сделать ему больно. Хотя бы физически.
Размахиваюсь, оступаюсь на верёвке которой лодка была привязана, и теряю равновесие.
Макар подхватывает меня…
И мы вместе просто вываливается за борт.
Вода ледяная. Воздух не может попасть в сжатые легкие.
Одежда тут же тяжелеет. Меня тянет вниз.
А главное на меня нападает паника. Макар где???
Я просто завалилась на него, как мешок с…
— Дура! — выныривает позади меня.
— Слава богу! — радуюсь я, и тут же вскрикиваю.
От холода свело ногу. Просто нахрен парализует.
— Я тону! Тону! — барахтая руками как могу, жадно хватаю воздух сквозь зубы.
С головой погружаюсь под воду.
Я вряд ли уже вынырну. А Макар так и скажет, сама утонула. Не выдержала деревенской жизни. И пусть моя смерть будет на совести батеньки.
Не успеваю представить как папочка будет проводить мои похороны.
Меня выдергивает сквозь толщу холодной воды наверх.
Макар. Слава богу.
Лицо застили мокрые волосы. Во рту противный привкус. И кажется какая-то живность.
Меня начинает тошнить.
— Кристина, мать твою! Прекрати дергаться, иначе оба потонем к чертям собачьим. Я ж даже Машке не сказал куда идем.
— Я не могу. Мне плохо, — жалуюсь я, вцепившись в его плечо.
Аа-а-а. Он тепленький. Как печка. И сильный.
Протащив нас несколько метров, парень опирается ногами в илистое дно. Наконец и я ощущаю скудную опору.
А еще меня снова начало трясти…От холода. Просто пошевелиться нельзя.
— Давай, давай. Передвигай конечностями. Я тебя тащить не буду.
— Хо-л-лодно, — сквозь зубы напоминаю я, поднимая взгляд мокрой курицы.
Бешенные почерневшие очи взирают с озадаченностью.
И вдруг Макар рассмеялся.
— Т-ты чего? Об дно башкой долбанулся? Или пиявка к мозгу присосалась?
— Ты такая жалкая, — сквозь смех произносит он. При этом я все крепче обнимаю его руку.
Не удивлюсь, если от такой горячей кожи и одежда быстрее высохнет.
Кстати, а где куртка?
— К-куртка? — цежу я.
— Тяжелая. Скинул.
Идти невозможно. Берег забит камышами, порослью кустарников. В сапогах хлюпает, а под самими сапожками чвакает жижа.
Отбивая зубами дробь, определяю что Макар тащит нас не к дороге.
— Мы куда?
— До поселка далеко. Надо согреться. Вон видишь? — указывает на развалившуюся халупу, которую я еле разглядела за елкой. — Сторожка. Там должна быть сухая одежда. Куртки или шубы.
— Шубы? — переспросила я.
Макар хмыкнул.
— Не такие, как ты привыкла их видеть. Деревенский вариант.
Да мне сейчас любой вариант сойдет. Только бы сухой. И теплый.
До сторожки мы добрались… Макар дотащил меня, еле живую.
Оставил на пороге, громыхнул чем-то возле двери, и завел в темное помещение.
Парень снова принялся суетиться, а вернее лазить в каждый угол в поисках…Надеюсь чего-то сухого и не воняющего плесенью.
Противно стоять, когда с тебя медленными ручейками стекает вода с одежды.
Решила последовать примеру Макара.
Брезгливо осмотревшись, увидела фуфайку.
— Чего ж молчишь? — и кинулась к ней.
— Ты собираешь сухое на мокрое натянуть? — с подозрением поинтересовался мистер Печка. Вот он носится туды-сюды, а меня теплым ветерком окутывает.
А потом снова холод.
— Я писать хочу, — пожаловалась я наконец, пока моча не начала из ушей литься.
— Выйди и сделай это в любом месте, — отмахнулся, тряся коробком спичек.
Когда я вернулась, в комнатушке стало чуть светлее.
Из печки полыхало.
Макар смог развести огонь.
Господи, как хорошо что я оказалась тут с ним, а не с Алексом. Тот бы еще в речке утоп, побоявшись свои новомодные кроссы скинуть.
Продолжаю тянуть руки к огню, а глазами дыру в парне прожигать.
Какой он классный и…
Стоп. Этот кретин не просто так же меня спас.
"Твой папочка мне заплатил".
Отворачиваюсь от этого купидона тестостеронового.
— Быстрее согреешься, если одежду мокрую снимешь, — за спиной слышатся шаги. Вытягивает руку с висящей на ней шкурой.
— Я не договорила.
— Что?
— Считаю, ты немного не доработал, — со злобы произношу я, поворачиваясь и заглядывая в обеспокоенное лицо Макара.
— Я не понимаю, о чем ты, — равнодушно произносит тот, пытаясь стянуть с меня влажную кофту, с которой капает прямо под ноги.
— Я про секс. Дороговато. Быстрый перепихон. Это ты еще мне доплатить должен. За моральный ущерб. По сути это же ты меня только…
— У тебя похоже, переохлажднение.
Положив свою ношу на стул рядом с печкой, снова тянется ко мне, в попытке раздеть.
— Что такое, боишься не успеешь еще раз воспользоваться таким телом? — изголяясь отступаю, чтобы тот не успел схватить меня.
— Кристина. Прекрати. Я не твои смазливые мальчики, и унижения терпеть не намерен. Нравится мерзнуть, пожалуйста.
Делает шаг в сторону и стаскивает с себя свитер. Отжимает и закидывает на печь.
Майка обтянула тело. Каждый гребаный сексуальный бугорок не скроется от моих глаз.
— Я в здравом уме и прекрасно знаю расценки. Ты даже кое где не дотягиваешь, — усмехаюсь я, желая уколоть как можно сильнее. — Поскольку желания видеть тебя еще у меня нет, я предлагаю отдать долги сейчас. Мы займемся сексом. И ты не будешь вести себя как животное, а сделаешь красиво и приятно. Медленно, — уточняю я, имея ввиду совсем не скорость ее толчков.
— Красиво, тут? — теперь уже очередь парня издеваться. Разводит руками.
Покосившись на меня, щурится.
Мурашки пробегают по телу и прячутся в самом трепетном месте.
— Знаешь, ты права. Это ВАШИ деньги. И раз твоя задница хочет чтобы ее еще раз смяли мои ладони, я не прочь. Только не побрезгуешь ли ты?
Стянув майку, смахивает с бугристой груди какую-то зелень.
29
Макар
Вот
