— Но Спел сказал...
— Спел не верил, что я дойду. А я дошел и вернулся.
— Зачем?
— Чтобы помочь другим и тебе.
Правда была невероятна, и Гера защищалась от нее. Потом, не выдержав встречи с невероятным, она провалилась в тошнотворное облако обморока.
С того момента, как Крони, потеряв терпение, открыл дверь отмычкой и встретил Геру, он был поражен ее видом. И виной тому была не столько болезнь, которая успела многое сделать за прошедшие дни, а то, что образ Геры оторвался от самой девушки, воспоминание смешалось с улыбкой Наташи, и родился новый, скорее идеальный образ, которому Гера не соответствовала. Она оказалась и меньше ростом, и худее, и бледнее, чем должна была бы быть. Реальный облик Геры не привел к разочарованию, лишь вызвал жалость, желание успокоить.
Когда голова девушки упала, Крони бросился к Гере, опустился перед ней на колени, и рука его замерла в воздухе, потому что он не знал, что делать.
— Крони,— защекотало в ухе, и трубарю понадобилась секунда, прежде чем он понял, что это голос Круминьша.— Не бойся, мы все слышим и видим! Я передаю микрофон Аните.
— Крони, милый,— сказала Анита, вздохнула в микрофон, и Крони представил ее широкое доброе лицо, на котором кружками нарисованы карие зрачки.— Как только мы поднимем ее наверх, мы ее вылечим. Я ручаюсь.
— Спасибо,— сказал Крони. Он был благодарен Аните не столько за слова, сколько за то, как они были сказаны.
— А пока,— сказала Анита,— сделай следующее. Справа в твоем поясе есть карман. Вынь три красные пилюли, раствори их в воде.
Для того чтобы Гера выпила лекарство, ему пришлось приподнять ее голову. Гера стискивала зубы, и Крони уговаривал ее шепотом:
— Пей, пожалуйста, пей. Это не горько. Это тебе поможет.
Гера балансировала на неустойчивой планочке, протянутой между забытьём и реальностью. Голос Крони, рука, поддерживающая ее затылок, и вкус напитка сливались в умиротворяющую картину, сродни доброму сну. И когда она открыла глаза, то совсем рядом увидела глаза Крони и не испугалась, потому что они были добрыми.
И они замерли оба. Как будто боялись спугнуть это мгновение.
— Что это было? — спросила Гера.
— Лекарство,— сказал Крони.
Гера чуть кивнула. Она молчала. Впервые за много дней ей стало тепло.
— Наверху города нет,— сказал Крони.— Город разрушен.
— Я знала. Об этом говорил учитель. И отец.
— Но главное в этом. Все остальное — ложь.
— Что — ложь?
— Ложь то, что наверху такая же пещера, как и здесь, только обширней. На самом деле там нет пещеры. Там — поверхность.
— Поверхность?
— Ну как объяснить это тебе? Поверхность — это когда нет потолка.
Гера не стала спорить.
— Город разрушен,— сказала она.— И если выйти туда, заболеешь смертельной болезнью.
— Скорее заболеешь здесь,— возразил Крони.— Там лес, солнце, ветер, озера.
— А кто же дал тебе одежду?
— Чужие люди. Они прилетели сюда со своей земли, потому что думали, что здесь никто не живет.
Гера будто слушала увлекательную сказку. В ней говорилось о людях, что прилетели откуда-то. Наверно, на крыльях, как летучие мыши. Крони побывал в сказке и вернулся как сказочный герой, переродившийся в Огненной Бездне.
— Людям наверху не нужен наш город,— сказал Крони.— У них есть свой. Они ищут знание и хотят узнать, что случилось с нами.
— Им нас жалко?
— Они готовы помочь нам выйти наружу, чтобы мы могли жить как подобает людям. Как мы жили когда-то.
Порой бывает трудно растолковывать очевидное. То, что у самого тебя не вызывает сомнений.
— А что они возьмут взамен?
— Ничего,— сказал Крони.
— Почему они не пришли сами? — спросила Гера.
— Потому что наши могут испугаться, если увидят чужих.
— А они страшные?
— Нет, они такие же, как мы. Там есть девушка, похожая на тебя.
— И как ее зовут?
— Ее зовут Наташа.
— Наташа,— с трудом выговорила слово Гера.— Некрасивое имя.
— Нет,— сказал Крони.— Очень красивое имя.
Это имя услышал Такаси, сидевший в темном туннеле верхнего яруса, у заваленного лифтового колодца. Он улыбнулся, потому что ему тоже нравилось это имя.
— Ты не веришь в то, что наверху? — спросил Крони.
— Я хотела бы верить. Может, ты и прав. Вот переговорная трубка. Вызови моего отца.
— А ты уверена, что он согласится, чтобы люди вышли наверх?
— И те, кто внизу? И шахтеры, и ткачи, и трубари?
— Ну конечно же, им хуже, чем прочим.
— А кто будет работать?
— Мы все будем работать. Наверху.
— Не знаю,— сказала Гера.— Наверное, отец не согласится.
— И я так думаю. И он прикажет меня убить.
— Я позову брата,— сказала Гера. Гера сказала в переговорную трубку:
— Тайная стража? Господина Спела-младшего.
Она ждала, пока их соединят, чувствовала взгляд Крони и постаралась представить себе поверхность, на которой бушует большой ветер и раскачивается лес, схожий со сталактитами.
Прикрыв трубку ладонью, Гера спросила Крони:
— Сказать ему, что у нас гость?
— Не надо,— ответил Крони.— Люди Мокрицы могут подслушать.
— Это ты, Гера? — послышался голос Спела.— Что стряслось?
— У меня к тебе срочное дело. Ты должен немедленно прийти.
— Гера, я сейчас ухожу на очень важное задание. Вернусь вечером, и поговорим, ладно? — Спел старался не ссориться с сестрой.
— Брат,— сказала Гера,— когда я в последний раз просила, чтобы ты пришел? Вспомни.
— Ну, когда накрыли твоего Леменя. А что, он ожил?
— Спел, приходи немедленно. Немедленно.
Гера швырнула трубку и закрыла переговорную нишу.
— Он сейчас придет,— сказала она. На щеках у нее появились красные пятна, и она кашлянула, будто поперхнулась.
Спел стукнул три раза, и Крони услышал, как лязгнул замок.
Гера пошла встретить брата.
— Что с тобой? — Спел был очень зол.— Мне Мокрица голову оторвет. Он и так смотрит на меня крысой с тех пор, как мы украли трубаря.
— Проходи,— сказала Гера.— Есть дела поважнее, чем твой Мокрица. Я хочу, чтобы ты встретил нашего общего знакомого.
Спел ее не слушал. Он продолжал говорить, входя в гостиную:
— Пойми же, сейчас мы уходим. Мы нашли инженера Рази. Помнишь, того, что был с Леменем? Там есть наш человек...
И в этот момент Спел увидел Крони.
— Ты! — сказала он. И рука потянулась к поясу.
— Не сходи с ума,— сказала Гера.— Ты сам увел его отсюда. Чего же удивляешься? Это привидение.
— Привидение,— Спел попытался улыбнуться.
— Красавчик,— сказала с некоторым осуждением Анита, глядя в лицо Спела, занявшее весь экран телевизора.
Спел приблизился к Крони. На шаг. И остановился.
— Ты где был? — спросил он зло, будто Крони его ослушался.
«Что произошло?» — старался понять Спел. Вдруг весь этот маскарад — дело рук Мокрицы, который решил погубить Спелов? Но одежда была чужой — видно, трубарь все-таки побывал наверху. Значит, наверху живут люди, и все, чему учили Спела раньше,— ложь. А что, если те люди — давние враги Города, приславшие Крони, чтобы отомстить за прошлое? В любом случае Крони был опасен. Раз так, лучше иметь его в друзьях. Если Крони пришел мстить, он будет сначала мстить Мокрице. Иначе бы зачем он доверился Гере? И, перебрав все эти варианты, Спел улыбнулся открытой мальчишеской улыбкой.
— Рассказывай, трубарь,— сказал он.— Где был, что видел?
— Я теперь не трубарь,— ответил Крони.— Не называй меня так.
В общем ему было все равно, как его называют. Но Спела надо было поставить на место. Он никогда не будет доверять Крони, но пойдет за ним, если почувствует силу. Об этом говорили еще вчера, на совещании в палатке.
— Не сердись,— дружески улыбнулся Спел.
— Тогда слушай,— сказал Крони.
Крони был краток. Ему помогают Те, Кто Наверху. Он выведет людей наверх, к солнцу, но нельзя гнать людей наверх, как перепуганное стадо. Нужно объяснить людям, нужно обезвредить Мокрицу и тех, кто хочет удержать людей в своей власти.
— А тебе никто не поверит. Я тоже не верю,— сказал Спел.
— Поверишь,— ответил Крони.— Где инженер Рази?
— Мы его поймаем сегодня,— сказал Спел.
— А старик? — спросил Крони.
— Помер. Мокрица замучил.
— Это был хороший старик,— сказал Крони.— Он имел убеждения. И не отрекся от них.
— Мокрица тебя ищет. Он думал, что я украл опознавательный знак Леменя. Но я все свалил на тебя. Ты не в обиде?
— Чего же обижаться? Если бы ты не заметил знака, мне бы от Мокрицы не уйти.
Спел подумал, что это справедливо и выгодно ему.
— Ты мне обязан жизнью,— сказал он.— Я твой спаситель.
— Ты обо мне тогда не думал. О себе думал и о сестре. Что вы знаете о Рази?
