"давление", и как можно обаятельней улыбнувшись, попрощался я.
— До встречи… мистер Поттер, — эхом отозвался Паркинсон, впервые за всё время назвавший меня "мистером"…
***
— Какой же ты всё таки засранец, Хайзенберг! — грустно воскликнула Каролина Блэк.
— Не понял сути претензий, сеньора. Я с вашим попугаем уже с месяц не пересекался. Так что ответственно заявляю: что бы вы там не подумали! Это не я! Я вообще ни в чём не виноват! Вы посмотрите в моё честное лицо! Разве такие глаза могут лгать? — состроив жалобное выражение котика-терпилы из мультика про Шрека, спросил я.
— Да при чём тут Дублон? Хотя я тебе и это припомню! Лгать он не может! Вы только посмотрите на него?! И не делай такие глаза, мне тебя стукнуть хочется! А кто при первой встрече чужим именем представился? А теперь ещё мне с Нимфадорой приходится, вытащив язык по Лютному бегать и всякие пожарища в сраном Сассексе расследовать! — начала эмоционально возмущаться Кора.
— Меня зовут Тонкс! — хмуро поправила подругу Нимфадора.
— Семь бандитов в Мунго! "Бешеный Стен", так и вообще! С ним не знают, что делать, даже колдомедики! Кто всё это сделал, а? Только Грюм радуется как идиот! И хочет наградить того, кто этих уродов в больницу отправил, а нам с Нимфадорой всё это расследовать!!!
— Меня зовут Тонкс!
— А эти Пьюси?! Высокомерные ублюдки! Затопили жалобами весь Аврорат, а страдать должны мы! Сири!!! Ты где там прячешься?! И позови сюда всю эту банду с Антонио во главе! Я вам всем сейчас выскажу! — ярилась она. — Ты, Поттер, почему-то не думаешь, когда делаешь, а достаётся в итоге другим людям. Мы с Нимфадорой…
— Я есть Грут! — заранее перебив Кору, воскликнул я, немного опередив Тонкс
— Меня зовут Тон… Что? — не поняла Нимфадора.
— Где? — стал оглядываться я.
— Молись! Капец тебе, Хайзенберг! — прошипела нехорошо улыбающаяся миссис Блэк.
— Гарри, а почему, Хайзенберг? Нет, я знаю, кто это. Так звали знаменитого немецкого физика-теоретика и основоположника квантовой механики. Он даже Нобелевскую премию получил, — спросила Гермиона, чем добавила ещё больше безумия.
— Ты это, amiga, не вздумай тут такими словами говорить! — взорвалась Кора. — Это старый дом, а тёмные заклятия тут могут по-всякому себя повести. Тем более мы с Нимфадорой, как представители Аврората…
— Меня зовут Тонкс! — воскликнул я.
— Я есть… Грут? — непонимающе и с сомнением пробормотала Тонкс.
— Гррр!!! — зарычала экспрессивная испанка.
А то ж! Могём и мы безумием немного манипулировать. Кто с Лавгуд поведётся, от той и наберётся! Малявка и так уже две недели мозг выклёвывает у нас на тренировках, а я никак не могу её там упахать до такой степени, чтоб она заткнулась и не могла воздействовать на мой разум.
— Что-то случилось, малышка? — спросил Каролину вошедший Сириус, моментально срисовав обстановку, сориентировавшись и состроив соответствующую мину.
— Сири-и-и, они меня обижают! — заныла она и шмыгнула носом.
— Ах они такие… нехорошие! Пойдем, я тебе мороженку дам, — сочувственно покачал он головой и подхватив жену за талию, поволок её на выход. Целоваться они начали уже в дверном проёме.
Вот же миссис Блэк! Редкий вид испанки хитроделаной, подвид — манипуляторша эмоциональная.
— Весело было,— мечтательно вздохнула Тонкс, провожая завистливым взглядом подругу. — Так о чём ты хотел спросить, Гарри?
— Ну, пока нас не прервали, я хотел спросить о том, как ты прошла третью ступень метаморфизма. На мои письма ты так и не ответила. Там есть что-то секретное, если мне понадобилось для этого встречаться с тобой лично? — наконец, собрав мысли в единое целое, спросил я Нимфадору.
— Ммм… Прости, но у нас действительно не было времени, а по вечерам я так устаю, что нет времени писать ответ. С ног валюсь,— пожаловалась она. — Я поняла, где у вас проблема. Это не сложно, но я сразу предупреждаю, что будут такие же трудности, как и у меня.
— Какого плана трудности? — напрягся я.
— Для того, чтобы научиться копировать другого человека, нам необходимо принимать оборотку с волосом того, кого мы хотим позднее скопировать. Ты должен прочувствовать и сжиться с образом. Только когда привыкаешь к нему и изучаешь очень подробно, вплоть до мельчайших деталей и всех… не знаю, как сказать правильно — чувств, наверное. То есть полностью станешь тем, другим человеком, исключая разум, тогда, позже, уже сможешь перекинуться в него мгновенно. Со временем вы поймёте, как можно снимать образ, не прибегая к оборотному зелью и перекидываться без него. Там чувствительность развивается и вот тут и есть проблемы. Если не изучена окклюменция, то образы людей, которые послужили донорами внешности, в сознании начинают сливаться, наслаиваться и мешать друг другу. Вы хоть знаете, что такое окклюменция? — спросила Тонкс под конец своей небольшой лекции.
— Немного. Совсем чуть-чуть,— задумчиво и уйдя в себя, пробормотал я.
— Учите обязательно, — наставительно сказала она. — Я вот только на курсах Аврората начала заниматься этим искусством и потому у меня сейчас меньше проблем с неуклюжестью стало. Иначе с количеством образов будут такие же, как и у меня, сложности. Там ведь вес, рост и центр тяжести у всех разные, не говоря уже о чувствительности.
В принципе, я понял, что она хотела сказать. Об этом ещё в дневниках по колдомедицине сказано было, вот только я на этом внимание не заострял. Просто нужно скопировать энергетику чужого мага, вернее, не скопировать, а подделать, максимально слившись своей с копией чужой энергоструктуры. Ведь так и бывает, когда обороткой пользуешься. Оказывается, проблема и не проблема вовсе, а окклюменция — наплевать и забыть. С этим что у меня, что у Гермионы всё в порядке. У неё даже немного лучше с собственным разумом получается работать. То есть нам теперь предстоит пить не основу, а заряженое зелье, и где добывать материал, придётся думать. У меня в наличии только набор маггловских волос, а это несколько не то. И ещё одна преграда необычная, проистекающая из достоинства. Период оборота больше четырёх часов, а это не очень удобно и тренироваться придётся где-то в укромном месте и очень редко, только по выходным. С другой стороны, можно тренировать метаморфизм путём обратного превращения в самого себя без помощи зелья, а только своими способностями. Опять предстоит гора экспериментов.
