была именно такая: рыжая, ну и так далее. Ради Олега я изменилась кардинально. Даже делала несколько пластических операций. Изнуряла себя диетами. Теперь я всегда ношу обувь на высоких каблуках, чтобы увеличить рост — Ответила Алиса на мой удивлённый, оценивающий её, взгляд. — Наконец, Олег снова обратил на меня внимание. Тем более я смогла стать ему лучшим другом. Осталось доказать ему, что я не эгоистка и не только о себе думаю. И тут появляешься ты.
— Приютила, дак приютила.
— Подобрала, если быть точнее. И неизвестно, чем ты до того дня занималась. Я показала всем, что я добрая, думаю не только о себе. К тому же, ты почти что рыжая, некрасивая. Не во вкусе Олега.
— Ты остановила меня, чтобы оскорбить? Я не посмотрю, что ты невеста, могу и расцарапать твою пластику.
— Только попробуй, окажешься там, откуда пришла. На панели!
— Что?
— Разве это не твоё предыдущее место работы? Как и у твоей подружки Вики?
— Вроде бы я ничего такого в торт не добавляла. Вот тебя прёт… — Я хотела уйти, но вспомнила, что не задала главный вопрос. — Раз ты теперь жена Олега, может, знаешь, почему он меня бросил?
— Ну ты непонятливая. Я о чём сейчас тебе говорила? Он посчитал, что ты раньше работала проституткой. Его друг Юлиан узнал в твоей подружке девчонку по вызову. Пользовался её услугами когда-то. Олег спросил меня, что я знаю о тебе? Я рассказала только то, что услышала от тебя. Да он и сам это знал. Но я не могла дать гарантии, что ты действительно приехала из своего городка, в котором училась и иногда делала торты на заказ. Знаешь ли, проститутки хорошо шифруются.
Ужасное ощущения грязи. Хочется срочно помыться.
— Всё ясно. Я смотрю, ты тоже уверена в том, чего точно не знаешь.
— Да. Потому и прекратила с тобой дружбу. Если бы не твой идеальный медосмотр, то и с работы выгнала.
— А я у тебя уже не работаю.
— Постой. Что значит не работаешь? Я сейчас тебе такую рекламу сделала! Здесь такие люди собрались! Да ты…
— Я же бывшая проститутка по твоим словам. Если твои клиенты об этом узнают, что начнётся! А вообще, я ненавижу предателей. Каждый день видеть тебя и Олега на работе, нет уж. Без меня обойдётесь.
Алиса застыла на месте. Наивная дама. Неужели она рассчитывала на мою дальнейшую работе в кафе? Алиса то бледнела, то краснела. Я собралась уходить.
— Ну и катись! Незаменимых у нас нет! И вообще, это я Юлиана подговорила мне помочь. Не видел он никогда твою Вику. Всё придумал и вбил в голову Олега, что ты такая же, как твоя подружка. Я подслушала её исповедь, когда она к тебе беременная припёрлась. Двери за гостями нужно закрывать! — Я не узнавала Алису. Яд из неё так и изливался. Симпатичное лицо исказила отвратительная гримаса. — Я хотела показать, как вы все недостойны Олега. Это была последняя капля для него, и он обратил внимание на меня идеальную!
— Значит, ты не одну меня подставила?
— Всех, с кем у него были отношения. Одна оказалась воровкой, другая изменщицей, третья охотницей за пропиской. Всего не вспомню. Неважно это всё. Своего я добилась! Олег мой.
— Поздравляю, — выдавила я. Меня потрясывало от пережитого за сегодняшний день. От обрушившихся новых подробностей. От осознания, что я была лишь пешкой в чьей-то игре. — Не понимаю, зачем столько сил тратить на того, кто не любит. Вокруг полно достойный парней.
— Я всегда любила только Олега. И не думай, что он святой. Он — лентяй, и сейчас снова безработный. Свадьба оплачена нашими родителями и мной.
— И зачем тогда тебе он? Понятно ведь, что он женился на тебе из-за денег.
— Он меня любит! А доходов от моего бизнеса нам хватит на двоих. Мы будем работать вместе.
Я лишь усмехнулась, медленно развернулась и пошла на автостоянку. Голова раскалывалась от боли. Силы мои будто высосали. Не было никаких мыслей. Лишь желание: поскорее убраться отсюда, выпить обезболивающее и лечь спать. А завтра решать, что делать дальше.
Ничто так не приводит в норму, как вид взволнованного отца, недавно перенёсшего инфаркт. Папочка поджидал меня у подъезда. Моё разобранное состояние и головная боль отошли на второй план. Надо срочно изобразить радость. Нет, не получится. Тогда хотя бы усталость. Я расплатилась с водителем такси и поспешила к подъезду.
— Пап, привет. Что-то случилось? Ты никогда не приходил ко мне без звонка.
— До тебя дозвонишься…
Только сейчас, поискав в карманах телефон, я поняла, что посеяла его. И главное, не помню, где. В кафе или на свадьбе Алисы. Я поспешно обняла папу. Лишь бы не заметил моего выражения лица, которое появилось при воспоминании о свадьбе.
Оказывается, папа не мог дозвониться до меня полдня. На работе меня не нашёл. Мои коллеги успокоили его, объяснив, где я. Но папа решил дождаться меня у дома. Его сильно волновало, что я не отвечаю на звонки. Он при мне набрал номер своей сожительницы Зины, сказав ей всего лишь: «Нашлась».
— Тоже за меня беспокоится?
— Конечно. Ты же моя дочь. Я забегу к тебе ненадолго?
— Может, в другой раз, па? Я так устала.
— Видно, видно. На тебе лица нет. Или нехорошее что-то произошло?
— Всё в порядке. Просто сильная усталость.
— Я поговорить хотел. Матвея касается.
— Идём, — я тяжело вздохнула. И немного заволновалась. И откуда во мне силы на эмоции?
Поднявшись ко мне в съёмную квартиру, мы обосновались на небольшой кухонке.
До папы дошла информация, что Матюша, мой пятилетний братишка, уже больше месяца находится в интернате для детей-инвалидов. Алла и Лев его туда сплавили. Алла не хотела, но таково условие мэра. Они возобновили отношения. Но пока снова тайно. Должен пройти год после смерти жены мэра. Потом моя мачеха и Любатов станут жить вместе, не скрывая своих отношений. Но Матвей им не нужен. Больной мальчик стал чужим родным родителям. Он один в государственном учреждении. Никому не нужен. Его не лечат и не развивают, как положено. Ему страшно.
Я усмехнулась. Папа не понял моей реакции. Пришлось расплакаться, чтобы он принял моё поведение за истерику. А усмехнулась я от того, что вспомнила события сегодняшнего дня. Про мои, кажущиеся теперь незначительными, проблемы. Они показались мне смешными. Какая любовь, какое предательство? Нужно братишку спасать!
— Папа, но ты ведь по документам Матвею отец! Ты же можешь его забрать к себе?
— Могу. Но Зина.
