Тех немногих зверей, которые им попадались, первым замечал мальчуган. В конце концов Язон до того разозлился, что расстрелял какое-то зловещее с виду колючее растение. Но он напрасно рассчитывал, что Гриф пройдет мимо его мишени и не проверит ее.
— Это растение нам не угрожало, — сказал мальчик. — Глупо тратить попусту боеприпасы.
День прошел без серьезных осложнений, Язон даже слегка разочаровался да к тому же промок от частых ливней. Если Гриф и умел поддержать разговор, то он это ловко скрывал. Все попытки Язона затеять беседу потерпели крах. Следующий день прошел точно так же. На третий день появился Бруччо.
— Не хочется тебя огорчать, — сказал он, смерив взглядом Язона, — но боюсь, что выше этого уровня тебе не подняться. Меняй носовой фильтр каждый день. Внимательно проверяй обувь и одежду, чтобы не было дыр. Перезарядка аптечки раз в неделю.
— Помни про носовой платок и не выходи без галош, — добавил Язон. — Еще что?
Бруччо хотел что-то добавить, но передумал.
— Больше ничего. Пора уже самому все знать. Будь начеку. И... желаю успеха.
Несколько неожиданно для Язона он присовокупил к этим словам крепкое рукопожатие.
Как только в руке восстановилось кровообращение, Язон вышел вместе с Грифом на волю через главные ворота.
Как ни реалистичны были тренажеры, встреча с Пирром ошеломила Язона. Нет, на первый взгляд все то же. Ядовитая трава под ногами... Хаотичный полет шипокрыла, тут же подстреленного Грифом... Но все это как-то растворялось в буйном клокотании стихий.
Дождь лил как из ведра. Ветер рвал эту пелену и хлестал по лицу. Язон с трудом различил на горизонте два вулканических конуса, извергающих дым и пламя. Это пекло отбрасывало зловещий багровый отсвет на тучи, которые стремительно проносились над вулканами.
Что-то пробарабанило по его шлему и отскочило на землю. Язон нагнулся и поднял градину толщиной с большой палец.
Буря кончилась так же быстро, как разразилась. Жгучее солнце растопило градины, над улицей закурились струйки пара. Язон взмок от пота в своей защитной одежде. Но не прошли они и квартала, как снова хлынул ливень, и его забил озноб.
Более унылую прогулку трудно было придумать. Сквозь завесу дождя виднелись очертания приземистых мрачных зданий, половина которых была разрушена Язон и Гриф шли по пешеходной дорожке посередине улицы. Время от времени то с одной, то с другой стороны проносились бронетранспортеры. Язон недоумевал, почему пешеходам отведена середина, пока Гриф не подстрелил какую-то тварь, которая бросилась на них из развалян. Понятно: просвет по бокам служит для страховки... На Язона вдруг навалилась дикая усталость.
— Видно, о такси здесь нечего и мечтать, — сказал он.
Гриф озадаченно, посмотрел на него, по пошел потише, приноравливаясь к тяжелой поступи гостя. Через полчаса Язон уже утолил свое любопытство.
— Гриф, что-то этот город не блещет. Надеюсь, другие города у вас в лучшем состоянии.
— Не блещет? Не знаю, что вы хотите сказать, но других городов у нас нет. Есть лагеря, там, где руду добывают. Но городов нет.
— Ты знаешь Керка? — спросил Язон мальчика. — Насколько я понимаю, он ваш посланник...
— Кто же не знает Керка. Но он занят, вам незачем с ним встречаться.
Язон погрозил ему пальцем.
— Твоя забота — охранять мое тело. А душу оставь в покое. Давай условимся, я задаю тон, а ты поешь. Идет?
Очередная буря обрушила на них градины величиной с кулак и заставила искать укрытие. Когда она унялась, Гриф нехотя повел Язона в центр. Они зашли в относительно высокое здание. Здесь людей было больше, и некоторые из них даже на миг отрывались от дела, чтобы взглянуть на Язона. Одолев два лестничных пролета, он увидел дверь с надписью: «КООРДИНАЦИЯ И СНАБЖЕНИЕ».
— Керк сидит здесь? — спросил Язон.
— Конечно, — ответил мальчик. — Он начальник управления.
— А я все жду, когда же ты появишься, — сказал пиррянин вместо приветствия.
— Давно пришел бы, если бы ты не препятствовал, — ответил Язон, тяжело опускаясь на стул.— Я понял, что я могу всю жизнь проторчать в этих ваших яслях для убийц, если не приму срочные меры. И вот я здесь, у тебя.
— Насмотрелся на Пирр и готов возвращаться в «цивилизованные» миры?
— Представь себе, нет. И мне уже порядком надоело слушать, как все советуют мне улететь. Я начинаю подозревать, что ты и твои пирряне стараетесь что-то скрыть.
Керк улыбнулся.
— Что нам скрывать? Вряд ли найдется другая планета, где жизнь текла бы так просто и прямолинейно.
— В таком случае ты, конечно, не откажешься ответить мне на несколько откровенных вопросов о Пирре?
Керк явно хотел что-то возразить, но вместо этого рассмеялся.
— Сдаюсь. Куда мне с тобой спорить. Ну, что тебе хочется узнать?
— Сколько жителей , на твоей планете?
Керк помялся, потом ответил:
— Около тридцати тысяч. Немного для планеты, которая уже давно обитаема, но причина достаточно ясна.
— Хорошо, население тридцать тысяч. Ну а какую площадь вы контролируете? Знаешь, я удивился, когда узнал, что этот город с его защитными стенами, которые вы называете периметром, единственный на всей планете. Рудники не в счет, они только придатки города. Так вот, можно ли сказать, что контролируемая вами территория растет? Или она сокращается?
Керк призадумался, машинально вертя в руках кусок стальной трубы, заменявший ему пресс-папье. При этом его пальцы гнули сталь, как резину.
— На это трудно так сразу ответить, — наконец произнес он. — Наверно, где-то есть такие данные, хотя я не знаю, где именно. Тут столько факторов...
— Ладно, оставим пока этот вопрос, — уступил Язон. — Можно ли сказать, что население Пирра медленно, из года в год, сокращается?
Труба с резким звоном ударилась о стену.
Продолжение следует
Перевел с английского : Л. Жданов
В ноябре 1970 года в Карачаево-Черкесии взрывники били волок на затерявшуюся высоко в горах лесную делянку. Среди мраморных глыб и поваленных стволов, ободранных до мякоти взрывами, трудился бульдозер. Внезапно он накренился, завалившись на левую гусеницу. Водитель резко дернул сектор газа — и с пробуксовыванием, рыча и высекая искры из камней, бульдозер выкарабкался из невесть откуда взявшейся ямы. На дне ямы открылось черное отверстие, из которого шел пар.
Подошли взрывники, бульдозер заглушили, и все столпились у необычной дырки. Чтобы не мучить себя догадками и не тратить зря время, всунули в дыру сорокакилограммовый мешок со взрывчаткой. Тяжело ухнул взрыв. Закивали макушками присыпанные красной пылью и снегом пихты. Но из-за осыпавшихся краев воронки дыра стала ненамного больше. Пар шел по-прежнему. Заложили еще мешок. И когда перестали сыпаться последние камешки, можно было без опаски подойти, я убедиться, что образовавшаяся дыра отвечает самым строгим вкусам: метр на полтора. Посветили вниз, бросая зажженные пихтовые лапы, — метрах в пяти от поверхности высвечивалась свежая осыпь из битого мрамора, круто уходящая в темноту.
Вооружившись факелом из старого носка на палке, смоченного в солярке, бригадир, предварительно обвязавшись поверх ватника веревкой, полез вниз. Через пару минут дыра голосом бригадира сказала: «Ребята, да тут же сказка!»
Моментально из пихты соорудили подобие лестницы, опустили в дыру и спустились сами...
От работавшей в ту пору в горах комиссии по использованию пастбищ слух о необычном открытии долетел до Ставрополя и переполошил местный филиал Географического общества. В Черкесск была отправлена депеша: у вас-де под боком такая пещера, а вы ничего о ней не знаете!
В горы немедленно отправились трое спелеологов. На лошадях добрались до пещеры. Ночевали в промерзшем фанерном домике взрывников. Утром, топча свежие волчьи следы, подошли к воронке. В пещере пробыли недолго — три или четыре часа. Прошли метров двести. Но и этих двухсот метров было достаточно, чтобы «спелеологическим» чутьем угадать, что на этот раз перед ними не просто пещера, одна. из многих, а нечто выдающееся. Тогда пещера была названа Южным Слоном — она громадна, и южнее ее в нашей области пещер нет.
От нашего лагеря до входа в пещеру около трехсот метров. Вид у дырки внушительный. Куда-то в глубину косо уходит ствол пихты, послуживший взрывникам лестницей. Проверяем освещение и один за другим по скользкому стволу сползаем в пещеру.
Спускаюсь последним. Даю глазам привыкнуть к темноте и включаю фонарь. Я стою на вершине крутой, до 50 градусов, осыпи. Далеко внизу виден свет фонарей моих товарищей. Огромный вестибюль пещеры украшают сталагмиты, похожие на завернувшиеся в тоги римские статуи. Многие повреждены взрывной волной. Но размеры, размеры... Последующая топосъемка показала, что по сравнению с другими залами пещеры вестибюль выглядит довольно скромно, но поначалу, открывшийся объем пустоты глубоко меня поразил. Смотрю вверх, вниз, направо, налево — и не успеваю всему удивиться. Бессознательно отмечаю сходство эмоций у всех членов экспедиции: разинутый рот, дикая жестикуляция и нечленораздельное мычание.
