Она никогда не была красива — грубоватые черты лица, большой нос, плотно сжатые губы. Она не пользовалась косметикой и никогда не имела в гардеробе больше двух платьев одновременно. Но мужчин привлекали ее уверенность в себе и увлеченность жизнью. Один из современников писал: «Ее глаза были полны волшебства». Еще один ее возлюбленный — известный политик Давид Ремез говорил, что она обладает «огромной личной магией».
Среди любовников Голды был и американец Генри Ментор — филантроп, с которым она познакомилась во время сбора денег на нужды ишува. А недавно ливанский журналист Селим Насиб издал роман, где утверждается, что ее возлюбленным являлся и богатый араб-христианин Альберт Фараон. Скорее всего, это выдумка — она не была расисткой, но ее круг общения всегда и везде был почти исключительно еврейским. К тому же отношения между евреями и арабами в 1930-х годах заметно накалились. Приход к власти Гитлера увеличил приток евреев в Палестину, что усилило враждебность арабских лидеров. После кровавых столкновений 1936 года британские власти встали на сторону арабов и резко сократили прием новых иммигрантов. В 1938 году Голда приняла участие в конференции европейских держав во Франции, в Эвиан-ле-Бен, где обсуждался вопрос о еврейских беженцах. Почти все страны под разными предлогами отказались их принять. Это было шоком — и она решила, что евреи не могут рассчитывать на помощь извне и должны защищать себя сами.
После войны отношения ишува с британской администрацией испортились вконец. Англичане отказались впускать в страну уцелевших после холокоста евреев, которых дубинками загоняли обратно на корабли и отправляли в лагеря на Кипре. Некоторые еврейские группировки начали террор против британцев и арабов, похищали оружие с военных складов. В этой обстановке Голда опять оказалась в эпицентре событий, став главой политического отдела Еврейского агентства (Сохнут). Она весьма жестко вела дела с английскими чиновниками; когда пассажиры двух кораблей, блокированных в одном из портов Италии, объявили голодовку, она голодала вместе с ними, несмотря на запрет врачей, и добилась разрешения на высадку людей в Хайфе.
Голда Меир и Бен Гурион поздравляют друг друга с важным событием: ООН приняла план разделения Палестины на арабскую и израильскую территории. 12 апреля 1947 года. Фото BETTMANN/CORBIS/RPG
В ноябре 1947 года ООН, как известно, приняла план раздела Палестины на два государства — еврейское и арабское. Арабские страны выступили против, не скрывая планов «сбросить евреев в море». Поселенцам требовалось оружие, и Голда отправилась в США. Два месяца она без отдыха колесила по стране, чуть ли не круглосуточно выступая перед евреями и неевреями. Ей удалось собрать в качестве пожертвований около 5 миллионов долларов — на эти деньги были куплены винтовки и патроны для отрядов будущей Армии обороны Израиля. Войну еще можно было остановить. 10 мая Голда, переодевшись в паранджу, пересекла границу с Иорданией и добралась до резиденции короля Абдуллы. Король обещал, что не примет участия в войне, но спросил: неужели евреи не могут подождать с независимостью? Она ответила: «Мы ждали две тысячи лет. Разве этого мало?» На обратном пути она увидела на подступах к границе колонны танков и машин с солдатами. Абдулла нарушил слово и присоединился к коалиции пяти арабских стран.
14 мая в маленьком художественном музее Тель-Авива 30 человек, включая Голду, единственную женщину, подписали декларацию о провозглашении Государства Израиль, спели его гимн «Ха-Тиква» и выпили по бокалу вина. Настроение у всех было далеко не праздничное: город стоял в темноте, местные арабы спешно покидали свои дома, а на рассвете пять армий с трех сторон начали наступление на Израиль. За месяц упорных боев погибли 6000 евреев — почти 1% населения молодого государства. Эти жертвы позволили остановить арабское наступление. Немалую роль сыграла и международная поддержка. Первыми Израиль признали США и Советский Союз: Сталин был рад изгнать Британию и надеялся, что новая страна станет проводником советского влияния на Ближнем Востоке. Он даже организовал поставки израильтянам оружия из находившейся под его контролем Чехословакии, о чем позже не любили вспоминать обе стороны. Для укрепления связей с Москвой туда отправили израильского посла — госпожу Голду Меерсон (фамилию Меир, на иврите «озаряющая», она приняла только в начале 1950-х).
Она не была в России больше сорока лет, страна показалась ей чужой и загадочной. Занятая благоустройством посольства и официальными встречами, она нашла время посетить московскую синагогу на улице Архипова. Это было в день Рош ха-Шана, еврейского Нового года. И тут привычная ко всему Голда опешила, увидев огромную толпу, заполонившую подступы к синагоге. Это были евреи, пришедшие взглянуть на посланца своего государства и поприветствовать ее. Все семь месяцев работы в Москве оказались заполнены встречами с людьми; среди них была даже жена советского премьера Молотова Полина Жемчужина, заявившая, что горячо сочувствует Израилю и его народу. Все это возмутило Сталина: граждане СССР смеют быть патриотами чужого государства?! Вскоре началась яростная антисемитская кампания, а многие собеседники Голды, включая Жемчужину, поплатились за откровенность тюрьмой, а некоторые и жизнью.
Голда Меир и начальник штаба израильской армии генерал Хаим Бар Леф совершают облет пограничных поселений в долине Иордана. Около 1970 года. Фото FOTOBANK.COM/GETTY IMAGES
Но она в это время находилась уже далеко. Ставший премьером лидер Рабочей партии Бен Гурион назначил ее министром труда. Этот пост оказался невероятно тяжелым. В разоренную войной страну съехались сотни тысяч иммигрантов, включая беженцев из арабских стран, лишенных всего имущества. Всех их требовалось обеспечить жильем, пищей и работой. Голде опять пришлось отправиться на поиски средств в Европу и США. Изматывающие поездки, речи перед многолюдной аудиторией, статьи в газетах… А ей уже перевалило за пятьдесят, и крепкое прежде здоровье давало сбои, но она не желала ограничивать себя в кофе и сигаретах. Дети выросли: Менахем стал известным виолончелистом, Сара поселилась в кибуце. У них появились семьи, подрастали пятеро внуков, но у бабушки по-прежнему не хватало времени для них. Ее кухня в квартирке при министерстве стала местом встреч политических лидеров; именно здесь, а не в кнессете, принимались решения, определяющие судьбу страны. Именно здесь Бен Гурион произнес фразу о том, что Голда — единственный мужчина в правительстве страны. Она парировала: «А вам бы понравилось, если бы я назвала вас единственной женщиной в правительстве?»
В 1956 году ее назначили министром иностранных дел. Для начала ей снова досталась нелегкая задача: оправдать израильское нападение на Египет, совершенное в союзе с Францией и Англией. По своей привычке она оперировала не правовыми терминами и правовой казуистикой, а категориями морали, густо замешенными на эмоциях. Так же она поступила в 1960 году, когда «Моссад» выкрал в Аргентине нацистского палача Адольфа Эйхмана и переправил его в Иерусалим, где его судили и повесили. Ее выступление в ООН с рассказом о холокосте вызвало шок; протест аргентинцев против действий Израиля остался без внимания. В целом на этом посту Голда сыграла огромную роль в формировании израильской внешней политики с ее ориентацией на США и Западную Европу и поиском союзников в «третьем мире». Совершив несколько визитов в африканские страны, она завязала дружбу с их лидерами и добилась выделения солидных средств в помощь Африке. Говорили, что она сочувствует угнетенным народам, поскольку евреи совсем недавно находились в их положении.
Накануне семидесятилетия Голда Меир ушла в отставку, заявив: «Лучше быть полноценной бабушкой, чем полуминистром». Но жизнь и на этот раз не дала ей отдохнуть. Уже через месяц ее избрали генсеком Рабочей партии (Авода), которую раздирали споры. Потом была Шестидневная война 1967 года, вновь поставившая на карту существование Израиля. А в марте 1969-го, после внезапной смерти премьера Эшкола, ее, как самого опытного политика страны, пригласили занять его место. Пять лет премьерства Голды прошли в условиях постоянных угроз безопасности страны. К египетской «игре мускулами» в районе Суэцкого канала добавились нападения палестинских партизан на военные и гражданские объекты. Голда реагировала жестко: когда террористы убили израильских спортсменов в Мюнхене, она приказала разведке выследить нападавших в любой стране мира и уничтожить их.
Выступление Голды Меир в национальном пресс-клубе в Вашингтоне: она убеждает арабских соседей присоединиться к поиску реального мира. 1973 год. Фото BETTMANN/CORBIS/RPG
