ее искать будут живее.
Под ложечкой сосет, потому что спасибо она мне явно не скажет, но сейчас не это важно.
— Чел. А что там с ребёнком, почему он в детском доме?
— Ну так у нее права отобрали за аморальное поведение.
— За порнуху?
— Ну вроде как, но не уточняется. Есть заявление ее мужа.
А как муж терпел то ее работу? Или может он сам. Пока еду, открываю файл с видео и начинаю листать. Горло стягивает колючей проволокой ревности просто от того, как он ее целует, как раздевает идеальное тело, порой даже против ее воли. И наигранное «Не хочу, Герман» кажется уже не таким наигранным. Да и мужик, судя по всему, один и тот же. Голова кружится, и я резко сворачиваю вправо на обочину, выхожу и припадаю спиной к машине, скуривая сигарету за сигаретой. Он мог снимать это все без ее разрешения? Мог, я сам таким баловался в школе. Девки конечно сами в штаны лезли, зато потом можно было использовать их по собственному усмотрению. И уже никто из них не пытался завести со мной отношения.
И почему-то мне это казалось нормальным, а вот мужа Аворы хочется сломать, причем каждую конечность по отдельности, долго мучать и смотреть, как он корчится от боли.
Куда она могла деться? Снова с подругой своей связаться? Точно.
Сел в машину и рванул на Рублевку, где и жила это вобла.
Пока еду, начинает названивать отец. Вчера я проигнорил его, и сегодня дикое желание сделать тоже самое. Наверняка, уже напели о том, что я сделал.
— Да, пап?
— Развлекаешься?
— Не понимаю тебя?
— Хуйню мне не неси! Какого хрена ты звонишь моему другу и просишь его от меня.
— Значит так надо было! А мне позвонить, почему я должен выглядеть как идиот.
— Ну вот не надо. Ты можешь из любой жопы выкрутиться, а мне реально надо было.
— Вот оно что? А может тебе к матери твоего ребенка надо?
— Не начинай. Все у нее зашибись, да и ребёнка еще нет. Все, мне надо…
— Будешь так себя вести, заберу свои слова обратно, и женишься на ней как миленький, — меня колотит, хочется педаль газа вжать и на полной скорости въехать в столб, чтобы завтра отец винил себя за идиотизм чистой воды.
— Хочешь сделать бедную женщину несчастной, валяй. Как только ты станешь пиздаболом, отец, у тебя не будет родного сына. Попросишь мать родить еще одного. Понял?! — ору я в трубку и телефон вырубаю. Вот так всегда. Если ты не будешь слушаться, если ты не будешь послушным, если ты не будешь вести себя нормально. У меня всегда было ощущение, что я рожден только для одной цели— быть сыном. Не другом. Не братом, не человеком в конце концов, а именно идеальным сыном четы Распутиных. А что хочу я, никогда никого не волновало. Но сейчас я хочу увидеть рядом Аврору, и пусть хоть сам дьявол ставит передо мной стену. Вдребезги разобьюсь.
Скорость я прибавляю, долетаю до нужного дома, который в свете дня выглядит ещё более прилично. Странно держать любовницу в таком месте. Больше похоже на родовое гнездо. Из ворот выходит охранник.
— Привет, девушка здесь живет, где она?
— Уехала же она. Несколько часов назад села в машину и смотались.
— Она одна уехала?
— Нет, с подругой и каким-то малышом.
Понятно. Опоздал. Мог ведь немного быстрее соображать. Сразу надо было сюда ехать.
И где теперь их искать.
— Номера машины помнишь?
— Конечно, — кивает, — Но говорить не положено.
Я вскидываю брови, готовый всадить толстяка мордой в стальные двери ворот, но лишь приветливо улыбаюсь и достаю пару купюр.
Машина конечно принадлежит Романовскому младшему. Но она уже брошена под селом возле станции, где девушки очевидно и сели на поезд. Без билетов. Очень интересно, зачем любовнице Романовского ехать с Авророй, а самое главное — знает ли это Андрей?
Еду к нему в офис, быстро просматриваю некоторые детали из досье Авроры, которые упустил изначально. У нее есть мать, она живет в деревне ближе к Калужской области. Туда рванула?
Приезжаю в офис Романовского. Он у нас тот еще надутый индюк. Женатый, правильный. Но как же без любовницы. Интересно, а отец и жена знают о маленьком грязном, но весьма аппетитном секрете?
Меня запускают к нему через несколько минут. Это тебе не завод, где все шумит, даже уши закладывает. Это офис, где все одеты с иголочки, а руки никто марать не привык.
Особенно этот Андрей
— Распутин, я рассчитывал тебя больше не увидеть.
— Зря. Скажи мне, где твоя шлюха? — сразу и в лоб. Времени размусоливать нет. Не успеваю сориентироваться, как правильный и всегда спокойный Романовский бьет мне в нос.
***
— Получил? Я думал ты покрепче будешь? — Андрей обходит меня и снова за стол свой садится.
— Покрепче. Просто не ожидал, что ты телку свою защищать будешь.
— Обязанность мужчины защищать свою женщину.
— Или двух, — усмехаюсь я, поднимаясь.
— Или двух, — поднимает он взгляд и вдруг стреляет на вылет. — Так тебя кто интересует. Аврора. Или Ингрид.
Подловил, ничего не скажешь. Только в отличие от него я не собираюсь перед кем — то держать ответ.
— Она укатила с твоей женщиной, на твоей машине, а потом они бросили тачку возле железнодорожной станции и исчезли.
Его лицо словно маской застывает. Вена на лбу дергается.
— Чушь. Алина никуда бы не уехала без меня, тем более не бросила бы машину. И с Авророй твоей я запретил ей общаться.
— Ух, какая послушная.
— Да, блять, послушная.
