реагировал на её всплески чувств: страх, ярость, голод, очень редкая радость. Изоляция, конечно, сказалась на восприятии, все драконы воспринимались не как равные, а как обычные животные, как олени или медведи. К некому облегчению Трефалкир не нашёл ни в ранних, ни в поздних воспоминаниях людей, это был хороший знак. Значит, это не дело вернувшихся магов, а всего лишь осколок прошлого, который им теперь придётся пристроить в настоящее. И никто не мог сейчас предсказать возможные последствия для будущего. Самец начал покидать память создания: всё собрал, всё увидел, не было больше смысла находиться в её голове. Он вынырнул из этого призрачного омута, чувствуя, что жизненная сила самки частично восстановилась, но не настолько, чтобы заново обжигать.
Взгляд сфокусировался в реальности, дракон снова оказался на равнине, только уже в настоящем. Обломки, ветер, запах пустоты. Нивервир по-прежнему сидел рядом, посмотрел с холодным интересом на зелёного дракона, оранжевые глаза которого приобрели ясность. Пернатый дракон за это время вроде усмирил свои эмоции, взял их под контроль. Король стал серьезней, положение обязывает его принимать взвешенное решение, основываясь на разумных доводах, а не на импульсивности.
— Что скажешь? — первым делом спросил он.
— Она такая же как и обычные драконы, просто никто не воспитывал её, — его друг поднял свою кисть, которой касался самки, стал задумчиво рассматривать. — В этом вся беда.
— Она сможет научиться жить среди нас? — холодно осведомился Нивервир.
Впервые за всё время он сказал о драконице «она», а не «оно». Видимо, в самом деле рассматривал возможность того, что та сумеет жить с остальными. Сейчас это было куда более значимо реакции сородичей. Сейчас решалась её судьба. Трефалкир обдумал это вопрос без спешки и в полном смысле этого слова.
— Вполне, только если кто-то займётся её воспитанием, — наконец заключил он.
— С этим ясно, — оперённый дракон резко кивнул головой, сузил глаза. — Что скажешь насчет её волшебства? Я и сам вижу, что оно необычно, но имеет ли смысл её брать с собой, если она не сумеет контролировать свои силы в полной мере. Живой огонь фениксов. Кто бы мог подумать, что людям удастся его воссоздать. Даже мы точно не помним, как обращаться с ним.
Он покачал головой, выражая сдержанное потрясение. «Помним» не особо подходило для сложившейся ситуации. Драконы попросту не знали. Огонь предков представлял собой сложную, непонятную волшебную субстанцию. Нынешние крылатые ящеры не увлекались магией так, как люди. И теперь стало видно то, насколько далеко продвинулись двуногие чародеи в своих изысканиях. Однако периодически и среди драконов встречались умельцы. Например Трефалкир, который смотрел на этот факт по-другому, о чём не преминул сообщить.
— Я думаю, что всё получится со временем. Вдобавок, у тебя в башне есть один артефакт, который годится для запечатывания её силы. Если, — он осёкся, — конечно, она сейчас продемонстрирует готовность к пониманию.
Оба покосились на безвольное тело, всё ещё лежащее на лысой земле, припорошённой пылью, не ведая, что соглашение, касаемо её судьбы принято. Теперь всё зависело от того, как поведёт себя драконица, когда придёт в себя. Пернатый дракон постучал когтем по клюву, его не радовала мысль о том, что придётся долгое время сидеть и ждать здесь.
— Может, влить ей часть сил? Это должно ускорить процесс, — задал он вопрос магу, когда прошло минут десять.
— Не слишком хорошая идея, — чуть поморщился земляной самец и начал разъяснять, — она будет брыкаться. Вдобавок, это не самый приятный способ.
Трефалкир заглянул в глаза другу, прочёл в них: «делай, я не намерен ждать здесь полдня»; и умолк. Не очень-то ему хотелось это делать, однако это не самый подходящий случай для споров. К тому же, так могло действительно оказаться лучше для всех. Выдохнул, вспоминая нужное чарование, бросил Нивервиру:
— Держи её, я не знаю, как сильно она будет вырываться.
Король ничего не ответил, лишь подошёл к рукотворному созданию. Поколебался, но переступил через себя. Левой задней лапой придавил хребет самки к земле, чуть впиваясь когтями, готовый в любой момент вонзить их глубже. Правая задняя лапа осталась на земле для опоры. Правую переднюю он поставил на лопатки возле основания крыльев, тем самым блокируя и их. Левая опустилась на затылок, покрытый редкими участками тёмно-красных перьев. Это также поможет удержать драконицу, когда её сознание вернётся к ней. И Трефалкир, и Нивервир умели общаться мысленно, с самкой собирались говорить почти так же, посылая ей образы, которыми она мыслила, и частично слова. Тёмно-зелёный дракон уже собрал какое-то жёлто-зелёное свечение в передней лапе и чуть поигрывал им.
— Ты готов? — спросил он у пернатого дракона, который выглядел недовольным и сосредоточенным.
— Вполне, можешь начинать, — уверенно кивнул Нивервир.
Чернокнижник подумал, что если драконица не пойдёт даже на самый простейший контакт, то король тут же пробьёт ей затылок своим рыжим клювом. Об этом говорило положение его головы. Земляной дракон не стал тянуть и опустил лапу на голову самке, начиная вливать энергию ей в тело. Процесс и в самом деле был очень болезненным: сначала вырвать жизненную силу, а потом запихнуть её обратно. Глаза самки распахнулись, она начала кричать от боли и вырываться, не понимая, что происходит, но Нивервир крепко придавливал её. Шансов вырваться у неё не оставалось. Трефалкир же ни на что не отвлекался и продолжал принуждать тело самки принять и впитать силу обратно. Это более сложная задача, чем поглотить энергию, и зелёному самцу не доводилось так часто делать на живых. Вскоре он решил, что переданной магии достаточно, и прекратил. Но и тогда драконица не прекратила попыток высвободиться из хватки взрослого. Она была смертельно напугана, она боялась за свою жизнь. Конечно, никогда за всё время своего существования она не попадала в такую ситуацию. Не нужно было обладать базовыми основами магии, чтобы ощутить эти волны страха. В сознание гибрид конечно пришёл, но сил не хватало, чтобы зажечь свой огонь, и это усиливало её панику. Трефалкир предусмотрительно сделал так, чтобы никто не пострадал. В конце концов, он знал, что его друг может потерять всё своё терпение и отойти от взятого курса. А этого очень не хотелось, учитывая, что чернокнижник считал этот выбранный план самым правильным со всех сторон. Важный и уникальный магический потенциал, кровь ныне редких королевских драконов, да и просто по сложившейся ситуации слишком медленно восстанавливающийся популяции рода. Она родилась после войны и не могла нести ответственности за все те события, за деяния магов или себе подобных. Драконица выжила одна и заслуживает права на существование. Во всяком случае,
