— Мы пошлем туда самого проворного, сына моего убитого друга,— решил Амин.—Бинди! Подойди сюда! — позвал он красивого молодого воина.— Ты пойдешь в селение и успокоишь свое горе, отомстив за смерть отца.
Глаза юноши вспыхнули решимостью и отвагой.
— Ты пойдешь сейчас, Бинди, и будешь следить за ними. Возьмешь с собой Синтая. Он отвлечет белого варвара, который караулит еду, и ты успеешь бросить туда бамбук. Мы будем ждать тебя до первой луны.
Если случится беда, кричи громче, мы обязательно услышим.
Воины молча уходили в селение.
Кардила с Василием сели рядом. Он обнял ее за плечи, и они не заметили, как сумерки скрыли их от завистливых взглядов.
Бинди пришлось долго выжидать. Поздно вечером голландцы принялись готовить ужин. Некоторое время они о чем-то спорили и в конце концов оставили одного солдата у очага. Бинди подал знак Синтаю, и тот пронзительно закрякал, подражая гусям. Голландец насторожился, закрутил головой по сторонам, определяя, откуда раздается звук, и вскоре пошел за хижину. В это время юноша проворно подбежал к костру и бросил в квале мелко порубленный бамбук, тщательно перемешав его плоской деревянной палочкой. Неожиданно дверь в хижину распахнулась, и на пороге показался белый варвар. Бинди замешкался, и этого оказалось достаточно, чтобы тот прыгнул на него и сбил с ног. Один за другим выбежали остальные, окружив его зловещим кольцом.
Юноша бесстрашно смотрел на голландцев.
— Где ты был, бездельник?! — набросился Ван Димен на солдата, оставленного сторожить еду.
— Я на секунду отошел за хижину, там что-то крякало,— оправдывался он.
— Наверняка эта обезьяна успела подсыпать в еду какой-нибудь отравы,— убежденно говорил взбешенный Ван Димен.
— Господин капитан, уверяю вас, он не успел!
— Раз не успел, вместе будете пробовать еду.
Солдат испуганно попятился назад.
— Ладно, начнем с туземца,— пощадил его Ван Димен.
— Зачем ты стоял у квале?
— Я хотел войти в хижину и взять свои вещи. Это была моя хижина.
— Ладно. Ты успел к ужину. Разделишь его с нами. Не возражаешь?! — ехидно произнес Ван Димен.
— Конечно, белый господин. Это большая честь для меня.
— Тогда ешь! — приказал он.
Бинди осторожно зачерпнул горячую еду, подул на нее и отправил в рот. Он прожевывал пищу, добродушно улыбаясь.
— Можно еще немного, господин? — подобострастно спросил он.
— Подожди немного, посмотрим, как ты это переваришь, — заметил Ван Димен, все еще сомневаясь.
Вскоре раздались недовольные голоса солдат, которым давно хотелось есть.
— Не сумасшедший же он, чтобы сам себя травить,— заметил кто-то из них, и все дружно поддержали его.
Несколько солдат, убедившись, что туземец умирать не собирается, зачерпнули кокосовыми плошками по полной горсти риса и с завидным аппетитом начали есть. Ван Димен готов был присоединиться к ним, но его остановил странный, ожидающий взгляд малайца.
— Ты один пришел сюда? — спросил он, разглядывая его в упор.
Бинди молчал.
— Ты что, оглох?! — переспросил Ван Димен.
Бинди молчал.
В ответ раздался дикий, надсадный смех. Изо рта у туземца струйкой текла алая кровь.
Опомнившись от увиденного, солдаты старались очистить желудки, но признаки близкой смерти делали все усилия напрасными.
«Они набросились на Бинди как безумные кабаны и долго били ногами в живот и лицо,— запыхавшись, рассказывал Синтай.— Я стоял в кустах, очень близко, и все видел. Нет никого хуже, чем белые варвары!»
Воин не отрывал ненавидящего взгляда от Василия. Лицо Амина мрачнело с каждой минутой.
— Ты!..— гневно начал он, но сдержался, посмотрев на Кардилу.
— Я пойду один! — решительно сказал Василий.
— Нет! — воскликнула Кардила.— Я пойду с тобой.
Воины с осуждением посмотрели на нее.
— Идите! — сурово произнес Амин.— Так будет лучше.
Они ушли далеко вперед, когда услышали за спиной чье-то громкое дыхание. Ожидая самого худшего, Василий резко обернулся, заслонив собой Кардилу. К ним бежал воин из ее племени и держал два копья. Он молча бросил их под ноги Василию и скрылся в зарослях.
В опустошенном селении Василий и Кардила увидели только орды мух, облепивших мертвые тела воинов. Следы голландцев вели в сторону джунглей.
Продолжение следует
Гарри Гудини — покоритель оков
1914 год принес с собой большие перемены, которые нарушили прежнюю размеренную жизнь. Когда полчища кайзера двинулись на Бельгию, весь ритм жизни планеты, казалось, ускорился. И теперь надо было действовать быстро: публике надоело ждать по полтора часа, пока скрытый занавесками Гудини выберется на волю. Зрители становились нетерпеливыми. Трудные и длинные номера уже не годились для сцены, нужны были более эффектные...
4 мая английский изобретатель С.Е.Джосолайн продал Гудини номер, который назывался «Прохождение сквозь стальную стену». Право на показ трюка обошлось Гарри всего в три фунта стерлингов.
Номер этот, если рассматривать его как иллюзию, ставил в тупик. Но ведь любой трюк хорошего иллюзиониста — всегда загадка. Добавив несколько новых штрихов, Гудини произвел фурор. Он планировал показать трюк на открытии сезона в «Рут Гарден» в июле.
Гарри возвращался из Европы домой в прекрасной форме. Ему сообщили, что на борту «Императора» вместе с ним плывет бывший президент США Теодор Рузвельт, и Гудини приготовил номер специально для него, да такой, что слухи о нем достигли Америки быстрее, чем сам исполнитель, благо на судне есть телеграф.
Вскоре Гарри познакомился с Рузвельтом, которым он всегда восторгался. Гудини подговорил одного офицера, и тот подошел к нему, когда артист прогуливался с Рузвельтом по палубе, беседуя с ним о спиритизме и проделках нечистых на руку медиумов. Приблизившись, офицер спросил Гудини, не согласится ли он устроить маленькое представление. Рузвельт ухватился за эту идею и попросил Гарри провести спиритический сеанс. Все шло по плану.
Во время сеанса Гудини попросил зрителей написать вопросы «духу», который ответит посланием, начертанным на чистой грифельной доске. Записки должны были быть собраны в корзину, и одну из них следовало выбрать, чтобы адресовать привидению.
Рузвельт соблюдал величайшую осторожность, когда писал вопрос. Один из зрителей предупредил его: «Повернитесь спиной, иначе он расшифрует слова по движениям вашего карандаша». Теодор Рузвельт повернулся спиной и написал свой вопрос.
Когда вопросы были собраны, Гудини неожиданно изменил обычный порядок, отложил записки в сторону и попросил президента вложить свою записку между досками — «для духа».
Рузвельт так и сделал. Когда доску открыли, он был как громом поражен. Он увидел карту, вычерченную цветными мелками, с четко обозначенной дорогой и стрелкой, указывающей на определенную точку. Это был район Южной Америки, куда Рузвельт несколько месяцев назад предпринял экспедицию, чтобы найти истоки Реки Сомнений. Когда развернули записку Рузвельта, один из зрителей прочел вслух: «Где я провел Рождество?»
Такое и впрямь было достойно внимания, и судовой радист послал сообщение об этом в Нью-Йорк. В порту Гудини оказали такие же почести, как и самому Рузвельту.
Гарри удалось поразить президента благодаря своему искусству, удаче и чувству рекламы. Счастливое совпадение — вот то истинное чудо, которое объясняет все, казалось бы, необъяснимые чудеса.
Перед сеансом Гудини предложил ряд вопросов, которые можно задать. «Что находится в левом кармане моих брюк?» «Когда умерла моя тетушка Кейт?» «Где я был на прошлое Рождество?» Он так расположил их, что вопрос, написанный им самим: «Где Теодор Рузвельт провел прошлое Рождество?» — вполне мог сыграть роль выбранного наугад. Ответить на вопрос он спланировал в такой форме. На столах в салоне лежало несколько романов из судовой библиотеки в суперобложках. Перед сеансом Гудини вложил под суперобложку одной из книг копировальную бумагу и лист обычной бумаги. Когда Теодор Рузвельт искал твердую поверхность, чтобы написать вопрос, Гудини просто подал ему ближайшую книгу. Взяв эту книгу обратно минутой позже, он вытащил листок из-под суперобложки и прочитал вопрос Рузвельта. Теодор Рузвельт проглотил крючок и написал: «Где я провел прошлое Рождество?»
Это имело особый смысл для Рузвельта, так как празднование Рождества в далеких Андах было темой одной из статей об экспедиции, которую он написал для лондонской «Телеграф». Во время сеанса статья о Рождестве еще не была напечатана, но Гудини слышал о ней от своих приятелей из редакции. Прежде чем сесть на пароход, он посетил «Телеграф», прочитал статью о Рождестве и скопировал карту, которая должна была иллюстрировать статью.
