номер окажется занятым, то он больше звонить не будет.
Михайлов набрал номер и к моему изумлению, сразу же услышал знакомый мягкий голос с режущей ухо глухой невнятной «г».
— Привет, Гена! — устало сказал Михайлов.
Гена обрадованно ответил:
— О кого я слышу! Серега, столько лет, столько зим!
— Да уж, — сказал Михайлов. — Сто лет не созванивались, как будто живем на разных планетах.
— Извини, жизнь такая. Ну, бог с этим, лучше расскажи как у тебя дела?
— Плохие дела! — Пожаловался Михайлов, и неожиданно, хотя и не намеревался делать это, рассказал о том, что произошло с ним.
Гена, выслушав его рассказ, заключил:
— Однако крепко ты промахнулся. Ну, так ты особо не переживай — всех «кидают». Тут известная проблема: с умным связываться нельзя, он тебя кинет, а с глупым связываться еще хуже. Тебе еще повезло, что ты не влез в долги.
— Повезло… — мрачно согласился Михайлов.
Гена спросил:
— Слышь, Серега, а ты мог бы отправить с вашего нефтеперерабатывающего завода эшелон мазута?
Михайлов горько хохотнул.
— Мог бы, но кто же мне его отпустит без денег?
— Ладно, — сказал Гена. — Тебя теперь по какому телефону искать?
Михайлов продиктовал номер мобильника.
— Ладно, держись, — сказал Гена и отключился.
А Михайлов подумал, как хорошо было бы уметь отключаться, как мобильный телефон. Переждал плохие времена, как медведь в спячке, и едва наступили теплые деньки, проснулся и радуйся жизни!
К половине одиннадцатого Мясников закончил текущие дела, и приказал секретарше никого к нему в кабинет не пускать, и ни с кем не соединять. Он хотел обдумать предстоящий разговор с Ольгой на собрании учредителей.
О чем будет идти разговор на собрании, Мясников представлял довольно определенно. Ольга уже дала понять ему, чтобы он не претендовал на должность генерального директора. Таким образом, оставались две реальные кандидатуры: она сама и Игорь.
Вариант с Игорем Мясников уже просчитывал, и он его не пугал. Он подумал, что если все так и случится, то он сразу же встретится с дочкой и попросит ее окончательно решить личные дела с Игорем в течение ближайших дней.
Ну, а если он откажется жениться на ней, то…
Михаил Юрьевич тяжело вздохнул, — «стареть стал, ведь еще лет пять назад отдать приказ убрать конкурента, ему было легче, чем сигарету выкурить, а сейчас думать стал, сомневаться. Гуманизм в бизнесе — прямой путь в собственную могилу».
Впрочем… Мясников, попытался направить мысли в другое русло. Если варианты с Игорем им уже тщательно обдуманы, и что делать с ним ясно, то он совсем не просчитывал другой ход событий, — если Ольга все-таки решится и назначит себя генеральным директором.
Он помрачнел: «Все бабы дуры, потому что их поведение не поддается объяснению нормальной человеческой логики. А Ольга баба вздорная, и ее поведение не поддается и объяснению ненормальной логики. И так как она будет часто поступать под воздействием эмоций, то это сулит массу неприятностей».
Михаил Юрьевич прикинул еще несколько вариантов своей реакции и пришел к неутешительному выводу: если Ольга назначит себя генеральным директором, то ее надо будет срочно убрать.
«Что же, убрать, так убрать!» — решил Мясников, и удивился, насколько легко ему далось принятие решения убрать Ольгу.
Придя в процессе размышлений к выводу, что для всех возможных вариантов развития событий у него есть простое решение, Мясников повеселел, и в приподнятом настроении отправился в кабинет Коробанова — «бывший», поправил он себя.
Он пришел ровно за одну минуту до начала собрания. В приемной секретарша Лена с недовольным видом лениво набирала какой-то текст.
— Здравствуй, здравствуй красавица! — весело пропел Михаил Юрьевич. — Чего в таком мрачном настроении?
— Здравствуйте Михаил Юрьевич! — не отрываясь от компьютера, поздоровалась Лена. Но на вопрос не ответила.
Впрочем, Мясников и сам догадался, с чем связано ее плохое настроение, — видимо, Ольга, уверенная, что эта девица была любовницей Коробанова, собралась ее увольнять.
Мясников кивнул на дверь.
— Ольга Игоревна там?
— Там, — сказала Лена и предложила: — Входите, вас ждут.
Михаил Юрьевич открыл двери и зашел в кабинет. Мгновенно окинув взглядом помещение, он сразу оценил обстановку.
За рабочим столом Коробанова сидела Ольга.
«Бывшим рабочим столом Коробанова», — снова поправил себя Мясников.
Михаил Юрьевич отметил, что она была необыкновенно прелестна, и, несмотря на то, что она рассматривала какие-то деловые бумаги и хмурилась, из нее лучилось какое-то удовольствие.
«Хозяйка!» — промелькнула язвительная мысль в голове Мясникова.
Рядом за приставным столиком, с выражением напряженной готовности во всей фигуре, пристроился Гриша. Перед ним на столике лежала стопка документов.
Мясников предвидел, что Гриша будет присутствовать на собрании, так как он должен вести протокол.
А вот отсутствие Игоря насторожило Мясникова, впрочем, он тут же и этому нашел логичное объяснение, — Игорь пока не был учредителем. А формально, — сначала учредители должны решить, — вносить ли его в список кандидатов, а уж затем пригласить на собрание и послушать.
Однако Мясников заметил и кое-что другое. На диване, расслабленно развалившись, сидел водитель Коробанова Толик.
«Бывший водитель», — опять поправил себя Мясников.
Но и этому нашел разумное объяснение, — Толик был не только водителем Коробанова, но и его телохранителем.
Мясников усмехнулся, — похоже, Ольга сильно напугана. Но держать телохранителя в кабинете — это уж слишком!
Несколько секунд, оценивая обстановку, Михаил Юрьевич стоял недвижно, и Ольга его не замечала.
Но затем Мясников, почувствовав себя мелким просителем и поняв унизительность ситуации, громко сказал: «Здравствуйте Ольга Игоревна!» — и решительно направился к рабочему столу, намереваясь сесть с другой его стороны.
Ольга на мгновение подняла голову, и озабоченно проговорила:
— Миша, присаживайся за стол для совещаний, — там будем проводить собрание.
Услышав эти слова, Михаил Юрьевич едва не споткнулся.
Он понял, что, таким образом, Ольга дала ему понять, что собирает собрание чисто для формальности и совершенно не собирается с ним советоваться.
Еще одно унижение.
Михаил Юрьевич напряг все свои силы, чтобы сохранить спокойствие, и, придав лицу приятное выражение, направился к столу для совещаний.
Здесь он выложил бумаги на стол, и ему пришлось ждать еще минут пять, пока Ольга не закончит изучение документов.
Наконец, она отдала Грише последний документ, и объявила:
— Ну, всё! Теперь займемся собранием учредителей.
Она встала, перешла к столу для совещаний, и села во главе его. Тут же засопел кожаный диван, и телохранитель пересел на стул рядом с Ольгой.
«Глупости! — раздраженно заметил сам себе под нос Михаил Юрьевич. — Я не собираюсь нападать и убивать Ольгу тут же. Я еще не спятил,
