А что же японцы?
В Лондоне они были представлены фирмой Nissan, показавшей концепт Denki Cube. Впрочем, это уже премьера второй свежести: впервые его увидели посетители автошоу в Нью-Йорке. Новейшая литий-ионная батарея, расположенная под полом, должна служить в нем на протяжении 100 000 километров пробега. И именно этим достижением разработчики особенно горды. Интересно, однако, что концерн Renault-Nissan планирует начать наступление на рынки с Израиля и Дании: там должна быть развита специальная сеть электроавтозаправочных станций, получающих энергию от Солнца и ветра соответственно. Продажи в Европе начнутся лишь в 2012 году, а пока можно обойтись концептами, которые, впрочем, уже наматывают первые электрокилометры.
В Лондоне были представлены электромобили и других фирм, так что тенденция электрификации «по Гринвичу» налицо. Но почему именно Англия? Все дело в местных условиях. Дешевый киловатт и дорогой столичный центр делают электромобили привлекательным видом транспорта, несмотря на скромные характеристики и не очень скромные цены. В России же с холодным климатом и объявленным утроением тарифов на электроэнергию будущее электротяги выглядит пока сомнительным. Впрочем, бензин ведь тоже не дешевеет.
Алексей Воробьев-Обухов
Слава Виллема Баренца, храбрейшего из голландцев, как часто отзываются о нем на родине, никак не соответствуют тому скудному запасу сведений, которые имеются о нем у нас. Учился картографии и морскому делу, служил шкипером, был бесстрашен и упорен до упрямства. Погиб, осуществляя свою несбыточную мечту — найти Северо-Восточный морской проход из Европы в Китай и Индию. Если бы не отважные товарищи, которые привезли на родину весть о смерти капитана, вряд ли бы сегодня его имя значилось в списке первопроходцев.
Великие открытия XV—XVI веков стали началом колониальной эпохи и сильнейшей борьбы европейских держав за новые земли. Поначалу безусловное первенство в этом соперничестве принадлежало испанцам и португальцам. А голландцам, англичанам и французам приходилось искать северный путь к богатствам Китая и Индии , о существовании которого первым догадался известный географ и историк Паоло Джовио. Беседуя в Риме с толмачом Дмитрием Герасимовым, членом Большого посольства 1525 года, отправленного Василием III к папе Клименту VII, он узнал, что русские корабли издревле плавают по Ледяному морю за Урал , и предположил, что идти водою можно и дальше, до самого Китая.
Идею Джовио подхватил голландец Петр Планций (Платевойт). Он начертил первую карту северного побережья Азии, где на востоке уже присутствовал Анианский пролив — тот самый, что известен сегодня под названием Берингова. Судя по всему, это был просто географический домысел, и тем не менее, Планций выработал собственный план покорения Северо-Восточного прохода. Он предположил, что льды, загромождавшие путь кораблям в высоких широтах, выносятся из устий великих сибирских рек, а ближе к полюсу море относительно свободно. Проверить эту парадоксальную гипотезу и предстояло голландским морякам и в первую очередь лучшему ученику Платевойта — Виллему Баренцу.
Этот человек, прозванный современниками «шкипером эпохи», родился около 1550 года (церковных книг за этот период не сохранилось) на фризском острове Терсхеллинг. Его жители веками занимались рыболовством, и разве что старый маяк XIV века для больших парусников в Северном море выделял этот остров из череды соседних. Рыбаком был и отец Виллема, Барент, от имени которого по традиции образовали фамилию путешественника — Барентсзоон, «сын Барента», сокращенно получилось — Баренц.
Никаких сведений о семье и детских годах «сына Барента» не сохранилось. Известно лишь, что уже довольно зрелым человеком он перебрался в Амстердам, где поступил учеником в навигацко-картографическую мастерскую Планция, а потом вместе с наставником совершил плавание в Испанию и Италию , во время которого они составили атлас Средиземного моря. После этого похода юноша получил диплом штурмана (он сохранился и выставлен в Морском музее Амстердама).
Далее страницы его биографии вновь неизвестны практически до 1594 года, когда Баренцу, вероятно, исполнилось лет 45. Именно тогда Планций снарядил наконец «экспедицию своей мечты» — на поиски великого Северо-Восточного прохода. По замыслу автора проекта, три корабля должны были отправиться по морю, ныне известному как Карское, в разных направлениях, отыскивая свободный ото льда путь.
5 июня суда, провожаемые высшими чиновниками, «купцами-акционерами» и даже штатгальтером недавно провозглашенной Республики Соединенных провинций Нидерландов , покинули амстердамский остров Тексел и взяли курс на Скандинавию. Баренцу выпало командовать «Меркурием» — самым маленьким из кораблей, которому, однако, удалось забраться на север дальше всех. Знаком и порукой тому стало удивительное происшествие, когда путешественники встретили на берегу невиданного зверя — белого медведя. Вид этот живет в столь высоких широтах, что раньше европейцы ничего не знали о нем. Он тоже, очевидно, впервые увидев людей, или, во всяком случае, большое судно, попытался взобраться на него, но был отогнан стрельбой из мушкетов. Любознательный Баренц приказал поймать диковинного хищника, чтобы отвезти в Голландию. Медведя спутали сетями и подняли на борт, но тут он вырвался. Во избежание жертв пришлось пристрелить несчастного, а остров, у берегов которого это случилось, назвали Медвежьим. Сейчас он принадлежит Норвегии и по сей день носит это имя, вот только белых медведей здесь давно истребили.
Постепенно смещая курс к востоку, исследователи продолжали плавание, хотя голод и мучения в тяжелых полярных условиях уже давали о себе знать. Однажды на пути встретилось большое стадо китов (вероятно, нарвалов), но голландцы так ослабели, что не смогли убить ни одного — ни пикой, ни гарпуном. Наконец после многих месяцев упорного продвижения вперед уцелевшие моряки достигли еще одной прежде неизвестной группы островов, которые в честь штатгальтера поименовали Оранскими (это был маленький архипелаг у северной оконечности Новой Земли). Опытный ученик Планция сам определил координату: 77 градусов северной широты. Обошли остров, названный Крестовым (здесь моряки нашли два старых поморских креста), — и впереди раскрылся новый бескрайний океан, по которому в середине июля дрейфовали громадные ледяные глыбы. Продовольствие заканчивалось, и громкий ропот команды заставил упорного Баренца повернуть назад. И слава Богу, что у острова Вайгач удалось соединиться с остальными двумя кораблями — капитанов Корнелиуса Ная и Бранта Тетгалеса, которые дошли до места, где «видели впадающую в море большую реку», вероятно, Обь. Как бы там ни было, в одиночку «Меркурий», скорее всего, пропал бы во льдах.
Голландцы встретили белого медведя у острова Медвежий. Здесь и далее иллюстрации из первого издания «Морского дневника» Геррита де Фера, 1598 год. Фото: AKG/EAST NEWS (x6)
«Большая вода до самого солнца»
На родину мореплаватели привезли «богатейшие» трофеи — медвежью шкуру и три моржовых клыка. Тем не менее встретили их, как ни странно, с большим энтузиазмом — рассказ Баренца об открытом на востоке море только укрепил всеобщие надежды. Принц Мориц Оранский даже велел срочно снаряжать новый флот, уже из шести кораблей, причем Виллем Баренц назначался не только капитаном одного из них, но и главным шкипером (штурманом) экспедиции. Именно ему были вручены грамоты и подарки для китайского богдыхана. Суда тронулись в путь — вновь под орудийные залпы и приветственные крики горожан — в июне 1595 года и к августу вошли в пролив между материком и островом Вайгач (на меридиане Новой Земли, но много южнее). Тут они неожиданно встретили людей — обнаружили стоянку ненцев, которых поморы называли самоедами. Через предусмотрительно взятого на борт еще в Амстердаме русского переводчика посланные на берег люди Баренца кое-как объяснились с ними — и те подтвердили: «У большой воды нет предела в той стороне, где встает Солнце». «Великого шкипера», судя по всему, одержимого идеей во что бы то ни стало добиться успеха экспедиции, это вдохновило — и он отправился вперед, несмотря на цингу и появившихся белых медведей: 4 сентября они загрызли на стоянке двух голландцев… Наконец история первого плавания повторилась — другие капитаны и матросы вопреки мнению штурмана решили повернуть назад. Баренц умолял, грозил им, указывал, что нетрудно будет перезимовать в устье открытой Оби (оно вот-вот покажется), а потом пуститься в новую навигацию на восток. Все напрасно — никто не поддержал его.
