его наружу, хитрый зверек тут же бросился на меня и попытался укусить, но мне удалось схватить его за холку.
Приблизив зверька к себе, я использовал Дар Кракена. Тот Дар, которым он меня наградил. Ну, как наградил. Просто это был бонус от нашего контракта. Чем больше энергии у него, тем больше я получаю. В воздухе возникла магическая печать, а мои глаза загорелись ярким светом — один красным, другой белым. Енот совершенно не был готов к такому повороту, и уставился на меня, с удивлением приоткрыв рот. От испуга он сжался, задрожал и обоссался. А я поместил его обратно в клетку.
— Эх, пугливый щенок! — после чего невозмутимо взглянул на остальных. — Следующий, ваш черед!
Два енота прижались спинами к стенке своих клеток и, опасаясь меня, злобно зашипели. Но я наложил на каждого из них метку, после чего сказал.
— Вот так-то! Теперь вы знаете, кто здесь главный! Поэтому будьте хорошими блохастыми, и гадьте только в горшок, я не собираюсь за вами убирать.
Пришлось мне провести в таверне безвылазно три дня, поскольку именно столько времени потребовалось этим диким созданиям, чтобы хотя бы немного поумнеть. И это в прямом смысле этого слова. Они реально, прямо на глазах, становились умнее. Ведь у них был необычный учитель.
Несмотря на то, что способность, переданная мне Кракеном, называлась «Зов страха», её суть заключалась в ином. Данный Дар, связанный с накладыванием меток, возник в древности, когда первый основатель Ордена заключил контракт с Кракеном. Все же Орден не просто так назывался Орденом Кракена. С тех пор, различные названия способностей, подобные этому, укрепились, и их никто не стал менять. На самом деле, в этой магической способности страх не играл ключевой роли, и поэтому название не полностью отражало её сущности. «Зов страха» создаёт особую связь между душой Кракена и душой неразумного дикого существа, у которого отсутствуют зачатки интеллекта.
Пока Кракен может распространять свой Дар только на слабых созданий, поскольку в этом мире он восстановил лишь малую долю своей былой мощи. Не более, чем на один процент. Это связано с тем, что Кракен впал в спячку, чтобы контракт со мной не был разорван.
За те дни, что я провёл в таверне, я всё же иногда спускался вниз. И однажды во время ужина ко мне обратился владелец гостиницы.
— А вы у нас здесь надолго? — поинтересовался трактирщик.
— Пока не знаю, — пожал я плечами. — Разве я вам уже надоел?
— Да нет, живите, сколько хотите, только платите вовремя. Хе-хе! — сказал он, улыбаясь и вытирая бокалы тряпкой. — Кстати, вы ведь авантюрист?
— Бывал в той Гильдии, но скорее, сам по себе, — объяснил ему.
— У нас такие живут тут часто, — кивнул владелец. — И если они погибают, то все их вещи, хранимые в номерах, официально переходят ко мне. Ценю я, в общем, авантюристов и подобных гостей, — пошутил он. — Так что всегда рад тем, кто решает задержаться в таверне подольше.
Надо же, трактирщик оказался не промах: он не слишком любопытен, но зато умеет поддержать задорный разговор. Мне также импонирует прямолинейность тех, кто обладает хотя бы небольшим количеством ума в своей голове.
Итак, после ужина я все эти дни отправлялся на вылазки в канализацию, чтобы охотиться на крысолюдов. Но на этот раз что-то пошло не так, и с уничтожением крысолюдов — не сложилось. Впрочем, с другими «крысами» повезло больше: в катакомбах мне удалось устранить четверых человек. Когда я встретил их в подземном тоннеле, они напали на меня из-за того, что я не смог назвать тайное слово, по которому определяют членов своей разбойничьей банды. Эти грабители, а это были именно они, получили от меня по заслугам: все стены были испачканы их кровью, а сколько костей я им переломал — и вовсе трудно пересчитать. А все почему? Нехер было швырять в меня пузырек с ядом, который должен был взорваться. От этой атаки мне пришлось уходить прыжком, куда глаза глядят. Благо, было куда… А если бы там была пропасть?
Зато, обыскав их карманы, я нашел три золотых монеты. Также заполучил меч неважного качества. И теперь у меня есть меч вместо моего сломанного, да и тратиться на новый не придется, ведь и так много денег ушло на покупку повозки. На этом мой поход закончился, ведь я не мог слишком надолго оставлять моих енотов. В последние дни они мне не доставляют особых хлопот. Много спят, и мало кушают.
Вечером, сидя в своей комнате, решил, что завтра нужно сбегать на рынок. Не знаю, почему, но стоило мне утром там появиться, как все попрошайки были мои. В этот раз ко мне, тоже возле рынка, прилепился нудный попрошайка с хитрой рожей.
— Ой, добрый господин, подайте пару монет на пропитание… — мужик с красным носом старался жалобным голосом растягивать слова, но у него это плохо получалось.
— Пошёл к чёрту! Вали, и заработай себе на хлеб сам, — отпугнул его от себя грозным видом.
Не люблю я попрошаек… Мне всегда казалось, что если человек имеет две руки и две ноги, и хотя бы капельку мозгов в голове, то он всегда может заработать, а не попрошайничать.
Возможно, такое мнение у меня сложилось потому, что мне приходилось видеть много смертей. В Ордене был набор, и как правило, туда набирали с малого возраста детей, у которых был характер и боевой нрав. И так получалось, что большинство из них были бездомные. Я видел, как эти мальцы рвали жилы ради лучшей жизни, и сколько из них погибало, так и не пройдя все ступени тренировок.
Хитрец долго ещё зырил на меня со стороны, скорчив недовольную рожу. Но короткий наш с ним разговор услышал другой человек в простенькой потертой жилетке. Когда я проходил мимо него, тот тяжело вздохнул, но всё же тоже решил ко мне обратиться.
— Извините, — начал он неуверенным тоном, и видно, как ему было не по себе. — Вы не сможете, пожалуйста, подать мне хотя бы один серебряник, если вас не затруднит моя просьба.
Я внимательно оглядел его и подумал, что вот ему отсыпать немного могу. Порылся в своем кошеле и положил мужику в руку не одну, а сразу несколько серебряных монет. Он слегка удивился и спросил.
— А почему вы поделились со мной, но прогнали другого попрошайку?
