фраза о двух часах, что требовались мне для отдыха. До истечения которых оставались какие-то пять минут.
Князь и правда явился через это время. Даже на десяток секунд раньше. Мне как раз хватило этих моментов, чтобы объяснить всем задачу и коротко изложить историю схватки с проекцией Эшмуна в Кремле.
Дарья всё-таки смогла организовать повод для срочного визита официальной делегации — обсуждение пограничного вопроса. Намекнула, что Рюриковичи готовы его урегулировать и отправляют дипломатов для предварительных консультаций.
Вэтот раз пришлось лететь дипломатическим бортом — негоже заявляться на переговоры под пологом невидимости и на костяных драконах. К тому же, я почему-то был уверен, что центр Стамбула, где находился интересующий меня музейный комплекс, защищён ничуть не хуже Пекина. Пусть, князья и утверждали, что в столице Османской империи почти нет древней силы, но для выстраивания эффективной системы обнаружения, не требуется старая мощь. Хватит и артефактов, созданных сильными Одарёнными, которые по рангу равны Оболенскому.
К тому же, защита самого музея такова, что пробиваться через неё можно долго. Проще использовать обходной путь — уверен, у султана имеется ключ, который легко откроет проход внутрь. В конце концов, это его земля. Даже если за первой линией обороны, имелся ещё один периметр, созданный уже самим Эшмуном, будет проще разобраться только с ним, чем ломать всю защиту.
Небольшой проблемой было то, что я пока не представлял, как именно всё это провернуть. Но с этим вопросом придётся разбираться на месте — иных вариантов не было. Хотя, кое-какие теории я принялся набрасывать уже сейчас. Тем более от Кристины поступили документы с информацией, как о правителе Османской империи, так и о его ближайшем окружении.
Когда самолёт министерства иностранных дел уже набрал высоту и выровнялся, к моему креслу неожиданно подошёл Оболенский. Бухнувшись в кресло через проход, бросил взгляд в сторону Найхвы, которая до сих пор старательно изображала обиду на меня. Потом повернул голову вправо, сфокусировав внимание на моей персоне.
— Ты вроде сейчас тесно в дела Рюриковичей влез, Сиятельство. Вот я и хотел спросить — что думаешь по поводу Иоанна?
Отвлёкшись от своих размышлений, я непонимающе нахмурил брови и ответил вопросом на вопрос.
— Он разве не вернулся с севера?
Патриций отрицательно качнул головой.
— Так там и сидит. Вроде даже Собор планирует пропустить. Мол, претензий на престол у него нет, кандидатуру Алексея поддерживает, а чтобы не было кривотолков, что он народ как-то подбивает, останется на месте.
Странно. Гражданской войной больше не пахло. Обвинений в адрес Иоанна никто не выдвигал. Чего ему опасаться? Или наоборот — с какой целью оставаться на севере, в окружении небольшого количества лояльных себе людей. Может ли Рюрикович быть в курсе реального положения дел? Вдруг он на связи с кем-то из тех, кто уже присмотрел себе этот мир в качестве куска аппетитного пирога?
— Как только Алексей станет императором и главой рода, Иоанна нужно призвать в столицу. Если не подчинится — привести силой.
Хотел добавить, что до того, было бы неплохо присмотреть за обоими членами императорского рода, которые сейчас являлись нашими союзниками. Но сын Оболенского сейчас и так постоянно находился рядом с Алексеем. Более серьёзную защиту, представить себе было сложно. Разве что самого князя.
Смертный подкрутил усы и кивнул.
— Так-то оно так. Но не нравится мне это всё. С чего ему в лютом холоде зад морозить, если не замышляет ничего? Нет в том смысла.
Тут я бы полностью согласен. Хотя, как знать, что творилось в голове смертного. Некоторые склонны видеть заговоры и угрозы на самом ровном месте. Если этот из подобных, то хорошо, что у него нет ни единого шанса занять престол.
Остаток полёта мы провели, перекидываясь фразами и пытаясь вызнать, что каждому из нас требуется в Стамбуле. Как выяснилось, князю был нужен доступ в подвалы султанского гарема. Правда, что именно он там почувствовал, патриций так и не признался. Впрочем, я тоже не стал рассказывать, чем меня заинтересовал османский исторический музей. Лишь обозначил тот в качестве цели.
Несмотря на все мои опасения, полёт прошёл в режиме полного спокойствия. Никаких открывающихся на нашем пути порталов, чужих истребителей или энергетических конструктов. Даже ПВО не попыталось сбить.
А стоило нам приземлиться, как выяснилось, что османы всерьёз постарались ради этой встречи. Похоже, им тоже было важно закрыть пограничный спор — к первому контакту они подошли со всей ответственностью.
Выряженные в национальные костюмы прекрасные девы, грохочущий оркестр, строй воинов в парадном облачении. И встречающая делегация из пары гражданских в сопровождении военного.
Я двинулся вниз по ступеням трапа. А когда достиг земли, Сандал показал, как из прохода появился Оболенский, что принялся с интересом озираться по сторонам.
Через пару мгновений стройная музыка оркестра сломалась, наполнившись фальшью. Потом и вовсе затихла. Двое османов в гражданских костюмах, синхронно шагнули назад, а военный опустил руку на рукоять меча. С таким лицом, как будто ему сейчас предстояло принять последний бой. Какой-то юноша из обслуги аэропорта, вовсе бросился бежать. И судя по лицам встречающих, добрая их половина была бы рада последовать за ним.
Не показывая, что заметил их ошеломления, я приблизился к военному, который стоял на месте, не отрывая взгляда от Ратибора, который довольно скалил зубы.
Остановившись в метре от османа, озвучил статус, полученный на время этого визита.
— Его Сиятельство Василий Афеев. Полномочный Представитель Российской империи и рода Рюриковичей. А позади, Его Сиятельство Ратибор Оболенский. Тоже Полномочный Представитель Российской империи и рода Рюриковичей. Хочу вас заверить, мы прибыли исключительно с мирной миссией.
Тот опустил взгляд на меня и вроде хотел что-то сказать. Потом медленно обернулся назад. И неспешно подняв руку, указал ввысь, выдавливая из себя слова.
— Возможно я приму ваши слова на веру, князь Афеев. Но попробуйте объяснить это ЕЙ.
Я поднял взгляд и увидел стремительно приближающееся облако ярко-оранжевых искорок, внутри которого угадывалась человеческий силуэт. Оглянулся на Оболенского. Тот на момент застыл посреди трапа, всматриваясь в приближающийся силуэт. Задумчиво подкрутил левый ус. Потом бросил взгляд на меня и продолжил спускаться.
Появившийся за ним Прохор, увидев фигуру, потянулся было к рукояти меча. Но увидев, что остальные никакой подготовки к бою не демонстрируют, отдёрнул руку и двинулся дальше.
Следом вышли и Гифер с Найхвой. Их реакцию я рассмотреть уже не успел — оранжевое облако спикировало вниз и врезавшись в покрытие, рассыпалось, открывая взгляду фигуру женщины, вооружённой парой артефакторных сабель.
Строй встречавших нас солдат окончательно сломался — не меньше трети предпочло покинуть свои места и удалиться чуть дальше от места предполагаемого конфликта. Кто-то из музыкантов, с грохотом уронил инструмент.
А женщина, откинув назад длинные чёрные волосы и, не обращая ни на кого внимания, уверенно зашагала прямо к князю. Причудливые узоры на её свободной рубашке ярко сверкали, глаза полыхали гневом, а пальцы обеих рук лежали на рукоятках сабель.
Когда она пронеслась мимо меня, обдав волной силы, я ждал, что сейчас около самолёта развернётся настоящая схватка. Османка хоть и уступала Ратибору по своей мощи, но тоже перешагнула ранг Великого Мастера. И судя по тому, что я видел, могла создать князю некоторые проблемы. Особенно, если он не захочет разносить в клочья весь аэропорт и постарается сдерживаться.
Но произошло неожиданное. Когда османка приблизилась, князь, что до того крутил усы, внимательно всматриваясь в приближающуюся женщину, внезапно рухнул на одно колено.
Местный военный, что так и стоял напротив меня, поражённо охнул. Да и сама неизвестная, подобного явно не ожидала. Замерев на месте, впилась взглядом в лицо Оболенского. Тот ответил полным раскаяния взглядом и начала говорить.
— Наконец-то! Я прилетел к тебе, прекрасная Дениз! Добрался, несмотря на все препоны, что устроила нам судьба. Не испугался гнева султана и возможной войны. Всё ради нашей любви, Дена!
Сандал, который до того с интересом наблюдал за разворачивающейся сценой, расхохотался. А сама Одарённая оторопело уставилась на князя.
— Ради нашей любви? Прилетел? Тебе напомнить, кого поймали в гареме султана? И это после всего, что ты мне обещал! После всех
