Насколько мне известно, сообщение А. Никитина о результатах его историко-географических исследований на одном из заседаний Института истории Болгарской академии наук, специально посвященных этому вопросу, вызвало большой интерес, тем более что конечные его выводы совпали с открытиями совсем в иной области известного болгарского ученого С. Кожухарова, о чем пишет и сам автор. Все это, на мой взгляд, делает материал А. Никитина, известного исследователя исторической географии Восточной Европы (напомню хотя бы о его интереснейшем исследовании местоположения легендарной Биармии «королевских» саг), очень важным и ставит его в ряд актуальных работ, развенчивающих легенды, утверждающие «хождение» одного из апостолов по территории будущего Древнерусского государства.
Г. Вилинбахов, кандидат исторических наук
Теперь уже, когда прошло достаточно времени с тех памятных дней в Тихом океане, я снова и снова перелистываю свой дальневосточный дневник — их у меня как у яхтенного капитана собралось несколько — и понимаю, что экспедиция 1985 года со студентами МВТУ имени Баумана на яхте «Виктория» отныне станет для меня точкой отсчета во всех будущих моих плаваниях. Почему? Да потому, что на долю экипажа «Виктории» выпали и долгие туманы, и штормы, тайфуны и самое главное — переходы под парусом по Великому, Тихому океану. Одним словом, мы на спортивной яхте польской постройки типа «Кар-тер-3» испытали на себе все, что могли бы испытать моряки на океанском корабле. И выдержали.
Весь переход от порта Находка до острова Беринга на Командорах был задуман участниками студенческой экспедиции в четыре этапа, с четырьмя различными экипажами.
Сначала шли по Японскому морю одни девушки — до порта Корсаков, что на Сахалине. Яхтсмены-бауманцы — экипаж второго этапа плавания — прибыли сюда на теплоходе «Мария Ульянова». Путь наш лежал через Охотское море, Четвертый Курильский пролив, Тихий океан — в Петропавловск-Камчатский. Отсюда, из «столицы» Камчатки, начался следующий этап плавания. И тоже со студенческим экипажем. Этот этап перехода завершился в Усть-Камчатске.
Четвертый — последний отрезок нашего плавания — оказался самым напряженным и самым памятным. На этом этапе мы стартовали из Усть-Камчатска на Командорские острова. У острова Беринга пережили жестокий осенний ураган. Десять часов яхта укрывалась за островом, но, так и не дождавшись возможности высадиться на берег, мы пошли обратно в Петропавловск-Камчатский. И здесь, на переходе, оказались в объятиях многодневного циклона.
Накануне выхода из Усть-Камчатска мы получили трехсуточный прогноз погоды. Ветер норд и норд-вест был подарком для нас. Даю команду готовиться к отходу, но зыбь с моря в это время закрыла бары. Течение реки Камчатки «захлебывается», не может сопротивляться океанским волнам. В такую погоду суда не выпускают из порта. Пришлось пережидать целые сутки. Из порта выходили на буксире...
На борту яхты «Виктория»: Анатолий Сарвилов, мой старпом, выпускник МВТУ; помощник капитана Андриан Николаев — студент четвертого курса. Двое ребят из Усть-Камчатска — помощник капитана Виктор Суетов, матрос Владимир Серов. И я — капитан.
Прощаясь с буксировщиком, выпускаем в небо несколько ракет. На рейде тяжелая зыбь подбрасывает суда, стоящие на якорях.
Сначала, почти на всем пути до Командор, погода благоприятствовала нам. Светило солнце. После штормов Охотского моря мы чувствовали себя уверенно. Напряжение, связанное с предстоящим переходом, окончательно исчезло, когда появилось стадо дельфинов. Эти прекрасные животные долго сопровождали нас, шли рядом, ныряли под яхту, выпрыгивали возле бортов в полуметре от нас...
23 сентября в 16 часов вся команда собралась за столом кают-компании. Уже видятся сопки в океане. В мыслях мы гуляли по острову, собирали грибы, ловили рыбу.
К вечеру задул восточный ветер. Остров Беринга поднимается из-за горизонта и растет на глазах. К северо-западному мысу вышли с ювелирной точностью. В 21 час — на траверзе села Никольского. Створные огни на входе и маячок острова Топоркова — хорошие ориентиры для ночных маневров.
На рейде виднеется какое-то судно. Решаю отстояться возле него, а утром идти в порт. Держим курс прямо на судно. Вдруг замечаю, что оно снялось с якоря и, не включая ходовых огней, уходит в океан. С селом Никольским связаться по рации не удалось. Ветер и зыбь усиливаются. Спускаем грот и укладываем его на гик, последний крепим к палубе и рубке. Вместо грота поднимаем трисель. Яхта идет со скоростью 5—7 узлов. Теперь мы ходим под прикрытием острова. Льет проливной дождь.
Кругом темень непроглядная. Идем по компасу. Меховые костюмы под непромокайками набухли. Движения становятся неуклюжими. Но пока терпимо.
До трех часов ночи движемся на юг вдоль острова. Все время беру мористее, подальше от берега. Мы с Виктором Суетовым поочередно на руле. Вход в каюту задраен. Ребята, свободные от вахт, спят. Что ждет еще нас впереди?
Кричу:
— Подготовиться к повороту оверштаг!
И тут замечаю, как два каната, опущенные с бортов для стабилизации движения яхты, пошли под корму. Поворот отложили. Ложимся на прежний курс. Виктор долго выбирает мокрые канаты и аккуратно укладывает их в бухты.
Было около четырех часов, когда мы наконец повернули и опять пошли вдоль острова. Теперь на север. За горизонтом высвечиваются огни Никольского. Ветер стал заходить на северо-восточный. О швартовке в Никольском не может быть и речи. Советуюсь с экипажем, и поворачиваем яхту в океан. Прощайте, Командоры! Жаль, что не пришлось сойти на берег...
Утром Володя принял метеосводку по рации:
«Штормовое предупреждение.
Идет циклон с ураганным ветром».
Стало ясно, что обширная зона циклона с радиусом около четырехсот миль захватила нас.
Я догадываюсь, что мы находимся, пожалуй, в самом опасном северозападном секторе циклона.
Выход один — выбраться из штормовой зоны через центр циклона. Как потом показал анализ нашего плавания, это был самый короткий и самый правильный путь.
Удерживаюсь ногами у штурманского стола, их сводит от напряжения. На шее подвешен приемник. Прижимаю его к уху: треск и шум. Пытаюсь хотя бы приблизительно взять пеленг на радиомаяк.
В висках стучит, на сердце тяжесть тревоги. Но страха нет. Все время слежу за пером барографа. Кажется, что барабан остановился и перо навечно прилипло к бумаге. Черные тучи расступились, и посветлевшее небо дало возможность немного осмотреться. Судя по всему, мы уже выходили из центра циклона. Теперь нужно быть готовым ко всему. Может налететь шквал, и мы предельно внимательны. Потому-то убрали стаксель и оставили один только трисель.
Хорошо сейчас в теплой светлой московской квартире вспоминать ураган. На столе лента барографа, факсимильные карты погоды. Но тогда каждую ступеньку линии на бумажной ленте барографа ждали с нетерпением, «молились», чтобы она поднималась вверх.
Стрелка ветроуказателя прилипла к ограничителю на отметке 40 м/сек.
Очень волнуюсь за яхту: ее бьет и заливает. По опыту знаю: при таком ветре срывает гребни с волн и бросает соленую воду в лицо. Здесь же больно хлестало брызгами, а поверхность воды играла рябью. Дождь льет непрестанно. Непромокайки, надетые поверх меховой одежды, не спасают от воды. Холод пробирает до костей. Глаза слепнут от воды и ветра. Позднее синоптики нам сказали, что высота волн в этом районе достигала около пятнадцати метров.
Внутри яхты — запах мокрой одежды. Обычно после вахты мы с облегчением снимали мокрые костюмы и сбрасывали на пайолы. На вахту собирали последние сухие вещи.
Не обошлось без инцидентов. Во время очередного удара волны и крена яхты рулевой Виктор Суетов повис за бортом, удерживаясь на страховочном конце. Володя схватил его, но в это время яхту накрыла другая волна... И только на ровном киле Виктор снова занял свое место.
Шторм разбросал по всей каюте штурманские инструменты. Стол оторвало вместе с закрепленным на нем пеленгатором. Загорелась проводка на аккумуляторах. Вскакиваю, руками обрываю горящие провода...
В эти нелегкие часы в экипаже царила атмосфера дружеского взаимопонимания и взаимовыручки. Никто не жаловался. Хотя приходилось испытывать приступы морской болезни от непрерывной качки.
Только через трое суток ветер утих. Ураган сильно снес яхту на юг. Определились по радиомаякам. Взяли курс на Петропавловск-Камчатский. Дальнейшее плавание было спокойным, если не считать одного ночного шквала. Это были уже пустяки.
В. Островская, яхтенный капитан
