не хватало!
— Поел, — кивнул Багров.
— Иди к себе. Свидание сегодня в семь! Завтра мне некогда!
— Чем ты занята? — опасно поинтересовался Багров.
— Работа у меня, — пискнула я, когда он поднялся на ноги и пошел на меня.
Огромный, широкий и негодующий. Но сразу же после признания Артур расслабился.
— Ладно, сегодня так сегодня, — решил он, — пойду очередь к фарфоровому другу займу, что ли…
Я устыдилась. И покраснела до кончиков волос, мысленно ругая себя. Почувствовала себя круглой дурой, которая даже парня отшить не может.
— До вечера, заучка, — хищно улыбнулся Артур и ушел.
И я, наконец, смогла нормально вдохнуть. В груди заныло, пока я смотрела ему в спину и посып а ла голову пеплом. Ну точно дура!
Вылила суп, дабы больше никого не зацепило, вымыла кастрюлю и вернулась в свою комнату. Сони и Полины снова не было, а я села за учебники, но мысли то и дело возвращались к Артуру, а взгляд смещался на часы.
А еще меня мучила совесть. Очень. Настолько, что очень хотелось извиниться за то, что я такая дура и пойти с ним на свидание.
Психанула, отложила учебники и решила прогуляться и проветриться. Привела себя в порядок, убрала волосы в прическу, которую Багров окрестил «круассаном», и вышла на улицу.
Ноги сами принесли меня на большую спортивную площадку и… Я не поверила своим глазам. Влад и Багров усиленно тренировались, а вокруг уже собралась небольшая толпа зрительниц.
Они оба сняли толстовки, повязав их на бедрах, и щеголяли голыми торсами. И занимались. Багров подтягивался на турнике, при этом на его лице было такое зверское выражение, что я бы не рискнула в тот момент вообще приближаться к нему.
Влад просто разминался, молотя кулаками воздух. И по его выражению лица казалось, что парень только что познал Дзен.
— Гуляешь? — ладонь Карена опустилась мне на плечо, а я подпрыгнула от неожиданности и схватилась за сердце.
— Ничего не понимаю, — призналась я.
— Ты о чем? — заинтересовался Опасян.
— Вот об этом, — я махнула рукой в сторону Багрова.
— Тренируются парни, что непонятного? Бегают, подтягиваются…
— А должны сидеть!
— Где? — округлил глаза Карен. — Или за что?
— Я хотела с Багровым разобраться в обед и подлила ему в суп твои капли слабительные, — сконфуженно призналась я.
— С-слабительные? — Опасян знатно побледнел и покосился на Багрова, который как заведенный продолжал подтягиваться.
— Ты что мне дал? — ахнула я.
— То, что ты просила. Средство, чтобы сделать ужин незабываемым, — просипел Карен и резюмировал. — Мне кабздец!
— И это не слабительное, да? — кажется, я тоже начинала стремительно бледнеть.
— Влад тоже попробовал? — кажется, Карен стал меньше ростом.
— Угу. Одну ложку. Что там было?
— Ну… Что-то очень возбуждающее, — шепотом признался Карен.
Мне стало плохо. Я схватилась ладонью за горло и снова покосилась на Артура.
— Мама!
— Не поможет, — отрезал Карен. — Пошли отсюда.
— Куда? А они так и будут бегать тут возбужденные? — я нервно хмыкнула. — нужно как-то помочь им. Опасян, есть противоядие?
— Есть. Но я не уверен, что ты готова им быть. Часа через два должно отпустить, — прикинул Карен и прошипел севшим голосом. — Бежим!..
Я оглянулась и поняла, что Багров меня заметил. Сглотнула и решила последовать мудрому совету Карена — бежать!
А извинюсь я потом. Часа через три. Когда его точно «отпустит»!
Марина
Никогда в жизни я не бегала с такой скоростью. Жаль, что меня в тот момент не видел наш преподаватель по физкультуре — сразу бы поставил все нормативы.
— Он меня убьет. А Влад закопает, — страдальчески прошипел Карен.
— Прячься, — велела я Опасяну, когда мы свернули за угол.
Отцепила свою руку от запястья друга и двинула в противоположную сторону, затылком чувствуя, что Багров где-то рядом. Я не знала, куда бежать, и совершила первую стратегическую ошибку — решила спрятаться в общежитии.
Влетела через центральный вход, пытаясь сообразить, где Багров не станет меня искать. Решив, что в женскую душевую он точно не зайдет, дунула туда.
В душевой и примыкающей к ней комнате никого не было. Я прикрыла дверь и прислонилась к стене, пытаясь отдышаться. Перед глазами плавали темные круги, а сердце билось так громко, что, казалось, на весь этаж слышно.
Села на корточки и закусила губу с досады. Мама, что я натворила? Даже пакость по-человечески сделать не получилось!
— Где Крылова? — рявкнул бас Артура на весь коридор.
— В душевой, — подсказал ему кто-то сердобольный.
Я взвыла, схватилась за голову и отползла в душевую комнату. Спряталась в кабинке и постаралась притвориться ветошью и слиться с обстановкой. Хотя, подозреваю, цветом лица я уже походила на идеально белый кафель.
— Малинка, лучше сама выходи, — пророкотал разъяренный Багров, врываясь в душевую.
Что я там говорила: не станет заходить? Станет, еще как.
С трудом поднялась на ноги, схватила душ, не найдя ничего другого, и приготовилась ждать. Когда Багров резко распахнул дверь кабинки, в которой я пряталась, подпрыгнула и потянулась было к крану, дабы немного его охладить. Но не смогла сдвинуться с места.
Глаза Артура налились кровью, по лбу стекала капля пота, а ноздри хищно раздувались. Он так сильно сжал зубы, что даже мне стало больно.
— С-слабительное, значит, — выдавил он, делая шаг ко мне.
Я сделала два назад и уперлась спиной в стену.
— Я нечаянно, — пропищала я, прижимая душ к груди.
— Сама додумалась или подсказал кто? — склонил голову вбок Багров.
— Сама, — тут же выпалила я, решив взять всю вину на себя.
Потому что четче надо формулировать свои мысли! Может, у каждого свои представления о незабываемом ужине!
— Ты попала, — предупредил меня Багров.
Хотя это я уже и так поняла.
— Бить будешь? — просипела я.
— Нет, Малинка, я девочек не бью, — покачал головой Багров, снова приближаясь.
Встал вплотную. Настолько близко, что я чувствовала жар его тела. Мне самой стало жарко, по телу прошла горячая волна — от затылка и по позвоночнику. Щеки горели, а я пыталась сделать вдох. Не получалось. А когда Багров наклонился и зашептал мне в ухо, то задрожала и зажмурилась.
— Ты понимаешь, что ты сделала, заучка? Ни хрена ты не понимаешь! Я же не железный, мать твою! — он хлопнул ладонью по кафелю над моей головой. — У меня там и так все в напряжении, еще ты играешься! А если меня сорвет, ты подумала, что будет?
Я молчала, тряслась и понимала, что в груди что-то тянет и сжимается. А Багров продолжал:
— Ты даже не понимаешь, как на меня действуешь, Малинка. Даже
