— Холм Мертвых,— сказал Мукунга, когда мы проехали косу, усеянную древними захоронениями.
Мы остановились и увидели ван Делдена, который стоял, будто пророк в суровой каменистой пустыне; его седые волосы реяли на ветру, ружье он положил на плечо и держал за ствол.
— Это ты, Тото? Я боялся, что ты потеряешься,— в его голосе звучала любовная нотка.
Тут Мери начала рассказывать ему про руку Эйба.
— Здесь был самолет? Его надо доставить в больницу.
— У американских летчиков и без меня дел хватает.— Ван Делден осмотрел шину.— Хорошо наложена. В Лойангалани все равно приземлиться нельзя, пока не стихнет ветер.
В грузовике была аптечка, и ван Делден сделал Эйбу укол антибиотика, после чего мы улеглись спать, защитившись от ветра низкими каменными брустверами, сложенными собственными руками. Земля была очень жесткая, но я заснул почти мгновенно. На рассвете меня разбудили голоса: Мери спорила о чем-то с ван Делденом.
— ...Скажи ему, чтобы убирался со своей бандой обратно к ущелью Южного Хорра.
— Если б ты сам поговорил с ним по-хорошему, без угроз, попытался бы условиться о каком-то лимите...
— Мы с ним говорим на разных языках.
— Ты просто ненавидишь его. С тех пор, как мама...
— Довольно, Мери.— Тут он увидел меня и смущенно произнес: — Сходите, пожалуйста, к озеру за водой.
Я добрался до черного лавового берега. У воды был щелочной привкус. Я хотел раздеться и окунуться, но, когда начал наполнять канистру, в воде мелькнула какая-то тень, и поверхность озера засеребрилась от всплесков. Чуть дальше по берегу валялось долбленое каноэ и три бревна. При моем приближении «бревна» поднялись и заскользили на коротких лапах к воде, злобно шипя. Каноэ же оказалось бревенчатым плотом, скрепленным ремнями.
Когда я вернулся, в закопченном котелке кипела вода и Мгоме, сидя на корточках над сложенным из камней очагом, варил кукурузную кашу. Мукунга ощипывал двух гусей, подстреленных вечером.
И тут раздался внезапный взрыв птичьего крика. Ван Делден схватился за ружье. Мы все повернулись и посмотрели на косу, над которой неугомонно сновали птицы. Их что-то спугнуло. Из-за холма вышел слон.
— Самец,— прошептал ван Делден.
Освещенный солнцем, слон из серого стал бледно-охряным, он сливался с песком и скалами. На одном плече у него виднелась рана. Следом появилось еще семеро.
Мукунга поднялся на ноги и что-то сказал. Каранджа тоже встал.
— Я еду с ним.
— Нет, одного достаточно.
— Есть лучше я еду с ним. Когда прибудут грузовики охотников, я думаю, они еще будут иметь поддержку армейского отряда. Может, я знаю офицера,— он повесил ружье на плечо и, не дожидаясь разрешения, последовал за Мукунгой.
Озеро уже начало зеленеть. Жара была тяжелая и влажная. Мери плескалась на мелководье, и я тоже полез в озеро, прямо в одежде. Потом я отправился посмотреть, как дела у Эйба. Он лежал в тени снятого с грузовика брезента.
— Счастливчик,— сказал он мне.— Я бы все отдал, чтобы оказаться в воде.
— Как рука?
— Не очень больно. Что тут произойдет, как ты думаешь?
— Не хочу я об этом думать.
— Ты понимаешь, что Кэрби-Смит потерял самолет, два грузовика и «лендровер»?
— Он всегда может получить подкрепление от армии. Я услышал шум мотора и, выскочив из-под брезента, увидел грузовичок, в кабине которого сидел Мукунга.
— Где Каранджа? — закричал ван Делден.
— Ушел,— последовал ответ. Через некоторое время я понял по разговору, что оазис занят армейским патрулем, а Каранджа отправился на переговоры с командиром. В одном из грузовиков стояла рация, и Каранджа был уверен, что командир позволит ему связаться со штабом армии.
— Когда это произошло?
— В половине одиннадцатого утра, после того как Алекс разместился в лагере. Потом один из грузовиков направился к гавани, второй — к взлетной полосе.
— Хорошо. Мы меняем место стоянки,— решил ван Делден.— Помоги своему пациенту, Мери. А вы, Тейт, берите плот и отгоните его вдоль берега вон туда. Он может нам пригодиться.
Когда я столкнул плот в воду, оказалось, что он устойчивее, чем я ожидал. Править было трудно, но наконец я приспособился разворачивать весло в конце каждого гребка и использовать его в качестве руля. Холм Мертвых почти скрылся из виду, когда грузовик наконец тронулся, волоча за собой предательский пыльный шлейф.
Грузовик они загнали в низинку. Спустя полчаса на том месте, где мы провели ночь, появился открытый «лендровер» с солдатами.
— Они увидят наши следы,— сказала Мери.
— Их только четверо,— процедил ван Делден. Больше мы не разговаривали. «Лендровер» подъехал к озеру, один из сидевших в нем поднялся и посмотрел на холм.
— Каранджа,— объявил ван Делден, приложив к глазам бинокль. Человек сел, и «лендровер» развернулся. У того места, где грузовик съехал с тропы, он остановился. Каранджа вылез и, бросив несколько слов шоферу, зашагал в нашу сторону. Машина уехала, а Каранджа пошел вверх по склону холма. Он махнул нам рукой и широко улыбнулся.
— Ну что? — крикнул ему ван Делден.— Ты, похоже, чертовски доволен собой?
Каранджа кивнул.
— Думаю, может, военные вывезут вас на самолете,— сказал он и сел, отирая со лба пот и пыль.
— Ты связался с командованием?
— Ndio. Я говорил по радио. Они не хотят тут беды. Но сперва они должны говорить с Найроби.
— А что Кэрби-Смит? И как быть со слонами? Ты же знаешь, я не соглашусь уехать, пока не получу гарантий, что их оставят в покое.
— И ты уедешь, если Илерет сделают резерватом?
— А тебя — егерем? — Ван Делден захохотал.— Такая, значит, сделка? Согласится ли на это Кимани?
— Кимани? Кимани конец, я думаю. После того, что ты делаешь на конференции... Пэт Мэрфи летал в Найроби и привез эти слухи. А Кэрби-Смит больше не уверен, что его операцию поддерживают.
— Ему прикажут свернуть ее?
— Это будет зависеть от того, кто станет министром вместо Кимани. Сейчас пока только разговоры идут. Пожалуйста, прими мой совет. Не делай ничего. Возможно, завтра майор получает новую директиву.
С этими словами Каранджа встал и ушел к берегу озера. Ван Делден молча смотрел ему вслед, положив на колени ружье.
Сквозь дрему я смутно сознавал, что Мтоме раздувает угли костра, что на фоне звезд движутся темные тени. Луна уже проделала половину своего пути по небосводу, прочертив яркую дорожку от Южного острова до берега под нами. Я сел и взглянул на часы. Начало пятого. Ван Делден сидел на камне, проверяя магазин своего ружья, Мери склонилась над Эйбом.
— Еще несколько часов, и тебя начнут лечить как надо,— услышал я ее голос.
— Мне хорошо,— устало ответил Эйб.— Слоны ночью не проходили?
Никто не сказал ни слова. Мы сидели среди скал и пили чай. Когда мы позавтракали и погрузились в машину, за Кулалом показались первые проблески зари.
Мукунга сел за руль, ван Делден — рядом с ним. Каранджа наклонился к Эйбу.
— Когда увидите майора Кэрби-Смита, спросите его, сидит ли Кит Кимани на посту министра или уже нет,— сказал он.— Есть важно, чтобы он ничего не делал без ведома властей. Скажите ему это.
Эйб кивнул, но глаза у него блестели как стеклянные, и я сомневаюсь, что он понял Каранджу. Мы ехали без фар, трясясь на ухабах, и Эйбу было больно. Ярдах в пятистах за люггой грузовик резко остановился. За далекими пальмами показался свет. Мукунга выключил мотор, и в тишине послышалось воркование голубей, затем донесся шум двигателя, и горстку хижин осветили фары.
— Похоже, едут,— сказал ван Делден, поворачиваясь к Мери.— Мне придется оставить вас здесь. Ждите, пока вас не подберет какой-нибудь из их грузовиков. Поторапливайтесь, я не могу тут задерживаться.
Мери вылезла. Мы с Каранджей вытащили Эйба. Он был очень бледен, очки блестели как глаза совы. Машина тронулась, но тут Дима закричал что-то, указывая на озеро. Там, на фоне воды, двигался грузовик, за ним еще один. Оба они ехали почти параллельно нашему курсу, без света. Мукунга резко дал газ, и мы помчались к люгге. С ходу проломившись сквозь нее, машина круто свернула направо и стала за утесом. Ван Делден соскочил на землю, бормоча проклятия.
И тут я увидел, что Мери и Эйб стоят на дороге, почти на том же месте, где мы их оставили. Ван Делден кивком указал на них и тревожно спросил:
— Чего они дожидаются?
Я покачал головой, боясь делиться с ним своими догадками.
— Дуреха! — зарычал он.— Они окажутся на пути слонов, если не двинутся с места.
К нам подошел Каранджа. В этот миг вспыхнули фары, взревели моторы и клаксоны, свет озарил стволы деревьев. И тут же мы услышали отдаленные вопли людей, стук по дверцам, визг и трубные звуки. Ужасный шум большой охоты разорвал в клочья мирную тишину раннего утра. На равнине замаячили грузовики, они надвигались медленно и зловеще, шум их моторов тонул в воплях охотников.
