1 Разумеется, авторы приводят данные об оснащенности США ядерным вооружением на 1962 год. (Примеч. ред.)
Колби нервным движением вскочил на ноги и поспешил нарушить гробовое молчание, воцарившееся в комнате после выступления Манчестера.
— Спасибо, Чарли,— пробормотал он.— Мы все очень благодарны вам за приход сюда и...— он умолк, подбирая слова,— восхищены вашей прямотой. То, что такой человек, как вы, стремится стать президентом страны, не может не преисполнить гордостью наши сердца. Уверен, что каждый из здесь присутствующих желает вам удачи,— торопливо закончил он свою речь.
Манчестер обменялся рукопожатием с двумя-тремя финансистами, повернулся и вышел из комнаты, сопровождаемый членами своего штаба. На полпути к лифтам они встретили неприятеля.
— Чарли!— вскричал Робертс, протягивая руку.— Как ты думаешь, не опасно ли мне, деревенскому парню с Запада, соваться в это волчье логово?
— Не съедят,— ответил Манчестер. Его совсем не маленькая ладонь полностью исчезла в огромной лапе Робертса.
— Ой ли? — усомнился калифорниец.— Они же, как-никак, твоего поля ягоды, все больше банкиры да маклеры...
Манчестер улыбнулся. Кандидаты немного постояли, оценивающе оглядывая друг друга, потом разошлись. Любезности кончились. Подойдя к лифту, министр финансов услышал аплодисменты, доносившиеся из только что покинутой им комнаты, и остановился.
— Продажные твари! — прорычал О"Коннел.
— Я сам виноват,— возразил Манчестер.— Слишком увлекся проповедями. А ведь в своем отечестве, как известно, нет пророка.
На улице вся компания уселась в ждавший у тротуара лимузин и отправилась в «Хилтон».
— Судя по их реакции, наша позиция расшатывается,— произнес кандидат.— Еще прошлой зимой все эти парни считали за честь быть моими приятелями.
— А стоило только сказать, что их доходы не самое главное, как дружба врозь,— подал голос Арчи.
— Вся штука в том, что почти каждый из них уже успел запустить когти в пирог военного бюджета,— пояснил Манчестер.— Концерн Голсуорси, например, прибрал к рукам контракты на производство магния и редких металлов. Да и банк Гаррисона по уши увяз в финансировании ракетных проектов. Все они там заодно! — в сердцах добавил он.
— Босс, у меня свидание,— спохватился Арчи, когда лимузин подкатил к «Хилтону».— Если вы не против, встретимся за завтраком.
— Ради бога,— улыбнулся Манчестер.— Дамы — прежде всего.
— Мать моей дамы — член национального женского комитета. Можно считать, что я иду по делу.
О"Коннел купил в киоске свежий номер чикагской «Сан-тайме» и принялся вместе с Манчестером изучать первую полосу. Около минуты они молча читали обведенную жирной рамкой заметку, потом изумленно переглянулись.
— Беда, Оби,— сказал наконец кандидат.
— Хуже,— ответил О"Коннел.— Это наша погибель.
Заметка гласила: «Москва, 12 августа, Ассошиэйтед Пресс. «Правда» высоко оценила позицию Манчестера в ракетном вопросе. Советская газета назвала министра финансов США «сторонником мира» и «противником милитаристской правящей верхушки Соединенных Штатов».
— Да... это мне сейчас совсем ни к чему,— проговорил Манчестер.
— Как только заметку увидит Карл Флейшер, ты сразу же превратишься в кандидата от коммунистов,— мрачно предрек О"Коннел.
— Пять минут опоздания,— заметила Кей, спускаясь в вестибюль, где ждал Арчи.— А что ваш Манчестер? Уже дома?
— Наверное, спит,— ответил молодой человек.— Суровый выдался денек, да и завтра не легче будет. Куда пойдем, в «Пампрум»?
Она покачала головой.
— Там сейчас добрая половина техасской делегации. Лучше найти местечко потише. Как насчет «Западного Амбассадора»? Там есть уютный погребок.
В «уютном погребке» было не ахти как уютно. Запоздалые посетители группами сидели за столами, несколько подвыпивших республиканцев приветственно помахали руками, завидев Арчи. Метрдотель отыскал столик у стены рядом с баром и усадил молодых людей. На этот раз они говорили и о политике. Кей высказала мнение своей матери о пресс-конференции и заявила, что Манчестер сплоховал, подняв вопрос о ракетах, а Арчи, в свою очередь, ни с того ни с сего рассказал спутнице о представлении, устроенном его боссом в клубе «Чикаго». «Проповедь» Манчестера не оставила его равнодушным, и теперь Арчи испытывал чувство гордости оттого, что работает вместе с таким человеком. Он был преисполнен решимости хоть костьми лечь, лишь бы Манчестер одержал верх.
— Прекрасная речь,— сказала Кей, выслушав пересказ Арчи.— Жаль, что ее не довелось услышать маленьким людям вроде меня. Мы ведь ровным счетом ничего не понимаем в тех общих фразах, которыми сыплет пропаганда, а вот послушать Манчестера, и все сразу станет ясно. По-моему, вы должны сделать все, чтобы привлечь делегатов на его сторону.
— Уже поздно,— вздохнул Арчи.— Голосование в четверг.
После ужина Кей отказалась идти в другой ночной клуб и предложила прогуляться. Они перешли шоссе и зашагали по набережной Мичигана. Волны озера монотонно бились в бетонные пирсы, звезды чуть потускнели и сместились к востоку, горизонт закрыла гряда темных облаков. Молодые люди рассказывали друг другу о своих родителях, делились мечтами, вспоминали детство. Наконец Кей остановилась и повернулась к Арчи.
— По-моему, вам пора уже меня поцеловать,— сказала она.
Он робко коснулся ее плеч, обнял и поцеловал в теплые губы. Послышался тихий металлический щелчок, и Кей, прижав ладонь к щеке, отстранила Арчи.
— Моя сережка,— пробормотала она.— Помоги найти.
Смеясь и сталкиваясь в темноте плечами, они принялись шарить по асфальту. Наконец Арчи почувствовал под коленкой что-то твердое. Он радостно подхватил сережку и выпрямился.
Вскоре они пошли, взявшись за руки, назад, к городу. Когда Арчи довел Кей до подъезда «Восточного Амбассадора», было три часа утра.
— Завтра вечером? — спросил он.
— Когда угодно,— согласилась она.— И не забывай за великими делами маленьких людей вроде меня, ладно?
Продолжение следует Сокращенный перевод с английского А. Шарова
Чтоб соки текли в виноградной лозе
«Хэй! Хэй! Примиць урэторий! Принимайте поздравляющих! Хэй! Хэй!» Кто-то стучит палкой по забору, кто-то извлекает пронзительные звуки из старой гармони, кто-то во всю мочь дует в дуду. Все это сливается с возгласами дюжины молодых глоток. По улице течет, перекатывается пестрая группа парней в престраннейших одеяниях. Колышется на ветру грива разноцветных лент... На головах у парней высоченные шапки-кивера, сплошь покрытые желтыми, розовыми, малиновыми цветами из поролона и блестящей ткани; сзади и с боков этой копны цветов, которая втрое больше головы, свешиваются до земли шелковые ленты, развевающиеся при ходьбе веером. Серебряный — из картона и фольги — пояс плотно перехватывает стан, от него под роскошные погоны уходит перевязь. На груди у каждого сверкающие доспехи из латунных дисков, на поясе — меч, в глазах — огонь радостного возбуждения...
«Хэй! Хэй! Принимайте поздравляющих!» — проносится возглас по улицам села Хилиуцы. Вмиг открываются двери домов. Да и как не открыть — ведь весь этот маскарад, на который ребята потратили не один день сидения с иглой, ножницами и клеем, предназначен для всех жителей села, для каждого дома. Никого нельзя пропустить в канун Нового года и не пожелать счастья и изобилия. Да и вообще в этот день, по старому поверью, ворота, двери и окна домов следует держать открытыми, чтобы выпустить отслуживший старый год — седого, горбатого старика — и гостеприимно впустить нового владыку — героя и витязя.
Праздник Нового года традиционно связан с землей-кормилицей. В давние времена молдаване даже отмечали его весной. Это праздник в честь земли, ее скорого пробуждения от зимнего сна, праздник соков земли, которые напоят природу и человека живительной силой. Этому порогу нового круга жизни, надеждам, без которых существовать трудно, человек и посвятил свое искусство, свои песни, танцы и обряды. А на севере Молдавии и в некоторых селах Буковины живет еще на новогоднем торжестве древнейшее искусство лицедейства — народный театр. Сцена его — крестьянский дом, двор, сельская улица.
Кто откажется от веселого поздравления — «урэтуры»! Шагает по селу ватага, одаривая каждого добрыми пожеланиями. Для всех припасены отдельные: для взрослых и детей, для жениха и невесты. Дверь большого красивого дома Домники Былич, бригадира садово-виноградарской бригады, широко распахнута перед поздравляющими. Озорная команда с шутками и прибаутками проходит в каса маре — парадную комнату, непременную принадлежность каждого молдавского дома.
