отца и никем более. Впрочем самка в какой-то степени уважала его и поддержала, когда юный принц решил, что нужно начать активно действовать. Они могли ладить и действовать заодно, если возникала такая необходимость. Драконица была очень упрямой, но достучаться до неё представлялось реальным, пусть и тяжёлым. Она могла пойти на уступки. Но в мирное время столь разные взгляды на жизнь разводили этих двоих в противоборствующие стороны. К облегчению Нивервира, она, будучи главой лавовых стай и смотрительницей добровольного дозора на восточных огненных горах, не так часто появлялась в Долине и не так часто создавала конфликтные ситуации. Хоть её слова всё равно могли сеять сомнения среди прочих родичей. И сегодня споров не избежать.
Как только король вступил на белую каменную кладку площади, Зотарес открыла один фиолетовый глаз с голубыми крапинками, создававшими иллюзию искрения. Заметив и его спутников, она слегка прищурилась и потянувшись подняла массивную голову и длинную шею с широких лап. Трефалкир вежливо ей поклонился, как только подошёл с детьми ближе. Они знали друг друга достаточно долго, и хотя друзьями не могли называться, всё же относились друг к другу вполне сдержанно. Драконица ответила почти таки же кивком, с холодным любопытством разглядывая его потомство.
— Здравствуй, — начал земляной самец, сохраняя уважительную дистанцию, — Зотарес, громовой всполох неба. Вижу, ты стала ещё сильней.
— Давно не виделись. Твои глаза не подводят тебя, Трефалкир. Ты, — самка басисто хмыкнула, чуть опустив голову к его чадам, — в свою очередь обзавёлся детьми, хотя они больше похожи на виверн.
Последние слова она произнесла с небольшой ноткой презрения, и драконыши, глубоко потрясённые видом мощной драконицы, неловко попятились в тень отца, стараясь в ней укрыться от её взгляда. Вид громадного родича не мог не пугать. Тёмно-зелёный дракон с достоинством произнёс без всяких признаков опасений.
— Они драконы, такие же как и ты.
— Гра-а, — она зевнула, обнажая длинные клыки цвета серебра, — не такие. Мои родители не увлекались распитием чужих жизней.
Прямое указание на то, что причиной дефектов своих чад может являться он сам, чернокнижник пропустил мимо слуха, даже не став отвечать на такое. Ему, как и его отпрыскам, стыдиться нечего. Они сумели родиться несмотря на трудности слияния крови двух разных пород. Две разные стихи ужились в них, и это только лишний раз доказывает, какие они удивительные.
— Тебе просто повезло, что твоя смешанная кровь нашла такую форму, — вмешался Нивервир, подходя ближе.
— Поэтому-то они не такие как я. У нас что-то новое? — чуть спокойней осведомилась Зотарес. — Раз ты, Трефалкир, покинул свой лес и пришёл сюда вместе с детьми, да ещё с той молодой драконицей. Что-то явно необычное.
— Скоро сама всё узнаешь, — прозвучал туманный ответ от короля.
Нивервир предпочёл пока не говорить, что именно послужило причиной. Не хватало ему терпеть возмущение этой самки уже сейчас, а в том, что оно обязательно последует, пернатый дракон не сомневался. Он направился к центру и издал сборный клич, призывая всех желающих присоединиться к небольшому собранию. Оно было необходимо, потому что каждый имел право знать о произошедшем, высказать своё мнение. По большей части, это являлось и поводом показать, что нынешний король заботится о своих землях и не пускает ничего на самотёк. Вскоре пришло сорок различных драконов, конечно, не все, что сейчас находились в Долине, но немало. К этому времени Зотарес лениво спустилась с большого камня, словно нехотя уступая его законному владельцу. Такая медлительность подняла волну раздражения внутри Нивервира, но он усилием воли подавил её. Сейчас не время и не место, учитывая то, что он им собирался объявить. Трефалкир занял своё место рядом с этой, выступающей из земли, скалой. Драконыши, часто ловившие на себе косые и презрительные, а иногда даже враждебные взгляды, сидели у него между передними лапами, сгрудившись в кучку. Впрочем, они не выглядели очень испуганными, скорее недоумёнными и смотрели на окружающих с настороженным любопытством. Только Сардолас поглядывал иногда сердито: ему откровенно не нравилось, что на его младших братьев так смотрят и что при взгляде на его отца презрительно фыркают. Роулсанэ же, к разочарованию не увидев своих морских собратьев, постаралась расположиться ближе к хоть сколько-то знакомому Трефалкиру и детям. Тем временем король, оглядев пришедших и уже занявших места, постучал когтями по белому камню и начал рассказывать новость.
За время совета на Роулсанэ многие обращали внимание, иногда с сочувствием из-за того, с чем ей пришлось столкнуться, иногда с гордостью, потому что она смогла выбраться и рассказать обо всём, иногда с уважением за её храбрость, потому что она не побоялась отправиться в Долину с чернокнижником. Последнее немного задевало драконицу, потому что Трефалкир вместе со своими чадами не очень-то и отличался от своих сородичей. Она так считала, а эти сочувственные и понимающие взгляды делали её сторонницей того мнения, что эта семья была плохой или как минимум странной. Но она не чувствовала за собой права высказываться об этом, поэтому вежливо молчала. Земляной дракон же такое игнорировал, его это не волновало. Он больше следил за реакцией сородичей, когда речь вплотную подошла к гибриду, который появился на Западной Равнине. Одни были слегка напуганы, другие озадачены, третьи же негодовали и высказывали мысли, что нужно просто убить эту тварь. Но были и те, кто так не считал, в их число входил и Нивервир, как бы ему это не претило в душе, и Трефалкир, который мог спокойно и без эмоций думать над всем этим.
— Так значит, эта выведенная химера каким-то образом уцелела тогда? — задумчиво произнесла Зотарес, которая особо сильного потрясения не испытала. — Странно, мне казалось, ты не раз облетал то место и ничего такого не обнаружил. Откуда оно тогда взялось?
Само собой, она первая объявила, что тварь нужно убить и не мучаться глупым вопросом. Многие испытывали отвращение перед вернувшимся деянием прошлого. Но так ли всё просто? Поэтому-то они и обсуждали это. Это было их общее бремя, как животных, прошедших войну.
— Верно и ничто не скроется от моего ока, — чуть высокомерно ответил на такие слова пернатый дракон, восседавший сверху. — Скорее всего, этот гибрид появился уже после войны, ему лет шесть не больше.
Это вызвало ропот и перешёптывание, такое заявление заставляло крепко задуматься. Высидел ли кто яйцо? Кто оставил его? Кто вырастил или же кто-то заново вывел эту тварь? Может, это признак того, что человеческие маги взялись за старые дела? Зотарес громко зашипела, перекрывая шум, привлекая общее внимание.
— Это всего лишь ошибка прошлого, которую
