Кстати, стоит обратить внимание и еще на один способ приобретения дешевых билетов — на специальные предложения авиакомпаний (их, например, удобно отслеживать на avia.travel.ru/special/). Даже крупные перевозчики, открывая новое направление или просто в период очередной рекламной кампании, часто какое-то время продают на него билеты по смешным ценам. Например, в прошлом году один из моих знакомых заплатил за рейс Москва-Сингапур-Бали (и обратно) примерно 1000 долларов вместо обычных 2200. Но вернемся к нашему гипотетическому путешествию. Билеты Москва-Париж-Барселона куплены, и теперь нужно заказать отель. Вас ждут сайты booking.com, travelocity.com, www.expedia.com и масса им подобных. Возможно, к ним стоит обратиться даже в самом начале — многие из них помогают бронировать и билеты, и гостиницы, и машины, и даже экскурсии на разных языках, давая совокупные скидки на «комплект». Любое агентство на любой московской улице предложит вам десятки парижских отелей почти на любой вкус и кошелек; любой же сайт, специализирующийся на гостиничном бронировании, предложит не десятки, а сотни вариантов. Окажется, что в Париже можно снять уютную комнату в небольшом отеле в центре долларов за 80—90 в день, а вовсе не за ту сумму, которую вам предложил агент. Наконец, вам понадобится машина. Самый безопасный вариант — заранее заказать ее в одном из крупных международных агентств по прокату машин, например, на hertz.com или avis.com. Тут всего за 300—350 евро (со всеми страховками) вам предложат сроком на неделю машину размером примерно со спичечную коробку. Такой вариант удобен, если вы берете машину в одном, а возвращаете в другом месте или вообще в другой стране. Если что-то случилось с машиной, в любом месте Европы вам через пару часов заменят ее на исправную и т.п. Однако если вы хотите только покататься в окрестностях той же Барселоны, лучше поискать через google.com какую-нибудь испанскую компанию, вроде amigoautos. com или ей подобную — скорее всего, сэкономите сотню евро.
А что же виза? Теперь, когда у вас на руках есть и билеты, и бронь во все гостиницы, можете обратиться в посольство соответствующей страны. А можете и не обращаться, если времени нет. Лучше набрать в yandex. ru что-нибудь вроде «шенгенская виза сделать» и поручить эту проблему любому агентству вроде shengenvisa. ru. Туристическая виза обойдется вам примерно в те же деньги, что взяло бы с вас и туристическое агентство, о котором вы уже успели благополучно забыть.
Ничего не пропустили? Разве что зайти на сайт www.multimap.com (у него, как обычно водится в Интернете, есть братья-близнецы) и проложить самый подробный маршрут путешествия. Здесь можно найти практически любую улицу каждого города, узнать, что интересного или полезного в нем находится, каким транспортом можно до него добраться (или разработать «траекторию» автомобильного проезда из одной точки в другую). Для каждого отрезка вы получите подробную дорожную карту, часто с фотографиями. Даже столик в понравившемся ресторане можно будет заказать заранее (для этого есть и отдельные сайты, стоит только немного поискать).
Перечислить адреса всех ресурсов, которые сделают ваше будущее путешествие приятным и не столь дорогим, как оно могло бы быть, в рамках одной статьи невозможно. Главная наша задача — рассказать о том, что web-планирование путешествий возможно и удобно. А дальше вы, уважаемый читатель, уж и сами справитесь.
Егор Быковский
«У этого — ума на троих хватит!», зато «тот упорнее и аккуратнее», а у третьего «совести ни капли» — привычно говорим мы, характеризуя человека. Но это всего лишь наша субъективная оценка, которая может совершенно не совпадать с мнением других. Каким же образом можно получить истинное представление об умственных и нравственных качествах индивидуума и в каких количественных выражениях их измерить? Ведь для физических величин единицы измерения всем известны: метр, килограмм, минута и т. д., — равно как и известны процедуры, позволяющие сравнить измеряемый предмет с эталоном. Часто у нас для этого есть даже специальный инструмент или прибор: линейка, секундомер, спирометр или весы. Но как измерить ум, талант, честность и что принять за точку отсчета? Можно ли быть уверенным, что способность к логическому мышлению математика и умение мошенника обвести вокруг пальца того же гениального ученого — это одно и то же качество? Или отвага обыкновенного человека, вынужденного в крайних обстоятельствах подавлять естественный страх, и бойца, наученного не поддаваться страхам, — две разные смелости? А ведь измерить их одним инструментом так же невозможно, как одним прибором определить силу сжатия пружины и силу тока. Фото вверху ALAMY/PHOTAS
Примерно со второй половины XIX века наука, вдохновленная успехами количественного подхода в физике, начала все шире применять его и к более сложным явлениям — от механизма биологической наследственности до структуры стиха. «Измеряй все, что можешь!» — провозгласил выдающийся ученый, основатель биометрии Фрэнсис Гальтон. Следуя этому пути, специалисты разных областей знаний, в том числе и психологи, стали прибегать к различным попыткам измерить те или иные качества и возможности человека. Для современных людей это довольно естественно. Все мы выросли в мире, наполненном разного рода психологическими тестами — наборами вопросов или заданий, ответы на которые после соответствующей обработки (в простейшем случае — подсчета условных очков, начисляемых за каждый ответ) позволяют определить, насколько у отвечавшего развито то или иное качество. Откуда эти опросники взялись, почему для измерения умственных способностей или степени тревожности выбраны именно такие вопросы, кто и как определил «цену» того или иного ответа, мы и не пытаемся узнать, полагая, что это научно обоснованный и проверенный тест, составленный специалистами.
Фрэнсис Гальтон — английский психолог и антрополог. В отличие от своего кузена Чарлза Дарвина он чаще вдохновлял других на открытия, чем делал их сам. Фото LEEMAGE/FOTOLINK
Измеряй, но проверяй
Понятие «тест» в словарь психологии ввел именно Фрэнсис Гальтон. Однако кроме самого слова (значащего по-английски просто «проба») он не оставил заметного следа в истории психологического знания. Его собственные тесты были основаны на предположении, что тонкость и острота органов чувств человека коррелирует с его умственными способностями. Как только дело дошло до экспериментов, гипотеза Гальтона, мягко говоря, развалилась.
Между тем опытные учителя давно заметили: до некоего возраста ребенок не может успешно выполнять задания определенного типа. Скажем, двухлетнего малыша невозможно научить читать (хотя он может уверенно называть все буквы). В три-четыре года читают лишь единицы-вундеркинды, в пять — уже вполне заметная часть детей, и большинство, соответственно, в шесть-семь лет. Проверив такие задания на большом числе детей, можно построить определенную кривую (это окажется хорошо знакомая статистикам колоколообразная кривая нормального распределения — гауссиана), на которой потом можно будет найти место каждому вновь проверяемому ребенку: вот этот попадает в 10% самых лучших, а этот — как раз возле серединки... Правда, для этого нужно иметь набор контрольных заданий для каждого возраста: то, что в семь лет доступно только самым развитым, в десять умеют почти все.
На рубеже XIX—XX веков психология была совсем молодой наукой, а возрастная психология еще не оформилась как отдельная область знаний. Казалось само собой разумеющимся, что ребенок с возрастом умнеет, это выражается в успешности выполнения им школьных заданий, а значит, таким образом можно измерить ум. Тест, созданный французскими психологами Альфредом Бине и Теодором Симоном, был не первой попыткой такого измерения, но, вероятно, наиболее тщательно проработанной и статистически обоснованной. С 1905 года он широко применялся во Франции для определения пригодности ребенка для обучения в школе. Чуть позже, в годы Первой мировой войны, психолог из Стэнфордского университета Льюис Термен модифицировал его для определения умственных способностей призывников — кого имеет смысл брать в артиллерийские расчеты, а кому лучше не доверять ничего, кроме швабры. В таком ограниченном качестве экспресс-оценки интеллекта для грубой первичной сортировки большого числа людей (вернее, целая группа тестов, получившая название «батарея Стэнфорд — Бине») работали довольно эффективно.
Однако по мере применения тестов и накопления полученных данных росли и сомнения в том, что именно эти результаты отражают. Все менее однозначной казалась связь между умом и школьными успехами. Спору нет, дети со слабым интеллектом практически всегда учатся плохо. Но мы знаем, что очень многие обладатели мощного и даже выдающегося ума в школе тоже не блистали успехами или, по крайней мере, учились крайне неровно. А с другой стороны, не так уж мало школьных отличников оказывались плохо приспособленными к самостоятельной жизни, теряясь всякий раз, когда ситуация требовала хотя бы небольшого отклонения от стереотипов. Получается, что если внизу «шкалы» наш измерительный инструмент работает достаточно надежно, то на противоположном краю его показания все сильнее расходятся с нашими интуитивными представлениями.
