глубину ямы, в которую залез, даже попробовал. Он вошел в унисон с енотом и очень проникновенно сказал:
— Да будет чистота!
Увы, увы. Он не Локателли, нет. Его способности не настолько безграничны.
Нет, кое-что все-таки получилось. От енота во все стороны хлынула сверкающая волна, и после нее все заблестело, будто отмытое дочиста. Но этого импульса хватило только на холл, а уже в коридоре вновь тянулась пыль и расползались пятна плесени.
Но это все-таки уже кое-что. От этого можно отталкиваться, и это можно повторить. Уж точно гораздо проще, чем мыть каждое помещение вручную.
Таким же образом Дегатти с енотом очистили гостиную и столовую. Затем, по настоянию Лахджи, ванную комнату, особенное внимание уделив водяной чаше и отхожему седалищу. Демоница радостно присвистнула при виде домашнего бассейна и волшебного душа.
На втором этаже в первую очередь занялись кабинетом, библиотекой, хозяйской спальней и одной из детских. И коридор, разумеется, и большую лестницу, устланную ковром… ох, сколько же в нем оказалось пыли!
— Может, на реку отнесем? — предложила Лахджа, брезгливо поднимая краешек.
— Предлагаешь помыть в реке? — заинтересовался Дегатти.
— Нет, пусть она унесет его в море.
В саду тем временем носился пес. Тифон воспринял переезд с восторгом. Сильнее него обрадовался только Сервелат. Набегавшись как следует и определив, что сад обитаем, пес пошел посмотреть, что там предлагается на обед.
Лапы он не помыл, за что был бит мокрой тряпкой.
В перерыве семья пообедала бутербродами, а потом вернулась к уборке. Даже Астрид в кои-то веки удалось привлечь к полезному делу. Чары очищения имели поверхностный эффект, в уголках и щелях грязь выживала, и девочке поручили помогать еноту ее убирать.
Енот был не в восторге. Фактически ему усложнили задачу.
У Ихалайнена были стандарты. Каким бы неряшливым ни был его волшебник (весьма), енот-фамиллиар всегда следил, чтобы в доме царила чистота, нигде не заводились плесень и вредители, а к столу всегда подавалось горячее. Он достаточно тепло принял в дом Лахджу, которая взяла на себя некоторую часть домашних обязанностей, но Астрид… этот довесок казался еноту лишним.
Эй. Это моя дочь. Побольше тактичности.
Я же не говорю это вслух.
— Ладно, хватит пока, — сказал Дегатти, усаживаясь на ступеньку.
— Знаешь, я ждала большего от лауреата премии Бриара, — поддела его Лахджа, садясь рядом.
— Я бы разом очистил весь дом, если бы у меня был только енот, — поджал губы ее муж. — Если бы я все вкладывал в бытовую магию. Но я разносторонний волшебник. Я умею кучу всякого, но…
— …Но ни в чем не великолепен, сказал бы Локателли. Ладно, давай распаковываться.
Лахджа согласилась, что пока хватит. Главное, что вычистили жилые помещения, а подвал, мансарду, домик садовника, конюшню, птичник, каретник, големник, обзорную башню, сарайчики, беседки и остальную хозяйственную часть можно отложить и на завтра… или послезавтра.
Ну ладно, там видно будет…
Мы никогда их не отмоем, если не продолжим сегодня.
Я распаковываться один буду?
А чем мы тебе поможем? Кошель у тебя. Давай, покажи класс. А я помогу, чем уж смогу.
Кошель-фамиллиар был одним из лучших достижений Майно Дегатти. Превратить в фамиллиара неодушевленный предмет само по себе незаурядно, а у него их было целых три… раньше… в прежние времена…
Он потерял меч и плащ. А поскольку еще в юности он потерял своего самого первого фамиллиара, волшебного дракончика, теперь в его душе зияло сразу три незаживающих раны. Не видных снаружи и даже им самим большую часть времени не ощущаемых, но они там были, убрать их уже не получалось и с этим можно было только как-то мириться.
Мы могли бы попросить Мазекресс тебя переродить, но с такими прорехами твои шансы были бы меньше обычного… а они и так, знаешь, фифти-фифти.
— Мне не нужно быть демоном, чтобы творить чудеса, — сказал Майно, кладя кошель в центре холла. — Узрите!
Он стал делать пассы. Абсолютно ненужные, просто в холл как раз вбежала Астрид. Она еще была в том возрасте, когда впечатляет внешняя сторона волшебства — все эти кривляния, танцы с бубном, цветные огоньки и молнии на фоне. Дегатти жалел, что не может включить музыку, потому что магию распаковки он вряд ли в ближайшие годы сумеет показать снова.
Кошель раскрылся. Разверзся, как вулкан! Повинуясь воле хозяина, он стал исторгать одно за другим мебель, одежду, посуду, книги, продукты, бытовые артефакты и прочий скарб, накопленный Майно за многие годы. Все это со свистом вылетало из кошеля и сразу направлялось на полочки, в платяные шкафы, сундуки, столы, серванты и этажерки…
Вокруг бурлила магия. Пространство ходило ходуном, измерения мгновенно развертывались и обстановка двигалась, как живая. Майно Дегатти был в центре всего этого, дирижировал как оркестром и…
…и Лахджу это тоже увлекло и позабавило. Распаковка выглядела действительно… волшебно. Словно в каком-то мультике. Она не смогла сдержаться и присоединилась к общему веселью.
— Хигитус-фигитус зумбабазинг! — приплясывала Лахджа, хлопая в ладоши. — Ай вонт ёр атэншн эврисинг!.. Хокети, покети, вокети, вок! Эбра кэбра дэбра нок!.. Игитус-фигитус-мигитус мум!..
Астрид смеялась и тоже хлопала в ладоши, прыгая вокруг мамы. Она пыталась и подпевать, но не знала слов.
— Тебе обязательно это делать? — процедил Майно, переправляя из кошеля библиотеку. Его книги присоединялись к отцовским... те на удивление неплохо сохранились.
— Я же твой фамиллиар. Я должна помогать.
— Скорее похоже на козни злых духов.
— Как же так?.. Я ведь очень стараюсь! — наигранно огорчилась Лахджа.
Майно немного вспотел, изо всех сил стараясь не отвлекаться… но он уже почти закончил. Сам громко хлопнув в ладоши, волшебник извлек из кошеля стенное дальнозеркало, вызвавшее счастливые вопли Астрид, и стал примеряться, куда бы его повесить.
В кошеле еще оставались вещи. Всякий хлам, который неизбежно накапливается, когда у тебя многомерный кошель. Его можно разобрать попозже (никогда). Главное, что теперь усадьба приняла жилой вид... ее большая… ее достаточная часть.
Всем остальным можно заняться позже.
Или просто подождать, когда все сделает енот?
Как и конь, енот не любил свое имя. Когда Лахджа их раздавала, он даже и не просил, вообще-то. Просто принял, потому что ему было все равно, но о себе он по-прежнему думал просто как о еноте.
В конце концов, других енотов тут нет. К тому же со временем он, как и Сервелат, узнал, что имя было дано
