class="p1">Помолчала, задумчиво хмурясь. Затем, растягивая слова, заговорила:
— Только с чего ты ему так срочно потребовалась — вот это мне непонятно. Зачем ему через три дня свадьба?
— Он хотел на следующий день. Я сказала, что мне надо подумать, — снова шмыгнула я.
— Вот именно! — Амаля подняла вверх палец, ткнув куда-то вверх своего экрана.
Сегодня она разговаривала со мной сидя на берегу на желтом песочке — все-таки выбралась охладиться в «Тихоньком океанчике».
Ее голос смешивался с воплями чаек и счастливыми визгами детишек, слышными даже через экран Амалиного смартфона.
Не знаю почему, но я отчаянно ей завидовала. Может потому, что у нее были радостные крики детей, океан и полное отсутствие необходимости делать выбор…
А у меня только он, этот самый выбор…
— Что мне делать, Амаль? — спросила тоскливо. Вдруг моя мудрая подруга скажет то, что и станет тем самым идеальным решением, которое я никак не могла принять сама.
— Что делать, что делать — замуж выходить, что еще! Выбор у тебя, Мирка, нынче потрясающе широк — хоть тот олигарх, которого ты от меня скрываешь. Хоть богатющий бандит и извращенец. А еще бывший муж нарисовался — чем не вариант? Коляшу ты хоть знаешь как облупленного, сюрпризов можно не ждать,
Амаля ухмыльнулась и ехидненько добавила:
— И заметь, все щедры, как на подбор. Так что свою цель найти денег ты достигнешь. Ну а чем расплачиваться будешь с каждым конкретным мужиком — только ты сама знаешь.
— В общем, куда ни кинь — всюду клин, — пробормотала я.
— Ага, он самый. Только вот, что я тебе скажу, Мирослава, — тон Амали снова стал жестким. — Если ты и дальше собираешься разыгрывать из себя порядочную девочку, не способную поступиться принципами, то имей в виду — не бывает безвыходных положений. Есть те, выход из которых нам нравится, и те, из которых не нравится. Третьего не дано.
— Я не строю, я так чувствую, — так же жестко ответила я. — И, знаешь, мои принципы — это то, что помогало мне всю мою жизнь. То, на чем я держалась, не давая себе скатиться в дерьмо, куда эта самая жизнь меня упорно тянула. Сама на этих принципах держалась, и тебя за собой тащила.
Замолчала, тяжело дыша. Высохшими глазами глядела на лицо Амали на экране, радуясь, что она далеко и я не могу расцарапать ей лицо. Я бы сделала это…
— Мирчонок, — после паузы позвала Амаля. — Не злись. Я знаю, как для тебя важно не изменять себе. И я очень ценю то, что ты делала для меня. Да даже за то, что ты мне материться не давала — я тебе благодарна!
Но сейчас речь о том, что ты должна вернуть долг. Долг женщине, по сути, спасшей тебя — тебе ведь почти тринадцать было, когда Анна Михайловна забрала тебя к себе. Сама знаешь, что с хорошенькими девочками в нашем детском доме к этому возрасту случалось…
Амаля снова тяжело вздохнула:
— Это мне повезло — уродливые здоровые лошади, вроде меня, мало кого интересовали. А тебя бы точно ждал ударный труд в большом секс-бизнесе нашей необъятной страны.
— Я знаю, Амаль… И… Спасибо, что поговорила со мной. И что сказала все, что сказала. Целую тебя, — я сбросила звонок.
Посидела немного, принимая окончательное решение и снова взяла в руки трубку. Набрала номер и услышав в трубке мужской голос, сухо произнесла:
— Арсений, здравствуй. По поводу твоего предложения…
Подписание брачного договора прошло очень быстро.
Юрист, молодой мужчина в дорогих очках в золотой оправе попытался зачитать мне какие-то выдержки из контракта, но я махнула рукой и велела:
— Показывайте, где подписывать.
Поставила несколько росчерков там, где он указал, и все закончилось. Буквально за десять минут.
— Счет клиники будет оплачен через полчаса, — сообщил мой… жених, когда поставил свою подпись рядом с моей. — Твоя мама может собирать вещи. Самолет завтра вечером. С ней полетят двое сопровождающих — помощница и врач.
— А… Я хотела полететь с ней…, - я подняла глаза и взглянула в лицо того, кто вот-вот станет моим мужем. — Помочь, и все такое…
— Слетаем к ней через пару недель. Вместе. Сейчас у тебя другое дело. Ты, кстати, маме сказала, что замуж выходишь? — в холодном голосе звучала чуть заметная насмешка.
Я опустила глаза и помотала головой:
— Не хочу пока ее нервировать. Она ведь думает, что я с Димой…
— А ты со мной. И правда, как ей пережить такое?! — он встал из-за стола и подошел ко мне. Подхватил под мышки и дернул наверх, ставя на ноги.
— А, Мирослава? Как ты объяснишь маме, что становишься женой такого чудовища, как я?
— А вы… ты чудовище? — пробормотала я, смущаясь под его взглядом. И еще от того, как его руки сжали меня.
Мужские пальцы зарылись в волосы на затылке. Собрали и потянули вниз, запрокидывая мою голову. Ставший хриплым голос ответил:
— Совершенное чудовище. И ты еще познакомишься со мной настоящим.
Наклонился и легко-легко коснулся моих губ. Едва заметно, словно осторожно тронул крылышко бабочки.
Опалил горячим вдохом:
— Подаришь поцелуй своему жениху? — и, не дожидаясь ответа, поймал мой рот.
Захватил, больше не церемонясь. Не изучая, не пробуя — овладевая своей собственностью. Довольно жестко, даже грубо. Совсем не так, как он целовал меня раньше…
— Янис…, - зашептала я в панике. Попыталась отстраниться. — Не надо. Пожалуйста. Я… не готова.
Мужчина замер. С шумом втянул воздух и отодвинулся:
— Через три часа у нас регистрация. Мой водитель отвезет тебя в салон — там тебе помогут привести себя в порядок. Встретимся на церемонии. У тебя будут подруги или кто-то еще?
— Нет, — я помотала головой, отводя глаза в сторону. — Единственная моя подруга сейчас в Америке. И… мне некого больше пригласить. А маме я потом скажу…
Славинов холодно кивнул:
— Я понял. С моей стороны тоже будут только самые близкие. И Данька — он со вчерашнего дня не ест, не спит. Ждет, когда мы поженимся и ты переедешь ко мне.
Я через силу улыбнулась:
— Да, я знаю — он звонил мне вчера. И сегодня утром.
— И еще позвонит, — хмыкнул Славинов. — Он тебе какой-то сногсшибательный букет делает. Будь готова получить что-то невообразимое и не упасть в обморок.
Я засмеялась и пообещала:
— Не упаду, я ко многому привычна, — облизнула пересохшие от волнения губы и попросила:
— Только можно я к вам перееду после того, как мама улетит? Я бы хотела помочь ей собраться и побыть этот
