так что его образ — сплошной кошмар для непривычных к нему существ. Один взгляд некромагов-старшекурсников на него, истинного, даже не обернувшегося в драконью форму, — и они начинали напрочь ломать игру: тряслись руки-ноги, а головы вообще отказывать думать, как играть далее.
Но сейчас ведь речь не о том, каково каждому из них в игре.
Так почему же Хельми, обычно всегда невозмутимый, порой до смешившей Коннора важности, сердится?.. Иные загадки опустошают — знал Коннор. «Зря я их взбаламутил… Но и одному всё в уме держать… Колин, вон, успокоился, когда узнал, что не только он мучается над разгадкой Вальгардова секрета».
Мика, будучи практиком и реалистом, первым выразил мысль, о которой братья думали, но которую не высказывали:
— Хватит! Пора спать. Может, завтра повезёт — и Вальгард или его сородичи проболтаются о том, что нас интересует.
— Сородичи — не-ет, — тут же откликнулся Колин. — Они не в курсе. Я видел, как они смотрят на новую игру — с сожалением, что нельзя сыграть в обычный пейнтбол.
— Всё равно! — упрямо сказал мальчишка-вампир. — Давайте спать. Нам завтра с утра на поле, а мы отдыхали мало. А кто хочет болтать дальше… — он обвёл старших братьев грозным взглядом, — тот пусть спускается вниз! В гостиную — или в кабинет!
Засыпая, Коннор, видимо под впечатлением разговора, смутно вспомнил, что из родительской машины, подбитой крабами, его вынули именно вампиры-некромаги, сразу понявшие, что у раненого мальчика сильные способности некроманта. И проскользнула такая же туманная мысль о том, что в Старом городе, в храме некромагов, вампиров — раз, два и обчёлся. Особенно среди преподавателей. Они все, кроме Морганита, эльфы. Попытавшись проснуться и мыслить более чётко, внутренне пожал плечами: «А многих ли ты знаешь из этого храма, чтобы думать об этом?.. — И совсем сонная мысль: — Надо спросить у Трисмегиста, много ли в той лаборатории было вампиров-некромагов…»
…Проснувшись в заданное время, Коннор привычно бесшумно вышел из мансарды и спустился. Войдя в тамбур, он недоумённо уставился на кучку мелкой обувки. Странно. Обычно она вся стояла на полочках. А сейчас… Как будто кто-то торопился выйти из дома и нечаянно сбросил на пол сандалики и ботинки, даже не заметив этого. Забыв о желании быстрее явиться на спортивную площадку при деревенской школе, Коннор вышел из дома и огляделся. Закрыв дверь, он присел на корточки и быстро провёл ладонью над утоптанной землёй перед крыльцом. Посидев немного, вглядываясь в невидимое нечто, мальчишка-некромант встал и заторопился к саду.
Когда перед ним возникла Цветочная беседка, он зашагал мягче. Беззвучно помогали идти и садовые птицы, которые в последний летний месяц хоть и пели мало, но их пока было достаточно. Да и ветер, шелестевший по кустам и деревьям, здорово скрадывал шаг. Хотя, когда Коннор поднялся по нескольким ступеням в беседку, стало ясно, что волноваться, как бы кого не напугать, не надо. На одной из круговых скамеек спал кто-то маленький. Вот теперь Коннор удивился. В Тёплой Норе было тепло, но не настолько жарко, чтобы уйти спать на свежем воздухе. Да и поза спящего: он скрючился в напряжённый комок — подсказывала, что мальчик (Коннор пока судил по очень коротким волосам) явно мёрзнет, несмотря на какую-то тряпку, как-то странно положенную на него сверху. Осмотревшись внимательнее, мальчишка-некромант поднял брови: в самом тёмном углу спал кто-то ещё, тоже свернувшись клубком. Оборотень. Но кто именно?
Коннор резко пригнулся, заслышав шумок, который могли издавать только быстро бегущие дети. Вскоре к топоту маленьких ног добавилось приглушённое хихиканье.
Что происходит?
Проследив в щель рядом с входом в беседку, мальчишка-некромант фыркнул: сюда бежали оборотни-малыши Шамси и Торсти, за ними поспевала Илмари… Что ж. В беседке достаточно темно. Тем более её построили под ветвями нескольких деревьев, так что издалека сразу и не разберёшь, кто в ней находится. Прикусив губу, Коннор быстро расстегнул на себе тёмно-серую рубаху, перевалился на колени и медленно пополз к входу в беседку, медленно же поднимаясь на ноги и распахнув полы рубахи в стороны. Малышня окаменела на месте — легко представить, что именно увидели: тёмное, неразборчиво-бесформенное нечто постепенно вздымается внутри беседки… У малышей не хватило духу даже завопить, удирая от беседки в дом — как и понадеялся Коннор.
Он уже сообразил, что происходит. Вильма как-то пожаловалась, что у малышей появилась странная игра: если кто-то из ясельников не сумеет напугать придуманной историей остальных (привет малышу-троллю Моно-сказителю и Синаре, обожающей ужастики!), он должен рано утром сбежать из дома в беседку и там оставаться до побудки.
Когда испуганные маленькие фигурки пропали за кустами, Коннор застегнул рубаху и вернулся к скамье. И что теперь делать? Будить Брина, которого он всё-таки узнал? И кто же ещё лежит под скамьёй?
Тем временем невидимый спящий под скамейкой зашевелился и с трудом (застыл на прохладе-то) вылез из-под своего убежища. И теперь можно было узнать в тощем, русоголовом мальчишке оборотня Руеди — когда-то одного из телохранителей пригородного некромага.
— Ты почему здесь? — прошептал Коннор, присев рядом с сонным мальчишкой-оборотнем, и кивнул в сторону: — Тоже, что ли, в страшилки играл?
— Не… — Руеди зевнул и пожаловался: — Увидел, как Брин вышел во двор. Тоже захотел. А он, оказывается, не во двор, а в Цветочную беседку. Ну и… пришлось за ним. Потом ещё вернулся и вон чью-то куртку на него набросил, чтоб уж совсем не замёрз. А уйти не могу. Мало ли…
Коннор вздохнул и предложил:
— Я немного наведу на него дрёму и отнесу в дом. Никто не заметит.
— Спасибо! — обрадовался Руеди, вскакивая на ноги.
Под конвоем мальчишки-оборотня Коннор занёс Брина в комнату, где командовала Вильма, и положил спящего малыша на его кровать. Затем распрямился и обвёл строгим взглядом три кровати, на которых под одеялами прятались проверяльщики, выполнил ли Брин условие игры. Под этим взглядом проверяльщики немедленно с головой нырнули под одеяла, и Коннор с Руеди вышли из ясли-сада.
Довольный Руеди удалился досматривать сны в тёплой постели, а Коннор снова побежал на тренировку, на ходу пожимая плечами: будни Тёплой Норы бывают всякими.
Две машины отъехали от Тёплой Норы и двинулись в путь — до военного училища. Селена и Лада, провожавшие игроков, долго смотрели им вслед — каждая со своими думами. Селена, например, думала об Ирме. Та ехала в машине Джарри, сидя между Синарой и Космеей, и вертелась, быстро задавая вопросы о чём-то сразу обеим девочкам. От Синары Селена не ожидала раздражения, но Космея её волновала: как бы девочка-эльф не обидела волчишку, например, резким отказом отвечать на её вопросы. Но, когда дверь машины закрывалась, хозяйка места заметила, что именно
