жизнь в пыли странствий, чтобы были дороги, племена, рассветы, а под старость ломать бараньи мослы на удивление приезжим, жить среди гор и обо всем увиденном написать.
И тут я увидел, что на плоской крыше противоположного дома гуляют влюбленные. Они гуляли, держась за руки, в окружении антенных посадок. Может, они «проигрывали» вариант будущего, родившийся в мрачноватом воображении некоторых фантастов, может быть, просто хотели уединиться, потому что на крыше все-таки мало кто ходит. А может, они тоже приехали с Памира и тосковали по высоте. Во всяком случае, они добавили должную дозу юмора к памирским воспоминаниям, и я от души желаю им счастья.
История покушений на жизнь генерала де Голля, подробности которых впервые появились во французском журнале «Пари-матч», выходит далеко за рамки уголовной хроники. Она отражает остроту внутриполитической борьбы, развернувшейся во Франции 1959—1964 годов. Однако прежде чем конкретно говорить о мотивах этих покушений, то есть о том, кому было выгодно физическое устранение президента де Голля, необходимо вспомнить, что за обстановка сложилась в это время в стране.
Центральной проблемой внутренней политики Франции в тот период была проблема Алжира. Левые демократические силы во главе с компартией требовали немедленного прекращения военных действий и переговоров с Временным правительством Алжирской Республики. К этому же склонялся и президент де Голль, который в декабре 1960 года выдвинул законопроект «Об организации государственной власти в Алжире вплоть до самоопределения».
Реакционные силы Франции, основу которых составляли обосновавшиеся в Северной Африке представители аграрного капитала, тесно связанные с французской колониальной администрацией, решительно выступали против предоставления независимости Алжиру. Их основным лозунгом было: «Алжир — французский». Эти ультрареакционные элементы (печально известные «ультра») в своей пропаганде умело использовали особое значение Алжира для Франции: близость к метрополии, важный источник сельскохозяйственного сырья, многообещающие перспективы в связи с открытием нефти в Сахаре, прекрасные возможности для испытания ядерного оружия (как известно, свои первые атомные взрывы Франция произвела на территории Алжира), наличие там более одного миллиона французов и прочее.
Лозунг «Алжир — французский» разделяли крайне правые группировки и в метрополии. В нем они усматривали возможность усиления своих позиций и создания благоприятных условий для ликвидации парламентского режима. Главную ударную силу этого антиреспубликанского заговора составляла группа кадровых офицеров и генералитета французской армии.
Необходимо отметить, что французская армия, в особенности парашютные части, в послевоенный период становилась, по словам Мориса Тореза, «все более похожей на наемное войско, преторианскую гвардию, пытавшуюся поставить себя над государством».
Особенно свободно и бесконтрольно военные чувствовали себя в Алжире. Они открыто саботировали указания гражданских властей, проводили свою политику, игнорируя директивы из Парижа, зачастую лишь только информируя правительство о проводимых мероприятиях. Постепенно армия захватила в Алжире в свои руки все институты гражданской власти: колониальную администрацию, полицию, просвещение и др.
Именно в условиях такой сложной и острой внутриполитической обстановки возникли и действовали довольно могущественные антиправительственные подпольные организации, представлявшие собой объединения военных с лидерами крайне правых группировок в метрополии и алжирскими «ультра». В январе 1960 года алжирские «ультра» при косвенной поддержке парашютных частей подняли в Алжире военно-фашистский путч, известный под названием «недели баррикад». В это же время видные французские генералы выступили с публичными заявлениями, в которых содержалась резкая критика политики президента де Голля. А главнокомандующий французских вооруженных сил в Алжире генерал Шаль заявил западногерманскому корреспонденту, что «французские войска вообще никогда не покинут Алжир».
В апреле 1961 года в Алжире вспыхнул- генеральский мятеж, организованный ОАС с целью свержения правительства де Голля, причем возникла реальная угроза высадки мятежных парашютных частей в Париже. Однако этот мятеж, как и путч 1960 года, успеха не имел. Объединенными усилиями демократических сил, правительства и верных де Голлю войск генеральский мятеж был подавлен. Десант на Париж не состоялся. Мятежные генералы были арестованы, руководящий состав армии в Алжире и метрополии обновлен.
Тогда-то реакционные силы, убедившись в тщетности попыток заставить главу государства изменить политику в отношении Алжира (особенно после проведенного де Голлем в январе 1961 года референдума о самоопределении Алжира, укрепившего позиции президента), стали считать генерала де Голля главным препятствием в реализации планов ликвидации республиканского режима. Именно в этот период реакционные силы и перешли к политике террора, главным объектом которого стал президент де Голль, о чем свидетельствуют пятнадцать (!) раскрытых попыток покушения на его жизнь. Таким образом, определился и ответ на поставленный вначале вопрос «кому выгодно?».
До сих пор считалось, что все покушения на генерала де Голля были делом рук ОАС — «Секретной вооруженной организации». В эту федерацию входили политические группировки в метрополии, мятежные «алжирские полковники» и «ультра», представители которых в феврале 1961 года подписали «мадридское соглашение». Главой ОАС стал бывший командующий французскими войсками в Алжире генерал Рауль Салан.
Деятельность ОАС и оппозиционного генералитета привлекла пристальное внимание западногерманской разведки и ЦРУ, которые в связи с этим строили далеко идущие планы. Вот что пишет об этом французский публицист А. Герэн в своей книге «Серый генерал» (со ссылкой на итальянскую газету «Паэзе сера»): «15 июня 1961 года Салан встретился с Геленом (руководитель западногерманской разведки. — Г. Б.) на вилле в окрестностях Мюнхена. Он говорил с ним о поддержке, которую Западная Германия должна оказать ОАС. В обмен Салан обещал, что если ОАС возьмет власть во Франции, то она сделает ряд экономических и политических уступок Бонну». В той же книге А. Герэн говорит о контактах, которые имел организатор мятежа в Алжире генерал Шаль с ЦРУ.
Однако не одна ОАС избрала генерала де Голля главным объектом своего террора. Эту цель поставила себе другая, не менее могущественная подпольная организация, которая действовала в стране с 1956 года и о существовании которой впервые рассказывается на страницах журнала «Пари-матч». Как видно из этой представляющей интерес публикации, «Старый штаб» объединял в основном оппозиционных генералов и офицеров, а ее политическая цель, так же как и у ОАС, заключалась в ликвидации режима V Республики. До сих пор об этой организации нигде не упоминалось, и даже сейчас остаются неизвестными имена ее руководителей. Судя по их тесным связям с правыми группировками, поддержке со стороны деловых кругов и наличию широкой осведомительной сети почти во всех звеньях государственного аппарата (вплоть до агентуры в Енисейском дворце), эти руководители, по-видимому, являлись видными лицами французского генералитета.
О твердой решимости президента сделать армию послушной правительству убедительно свидетельствуют меры, принятые де Голлем по обновлению высшего командного состава — фрондирующие генералы постепенно удалялись с ключевых постов (особенно в Алжире) либо в отставку, либо получали назначение на чисто декоративные должности в метрополии. В «Старом штабе» это поняли и решили, что настала пора действовать.
Таким образом, генерал де Голль стал объектом № 1 террора двух могущественных подпольных организаций.
Многое еще остается неизвестным о деятельности «Старого штаба». По-видимому, кое-кто считает, что, несмотря на амнистию, еще не настало время раскрыть все тайны этой организации и в особенности назвать имена ее руководителей. Ведь не известно до сих пор ничего определенного о тех, кто, например, организовал убийство президента США Джона Кеннеди. История, конечно, скажет свое слово и о них, и о руководителях «Старого штаба», но это, по-видимому, произойдет не скоро.
